На границе миров. По ту сторону дверного проема - Третьякова Светлана

― Я пришла поговорить с Сашей, — В этот момент у меня в голове пронеслись воспоминания о ней и ее образ.

― Она не сможет прийти, — сказал голос.

― Но я должна с ней поговорить!

Я стояла на одном месте и боялась пошевелиться.

― Что это за место, вы можете мне показаться? — спросила я голос.

Я почувствовала, что кто-то приближается ко мне, но не могла понять, с какой стороны, как будто он был везде, со всех сторон.

― ВСЁ, я тебе доверяю.

― Ты думаешь, это поможет? — сказал незнакомец.

― Да, — ответила я твердо и уверенно. Я точно знала, что в этом пространстве меня никто не тронет, я была уверена в этом.

Присутствие начало обретать форму, и я увидела перед собой образ мужчины, одетого в серо-бежевую мантию с капюшоном. Мужчина был среднего роста, худощавого телосложения, со светлым, чуть вытянутым лицом.

― Зачем пришла? — спросил снова он.

― Мне необходимо поговорить с Сашей, мне надо узнать, что случилось.

― Она не может прийти, — повторил мужчина.

― Почему? И что это за место? — продолжала допытываться я.

― Это УТОПИЯ, — ответил мужчина. Он стоял рядом, но туман был настолько густым, что я еле-еле могла его разглядеть.

― Что такое УТОПИЯ? — спросила я.

― УТОПИЯ — это место, где обитают заблудшие души, те души, которые погрузились во мрак, — объяснил незнакомец.

― А при чем здесь Саша? — воскликнула я.

― Она одна из них.

― Нет, нет, она не заблудшая, я пришла за ней.

― Она никуда отсюда не пойдет, — твердо сказал мужчина, — Это место упокоения и печали, она, как и все остальные здесь, находится во мраке, — добавил он.

― Можно мне хотя бы посмотреть на нее? — попросила я.

― Можно, — ответил мой собеседник.

Туман не рассеялся, но откуда-то сверху появился прожектор, который освещал лишь один квадрат этого пространства, и только в том квадрате я могла видеть все.

― Пошли, покажу, — сказал мужчина, и мы пошли за лучом прожектора вглубь тумана. Сказать, что было жутко, — значит ничего не сказать. Мы шли за прожектором, он хаотично освещал участки пространства то справа, то слева, то впереди, и в том месте, куда падал свет, я видела людей. Одни сидели на корточках, обняв ноги руками, другие стояли на коленях, опустив голову вниз, а некоторые лежали на боку, свернувшись калачиком. Их было очень- очень много. Они все находились на расстоянии метра друг от друга, но из-за густого тумана не могли видеть ничего вокруг. Каждый из них как будто находился в своем мире, в мире грусти и печали.

― Что они делают? — спросила я.

― Они здесь сожалеют, они в мире грусти, — ответил мой спутник.

― Где Саша? — мой взгляд метался по туманному пространству. Тут луч прожектора переместился вправо, и в освещенном квадрате я увидела Сашу. Она сидела на корточках, обняв колени руками. Это было жуткое зрелище.

― Саша. Саша! — закричала я.

― Тише, ты пугаешь их, — строго предупредил меня мужчина, — Я оставлю вас, — добавил он и ушел.

Мне было все равно, что я осталась одна в этом странном месте, в этом пространстве густого загадочного тумана, потому что я нашла Сашу.

― Сайта. Саша, вставай, что случилось, почему ты здесь? — От радости, что нашла ее, я говорила без остановки, — Посмотри на меня, — продолжала я, пытаясь ее рассмотреть.

― Все кончено, все кончено, — повторяла она, захлебываясь в слезах.

― Ничего не кончено, все еще впереди, у тебя вся жизнь впереди, — сказала я и попыталась ее поднять.

― Нет, нет никакой жизни, это я виновата.

― В чем ты виновата, в чем? — спрашивала я ее и в то же время пыталась обратить на себя ее внимание, но Саша была не в себе, все повторяла одну и ту же фразу: «Все кончено, все кончено».

― Вставай, нам пора идти, я пришла за тобой, — уговаривала я девушку.

― Нет, уже поздно, — сказала Саша и вновь тихо заплакала.

Это было жуткое место, необыкновенный свет лился откуда-то сверху, озаряя только Сашу и пространство около метра вокруг нее. Все остальное пространство скрывалось в серо-бежевом, очень густом тумане. Сказать, что от этого места веет холодом и по телу едет дрожь и прошибает холодный пот, — это ничего не сказать.

В тот момент я не думала о том, как мы выйдем из этого пространства, все мои мысли были только о том, как убедить Сашу вернуться, потому что она наотрез отказывалась меня слушать. Это пространство все гудело, как улей, я начала прислушиваться к звукам. Из густого серого тумана доносились вопли, стоны, плач и хрипы людей, которые застряли в этом пространстве. Я не знаю, по чьей воле они там находились и как туда попали, но я знаю точно, что это пространство УТОПИИ создано именно для душ, которые утопают в своем мире с головой, не оставляя сил на возвращение.

Может быть, это пространство давит на них, а может быть, они сами создают это пространство своей энергией печали, страдания, осмысления и самобичевания? На этот вопрос у меня нет ответа. Я стояла в этом пространстве, и слезы катились ручьем, я не могла остановиться, я захлебывалась в слезах. Здесь так много душ, так много горя и страданий, а ведь там, в реальном мире, их, наверное, ждут родные и близкие. Так почему же они не хотят возвращаться?

Я думаю, что некоторые из них чувствуют себя виноватыми за что-то, что они сделали. А другие, возможно, просто хотят побыть в безопасности и уединении, им необходимо время, чтобы преобразовать свою энергию, чтобы успокоиться и переосмыслить свою жизнь.

В чем Саша чувствовала себя виноватой, я не знала и не хотела знать, это ее личное дело, но мне необходимо было вытащить ее из этого страшного места, поэтому я продолжала ее уговаривать:

― Саша, солнышко, вставай, тебя все ждут.

― Нет, все кончено, — обреченно повторяла Саша.

― Ничего не кончено, я же пришла, я же нашла тебя, потому что ты мне нужна, но в первую очередь ты нужна сыну.

― Я не могу!

― Нет, ты можешь, ты должна! — слезно умоляла я ее и пыталась заставить посмотреть на меня.

― Почему вы плачете? — вдруг спросила Саша.

― Потому что мне очень жаль, потому что я не могу смотреть, как ты страдаешь, — вытирая слезы, пробормотала я, — Я не знаю, почему так произошло, но я знаю, что ты справишься, ты обязательно справишься, и мы вместе вернемся.

― Почему вы?

― Потому что я умею входить в сложно-измененное состояние сознания и путешествовать по разным мирам и пространствам, и благодаря этому я тебя нашла, — сказала я и протянула ей руку.

― Я не хотела оставлять сына, у меня просто не было сил, — оправдывалась девушка, поднимаясь с «пола».

В этом пространстве, как и в других, нет пола, нет краев, оно безгранично. В этом пространстве все в тумане, в нем души, подобно бабочкам в коконе, находятся каждая на своем месте. Чем дольше я находилась в этом пространстве, тем сильнее я чувствовала всю его боль.

― Нам пора, нам пора возвращаться, тебя ждет сын, он же еще маленький, и все твои родственники тебя тоже ждут. Ты должна жить, ты должна жить ради них, ты меня слышишь? Ты готова? — громким твердым голосом спросила я.

Саша вдруг огляделась, посмотрела на густые клубы тумана вокруг, в ее глазах появились непонимание и страх.

― Где я? — спросила она.

― Это сложно объяснить, это пространство называется УТОПИЯ, так мне сказали.

― Я умерла?

Меня насторожили спокойствие и умиротворенность в ее голосе.

― Нет, ты не умерла, ты жива, нам пора возвращаться, — торопливо заговорила я и взяла ее за руку. Я не знаю, с чем это связано, но ее руки были ледяные по сравнению с моими.

― Ты готова? — спросила я еще раз.

― Не знаю, — последовал неуверенный ответ, — Как мы отсюда выйдем? — вдруг забеспокоилась Саша.

― Я еще не знаю, мы просто пойдем сквозь туман.

И мы пошли вглубь тумана. Как только мы сделали шаг с того места, где находилась Саша, свет исчез. Мы оказались в приглушенном свете тумана, как будто сам туман излучал этот тусклый свет. Мы продолжали идти, но выхода не было. Мы блуждали в пространстве тумана и не могли найти выход. Мне стало страшно. Мы очень долго искали выход, но все тщетно.