Моя Фиалковая Зависимость (СИ) - Адлер Марина

Хозяин Пустошей ещё держал защиту, когда я схватила один из осколков и щедро разрезала плоть на руке. Затем всё то же проделала со второй рукой. Из меня потоками вырвалась кровь, разливаясь по осколкам зеркал и полу. Могучий Варг мгновенно перевёл на меня свой взор, глубоко и страстно втягивая ноздрями воздух. Его зрачки сузились невообразимо сильно, уподобляясь мелким точкам на фоне малахитовых глаз. Я обернулась лишь на мгновение к Алистии и Ливии, не понимая, что хочу увидеть. Когда же я заметила, как Алистия на меня смотрит, изредка бросая дикий от ужаса взгляд на некоторые разбитые, но всё ещё удерживающиеся в стенах замка зеркальные полотна, то осознала, что та всё знает. Всегда знала.

— Действуй. Я помогу, — спокойно, но громко, призвала меня Ливия, уже выпуская из рук потоки оскверняющей её красивое лицо тьмы.

Магия Ливии набросилась многочисленными силками одновременно с её словами на ту, что чаще сама призывала пленительные цепи на подмогу. Алистия даже не успела осознать предательство вовремя. В следующую же секунду раздались тихие и одновременно оглушительные звуки ломающихся костей. Ливия хладнокровно и мощно сдавила ещё нещаднее уже бездыханное тело королевы-матери для верности в объятиях тьмы, а после отпустила её тело.

Силки ловчей опали со всех, кого она когда-либо пленила в этот же миг. Отныне мы стали свободны, а внутри разлилось знакомое тепло. Пустынный отчего-то резерв магии, стал быстро наполняться силами. Но именно он мне уже не был необходим. Я собиралась отыскать помощь в ином скрытом таланте, вбирая силу жизни.

Звук последнего вскрика матери, заставил обернуться Градоса, а неприятный звук её замертво падающего тела на гранитный каменный пол, разбил сердце злого короля. Фейца затрясло, а лицо его побледнело от сильнейшей боли утраты. Ещё в мгновение, когда бледно-зелёные глаза только стали накрывать уничтожающим взором Ливию, я раскинула с силой в стороны окровавленные руки, окропляя только часть зеркальных, словно израненных трещинами стен.

Я осознавала, что не успею защитить Ливию. Сила, поющая во мне, была не так расторопна, лишь избавляясь от древнего сна. Эрбос, Авалард и Эрион уже палили по Градосу своей магией, тоже пытаясь остановить казнь ребёнка скверны, вставшего на нашу сторону. Из их носа, уже беспрерывно текла кровь, напоминая о данных клятвах неприкосновенности, которые касались нашего общего врага. Эрбос и Авалард тоже были связаны с Градосом этими клятвами, но их не могло остановить это. Лишь защитные чары амулета не давали свершиться их гибели после гибели короля. Однако, ещё немного, и они вовсе ослабнут. Моя мать собрала всю возможную силу в руках, тоже готовясь к возможной атаке лишь в крайнем случае. И я молилась, чтобы этот момент не наступил, ведь это мгновенно убьёт не только короля, но и её саму, давшую клятвы королю.

С особенным остервенением и ненавистью в глазах, старался прекратить действия жестокого короля хозяин Пустошей, осыпая немыслимым светом его защитный купол. Но защитные чары Королевского амулета не могла победить их магия. Градос стал собирать в своей руке такую мощь, которая расщепит на мелкие кусочки Ливию.

— Не там ищешь врага! — закричала я, словно не своим голосом, собирая силу в руках, не менее смертоносную, чем у Градоса. Зеркала, окроплённые моей кровью, уже тихо зашелестели под ногами и в стенах поблизости.

Одновременно с моим диким воплем, из плотно сжатой челюсти Ливии тихим сиплым стоном вышел упрёк, когда она заметила, как легко отвлекла внимание Градоса на себя:

— Глупая… Просто убила бы его. Меня и без того не спасти…

Но никто из присутствующих не услышал тихих слов фейки, прогремевших в эфемерности замершего мгновения. Как и бывает в наиболее напряжённый момент, решающий судьбу, оно замедлило свой ход, давая подсказки и возможности. Наблюдая за притаившимся исходом событий с упованием. Мельком глянув за спину Градоса, только заметила, как оставшиеся в коридоре Йен и Зоуи уже начали принимать на себя удары подоспевших новых воинов. Бывший помощник Инквизитора палил по врагу, сидя на Варге без перерыва из двух громоздких револьверов, а ведьма создавала всё новых и новых фамильяров, напоминавших живых существ, состоящих из изумруда её магии. Зоуи никогда не показывала, как ловко умеет создавать фамильяров, но когда один из воинов убил одного, то сразу поняла почему. Ведьма дико взревела и по её щекам покатились слёзы утраты. Для ведьм не было большего горя в их магии, чем терять фамильяра. Она попросту была в отчаянии и шла на крайние меры. Тем не менее, ещё два фамильяра в виде хищных полупрозрачных лис, парили в воздухе, умело истребляя врагов.

К ним на подмогу сразу бросился Авалард. Он попросту не смог выбрать остаться. Некоторые Варги тоже кинулись в бой, хоть и были уже сильно ранены. Способных сражаться Бильвизи уже вовсе не осталось среди нас. Лишь кое-где части их разбросанных по полу древесных тел, подёргиваясь, ползли к врагам всё ещё следуя приказу хозяина.

— Ты носишь моего ребёнка, который станет освободителем земель от скверны и проклятия рода Сактин. Ты — моя любимая жена и королева, — закашлялся король, пытаясь переубедить меня нападать на него, возвращая всё внимание к себе, а губы Сактина неизменно окрасились алым вместе с вспыхнувшим свечением Королевского Амулета.

Я не смотрела на Эрбоса, который замер позади Градоса. Как и на остальных, что остановили попытки одолеть короля. Даже могучий король Варгов, так и замерший в позиции перед прыжком, оставил намерение вкусить кровь Альхандры. Не в силах отвести взгляда от угрозы прямо напротив, я лишь мельком уловила по силуэтам позади Градоса, как близкие поражены словами жестокого правителя. Как опасаются даже пошевелиться, остерегаясь нападения короля на меня. Градос никогда не разговаривал с противником или же врагом, да и предателей быстро заставлял поплатиться, если те могли представлять угрозу. Однако, сейчас он медлил, громко сглатывая свою же кровь.

— Ты не можешь дать дитя Альхандре! — встрял хозяин Пустошей, желая отвлечь на себя Градоса, чтобы я имела возможность напасть и не стать самой жертвой смертельного удара магии Сактина. Но тот даже не обратил на него внимания. Тогда незнакомец продолжил ещё более дерзко: — Ты и без того обречён, Сактин… Тебя убивает чувство, на которое не имеешь право, а кровь Альхандры отравляет твоё тело. Ты всё равно умрёшь! Любить и носить на шее Королевский амулет — неподвластно Сактинам! Только ожесточённое равнодушием сердце любого из Сактинов, способно принять власть Королевского амулета! А ты пил магическую кровь и даже удосужился влюбиться, — с издёвкой тянет незнакомец. — Тебе конец. Так или иначе. — Рыжеволосый феец усмехается, но в этом смешке сквозит сдержанное напряжение. Он часто с опаской бросает взгляд на меня. — Она тебя убила. Ты уже живой труп. Альхандра — твой яд. От её крови и от любви к ней, ты вскоре умрёшь. Я ошибся, что напал. Признаю. Нам стоило лишь подождать пока умрёшь сам.

Кажется, что хозяин Пустошей лишь усугублял ситуацию, натравливая короля на меня. Но Градос вскоре начинает разворачиваться, а лицо его искажает гримаса боли и зверского гнева. Руку в ореоле свечения магии он возносит для удара, но не по мне, а в сторону хозяина Пустошей. Хитрость лесного незнакомца действует, и я готовлюсь к меткому и мощному удару чар по Градосу. На фоне слышится возглас Зоуи и рокот сражения. Зеркала в стенах становятся словно жидкость перед тем, как из их серебристой глади начинают вырываться чудовища. Хозяин Бильвизи произносит несколько слов на древнем фейском наречии, и древесные твари без промедления бросаются туда, где нужна подмога Зоуи, Аваларду и Йену. Я не знаю или друзьям удаться выжить в образовавшемся хаосе сражения и давке, но стараюсь думать о лучшем. Рука наполняется светом и силой. Намерение убить врага крепко, а глаза видят цель чётко.

Вдох, и я запускаю мощный поток света в Градоса, который уже готов нанести удар по хозяину Пустошей. Тот не пытается защититься, отвлекая намеренно внимание короля на себя. Остальные тоже замирают, не отводя взгляда уже от меня. В глазах матери сквозит и гордость, и надежда. Эрион смотрит на меня, как на божество, сошедшее с небес. Видно по взгляду: брат не может поверить, что это я призвала Бильвизи из зеркал. Эрбос же смотрит словно говорит: «Ты сделаешь это. Не сомневайся». Он точно не сомневается во мне. И я теперь тоже не сомневаюсь.