Для тех, кто видит энергетические поля, пробой выглядит чёрной дырой в световом теле человека. Но даже если этой способностью и не владеть, такое проявление повреждения, как запечатлённое в уме зацикливание, не ускользнет от внимания безмолвного наблюдателя (сталкера). Один-единственный такой цикл может быть причиной множества бессмысленных действий, которые мы совершаем в жизни. Характерная их черта — одинаково негативный результат. Например, человек не может долго оставаться ни с одним из своих интимных партнёров, поскольку все связи заканчиваются разрывом отношений. Порочный круг — яркий признак наличия чёрной дыры в теле, чрез которую навсегда утекают наши жизненные силы.
Ввиду этого легко понять основной довод в пользу перепросмотра — он «латает» дыру, ликвидируя утечку энергии. Человека, который позволил этому процессу произойти, охватывает ощущение, будто к нему вернулась некая часть его самого, которую он давно считал мёртвой или навсегда утерянной (если вообще догадывался о её существовании). Возвращается радость жизни, отвага, жажда знания, оптимизм — внешние проявления обретённой внутренней силы.
Вспомните, с какой поры утратили вы доверие к окружающим людям? Когда лишились дара тотально принимать тайну жизни и безответно следовать зову любви? Был такой миг, некое шокирующее событие, на которое не нашлось у вас тогда иного отклика, чем стереть всякую память о нём, «заморозив» это прошлое в глубинах своего сознания.
Идя назад путём перепросмотра, вы обретаете все растерянные по дороге частички своей души.
Чуждая энегрия
Одно из следствий основательного перепросмотра — очищение тела от остатков чужой и, главное, чуждой вам энергии, которые заставляют жить и действовать совсем не так, как нам бы хотелось. Иными словами, утеряна связь с собственным предназначением.
Замечали ли вы порой, что голос или, например, ваши жесты поразительно похожи на манеру вести себя некоего знакомца? Что вы отчаянно бьётесь на полях сражений далеко в стороне от своего жизненного пути? Не стоит забывать: близость других людей, особенно в чём-то для нас авторитетных, плотно впечатывается в энергетическое поле.
Один мой приятель за долгие годы упорного труда стал известным медиком с огромной клиентурой и более чем солидным доходом. Лишь перепросмотр открыл ему глаза, что почти всю жизнь он осуществлял заветную мечту своего отца. Кто теперь вернёт время, чтобы успеть реализовать собственное предназначение в жизни? Она у нас одна — давайте же в первую очередь дарить своё вдохновение и силы именно ей.
Освободиться от энергетических крючьев
Тех самых крючьев, что надёжно цепляют к настоящему травмирующие события прошлого. И все эти события мы, надрываясь, тащим на себе в близкое и далёкое будущее.
Вы впервые робко высказали объекту своего обожания слова любви — и получили сурово-бесцеремонный отказ. Смущение и боль будут теперь всплывать в каждой ситуации, чем-либо подобной этой, так что даже искренне любящий нас человек никогда ни услышит слов ответного признания. Ожидали поддержки, надеялись опереться о надёжное плечо друга — этого не произошло, и теперь вы опасливо поглядываете на каждого, кто чувствует к вам дружеское расположение. Да что там несколько благожелательно настроенных людей — весь мир теперь у вас под подозрением!
Надеюсь, вы получили верное представление о крепости крючьев, которые прошлое запускает в нашу сегодняшнюю жизнь (и это при том, что память ума «услужливо» скрывает от нас их наличие). И вот вы начинаете свежий проект, вступаете в новые отношения, перед вами открываются радужные перспективы — но что-то не клеится, что-то, будто нарочно, мешает, некие невидимые гири неимоверно утяжеляют каждый шаг. Оглянитесь: позади целый состав былых травм, поражений и неудач. От состава тянутся крючья, что словно вросли в ваше тело.
Перепросмотр отцепит их. Вот отчего его называют преддверием свободы — свободы выбора, как жить и кем быть.
Избавиться от «обетов»
Одно из самых поразительных открытий испытавшего перепросмотр заключается в ясном понимании того, что средний человек живёт как бы двумя жизнями: одна запечатлена памятью тела, другая — памятью ума. Первая память хранит наиважнейшие события, вторая есть механическая запись фантазий, которые питает эго на свой счёт. Что ж, мы существа дуальные: можно ли было ожидать иного положения дел? Обе наши половины живут и действуют параллельно, хотя для нас обычно проявлен лишь тональ.
Что же касается нагваля, то среди всего, что он так бережно хранит вплоть до начала перепросмотра, — раз и навсегда данные «обеты». Под этим словом я подразумеваю те поистине страшной силы команды, которые отдаёт себе всё существо человека под неумолимым давлением обстоятельств. Это своего рода клятвы никогда более чего-то не делать или же «с этого момента и до гробовой доски» поступать именно так, а не как-либо иначе.
Поясню на примере. Мэри — очаровательная пятилетняя девчушка, полная жизнерадостности и жгучего любопытства, ибо мир вокруг ребёнка — неисчерпаемое поле исследований и потрясающих открытий. Её мать Джейн безмерно любит свою дочь, но очень редко выражает свои чувства. По пальцам можно пересчитать те моменты, когда она обнимала и целовала Мэри. Однако Джейн вовсе не плохая мать, просто она впитала такое отношение с самого младенчества — её родители никогда не выражали своих чувств. Так где было Джейн научиться тому, как это делать?
Силу своей любви к дочери она выражала в ином: школьная одежда всегда сверкала чистотой, детская комната была светла, просторна и завалена такими игрушками, о которых иные малыши не могли даже и мечтать. По всему было видно — Джейн старается как может, чтобы её Мэри жилось наилучшим образом.
Но Мэри постоянно чувствовала, что в её жизни чего-то недостаёт. Чётко и ясно сформулировать это в свои пять лет она, конечно, не могла, но будто что-то важное отсутствовало, когда Мэри отправлялась спать или выходила из дому в школу.
Особенно это ощущалось по завершении уроков. Дети выбегали гурьбой из школы, у входа их ожидали радостные родители — объятия, поцелуи, расспросы и ответные обстоятельные рассказы о том, что сегодня проходили, кто с кем подрался, кто в кого влюбился, и тому подобных событиях детской насыщенной жизни.
Встреча же Джейн и Мэри выглядит совсем по-иному. Они молчаливо берутся за руки и подходят к дорожному переходу.
— Мэри, ты должна очень внимательно переходить улицу.
— Да, мам.
— Видишь, как я это делаю. Сначала смотрю направо, потом налево…
— Да, мам.
Дорогу перешли, опять повисает тягостное молчание. Мэри хочется бегать, прыгать, веселиться, играть, петь, но робкие её попытки неизменно вызывают строгое выражение на лице Джейн, которое лучше всяких слов сообщает: запрещено! Дома, как правило, звучит лишь монолог — это Мэри разговаривает со своими куклами, — который изредка прерывается короткими репликами её матери: «Вымой руки… доешь всё, что на тарелке… убери за собой…»
Мэри часто снится один и тот же сон: она радостно бежит навстречу маме, та подхватывает её на руки, целуя и крепко обнимая, а потом они идут и без умолку говорят о чём-то интересном…
Отец Мэри, Сэм, совсем не такой, как мать, и в грустные минуты своей жизни Мэри закрывает глаза, вспоминая его сильные руки, что подбрасывают её к самому потолку, мягкую улыбку, сияющие глаза и то, каким удивительно иным выглядит мир с высоты его плеч, на которых она так любит сидеть. Как жаль, что её папа так много времени проводит в разъездах по делам фирмы.
Сэм — коммивояжёр, он на очень хорошем счету у администрации фирмы. Ответственный отец и заботливый муж, он часто трудится сверх положенного, чтобы обеспечить семье должный доход. И в редкие свободные дни не было для Сэма большей радости, чем играть и разговаривать со своей маленькой принцессой. Но как же редко это бывает!
