Выходы из тела. Управление реальностью - Радов Владислав

Моё первое знакомство с этой странной силой, берущей порой руководство жизнью человека, произошло довольно давно. Не поступив в том году в вуз, я продолжал жить, как и раньше у родителей. В день, когда произошли те знаменательные события, я лежал в кровати, выздоравливая от перенесённого острого бронхита. Тут и позвонил мой друг Лёха, предлагая прогуляться.

В восемнадцать лет у человека, как правило, много знакомых людей, которых он называет друзьями. Этот Лёха был одним из тех знакомых, из бывших одноклассников. Он говорил о каком-то походе в гости, а потом о возможной весёлой поездке. Мне действительно уже надоело и болеть, и думать о своём провале при поступлении, и о том, что я неудачник и жизнь кончена. Надо было развеяться. Да и чувствовал я себя уже почти здоровым.

Это было время разгула бандитизма и разного рода организованной преступности. Дело доходило до того, что уже считалось, чуть ли не престижным быть членом какой-нибудь группировки. Свою роль сыграли современные книжные детективы и фильмы, особенно «Крёстный отец» и «Однажды в Америке», в которых красовались образы свободных и благородных бандитов. Стараясь не уступать Дону Корлеоне, наши бандюки тоже старательно создавали романтический образ мужественных людей, которые единственные, видя бездействие государственной власти, способны «решать вопросы».

Лёха уже каким-то образом отметился, попав ненадолго в тюрьму. Но он не любил говорить на эту тему. А я не донимал его расспросами. Хотя в нём и были отталкивающие черты характера, не добавляющие ему обаяния, парнем он был неглупым и весёлым. И я не замечал причин, чтобы зачем-то прекращать отношения.

Мы встретились и пошли в какую-то квартиру.

Зайдя в неё, я понял, что именно так и представлял себе притон, в худшем смысле этого слова. В засаленной и прокуренной квартире было не меньше десяти каких-то полупьяных парней и девиц. Причём девицы производили просто на удивление сильное отталкивающее впечатление.

— У меня бронхит, и я долго в таком дыму не протяну, — сказал я Лёхе.

— Мы только возьмём одного человека и поедем дальше, — ответил он.

Однако посиделки затянулись, а просто встать и уйти я считал для себя невозможным, не желая обидеть Лёху. Хотя конечно начинал уже злиться на него за такие «гости». Вскоре он позвал меня на кухню.

— Знакомься, — предложил он мне, кивнув головой на высокого и довольно крепкого парня.

— Владислав, — сказал я, обращаясь к парню.

— Питерский, — ответил он, смотря на меня с хитроватой улыбкой.

— Так и звать? — спросил я, не привыкший к воровским погонялам.

Он не ответил, и, переглянувшись с Лёхой, уставился в пол.

— Вы поедете сегодня работать? — Спросила вошедшая девица и прижалась к Питерскому.

— Да. Если хочешь, то прямо сейчас, — сказал он.

— Ну ехайте и возвращайтесь быстрее, — сказала она.

— Владислав, прокатишься с нами? А то тут взять некого. Все перепились. — Спросил Питерский. — Просто помощь нужна. Вдвоём с Лёхой можем не поднять.

— Тяжёлое что-то что ли? — Спросил я, ещё ничего не понимая.

Питерский засмеялся, обнажая на удивление ровные белые зубы.

— Да втроём просто проще. Но, скорее всего ты просто так прокатаешься, за компанию. Потом заедем купнёмся на пляж, а то я эти пьяные рожи уже видеть не могу. Ну как поедешь?

Я не чувствовал никакой опасности. Делать было всё равно нечего, да и Лёха просил помочь.

— Ладно, поехали, а то у меня уже голова болит от этого притона, — сказал я.

Лёха с Питерским вполне дружелюбно засмеялись.

Мы подошли к дороге. Питерский начал ловить такси, выбирая машины подороже и отгоняя разные колымаги.

— Не хочется абы на чём приезжать. — Пояснил он мне.

Наконец после долгого объяснения с очередным водителем, сути которого я не слышал, мы загрузились. Через какое-то время Питерский остановил машину и зашёл в магазин, возвращаясь откуда, нёс в руке бутылку водки и закуску.

Выехав за пределы города, мы поехали по одной из трасс, соединяющих между собой областные города. Пока ехали, поллитровка водки была выпита Лёхой и Питерским прямо с горла. Я отказался, сказав, что пока сижу на антибиотиках. Вообще ситуация стала явно меня напрягать. Кой чёрт меня дёрнул ехать с ними, подумал я. Моё отвращение усугублялось ещё тем, что их компанию всё меньше можно было считать приятной.

— Влад, — развязно сказал Питерский, — мы сейчас подъедем к стоянке грузовиков на трассе. Я возьму свое, и поедем на пляж.

В его голосе начали проявляться властные нотки.

— Когда подъедем, выйди из машины и стой, чтобы тебя было видно. Ты, Лёха, тоже не суйся. Стой вот с Владом.

— Это что рэкет что ли? — взволнованно спросил я, уже начиная что-то понимать.

— Влад, спокойно. Я же говорю, через полчаса будем пятки греть.

— Ты что мне ничего не сказал! — Прорычал я на Лёху.

— Не ори. Проколов ещё не было. Ты же сам говорил, что деньги нужны, — невозмутимо ответил тот. — Вот и заработаешь. Не забывай, что обещал помочь.

Ну и тварь, подумал я на Лёху. Но делать было нечего. Не прыгать же на ходу.

На стоянке было не меньше семи большегрузных фур.

— Может вдвоём пойдём? — Спросил Лёха. — Там человек пятнадцать водил ходит.

— Хоть сто. Без разницы. Они всё равно все обосрутся. — Ответил Питерский.

— Ты ствол, что ли взял?

— Обойдусь.

Я вышел из машины в состоянии глубокой подавленности. Уголовников у нас в роду я не припомню. Питерский, как ни в чем ни бывало, по-хозяйски залез в кабину одного из грузовиков. Через пять минут он уже выходил из него, рассовывая по карманам деньги и подзывая к себе следующего водилу.

— Лёха! — Только и успел крикнуть я, увидев бегущих к нам вооружённых автоматами людей в милицейской форме.

Дальше помню только бег. Бег по лесу изо всех возможных сил. Я и не знал, что могу так быстро бегать. Я просто летел. Думаю, что Остап Бендер, убегая от васюковских шахматистов, бежал значительно медленнее. Что ему грозило? Ну получил бы по башке шахматной доской, да и всё. В моём же случае получить по башке означало бы только начало неприятностей. Про себя я решил, что даже если будут стрелять, всё равно не остановлюсь. В общем, то ли автомат был слишком тяжёлым, то ли я быстрым, но вскоре погоню я слышать перестал. Поняв, что оторвался, я, тем не менее, почувствовал не облегчение, а отчаяние. Я понял, что Питерский, который приближающуюся милицию даже не видел, был арестован. Водитель, который конечно выкрутится, сказав, что он лишь таксист, всё же даст моё описание и опознает если что. Лёху тоже видимо взяли. И это хуже всего. Он приведёт милицию мне прямо домой. Это была, мягко говоря, катастрофа.

Видимо силе угодно было проявить себя именно в такой роковой момент моей жизни. И явила она себя настолько очевидным образом, что, даже никогда не задумываясь об этом до своих восемнадцати лет, я вдруг нутром почувствовал, что всё не так просто.

Я уже не бежал, а шел по лесной дороге в направлении города. Здесь по близости была автобусная остановка. Хотя я понимал, что лучше бы взять попутную машину, но денег не было. Да и уже подкатывала какая-то апатия. Будь что будет, тем более что на ситуацию я не влиял.

Вдруг я резко остановился. Не было никаких видимых причин для этой остановки. Просто остановился и всё. Ноги как приклеились к земле. Из головы улетучились все мысли. Это был какой-то ступор. Я стоял и просто рассматривал дорогу, окружающие деревья и затем большой куст, стоящий в двух метрах слева от меня. Я стоял не меньше минуты, тупо разглядывая ветки и листву этого куста. И тут я услышал звук мотора. В моём направлении явно двигалась машина. Мгновенно выйдя из коматоза, я буквально нырнул в этот куст. Кто бы там ни был в той машине, я хотел только одного, слиться с кустом. Было понятно, что если бы я замешкался с прыжком, то непременно был бы замечен, так как лес стал редким и единственным местом, где можно было спрятаться, был этот куст. На всём протяжении докуда хватало взгляда, ничто не могло быть убежищем, кроме этого куста. Я лежал в позе зародыша, уткнувшись головой в землю, и мечтал только об одном, чтобы не услышать, как машина остановится около меня. Она проехала. Выглянув из-за куста, я увидел удаляющийся Уазик, имеющий характерную милицейскую окраску. Поняв, что теперь спешить некуда, я лежал под этим кустом до вечера. Не смотря на всю трагичность ситуации, я всё же не мог не обратить внимание на то, каким образом оказался под кустом.