Вечером, в семь часов, должна была начаться вечерня, за нею женское симбокквай; разумеется, на целый час запоздали собраться; но дети пришли рано, и потому я рассказывал им историю Моисея. На женском собрании было двадцать женщин с девочками до двенадцати лет; говорили четыре — и очень дельно; остаток вечера, до одиннадцати часов, я занял дополнительными рассказами из истории пророка Даниила, о котором только что говорила одна христианка. Женское собрание обещались с этого времени неопустительно каждое первое воскресенье в месяце производить; христиане, с своей стороны, учредили подобное же «Синваквай», которое обещались производить ежемесячно во второе воскресенье.
8/20 июня 1892. Понедельник.
Вакаяма — Оосака.
Забыл вчера записать одну хорошую черту христиан Вакаяма: по словам катихизатора, они охотно помогают бедным из своей среды; так помогли Юра, два месяца лежавшему больным и не могшему работать, а единственным источником его средств — цирюльное мастерство (к которому он, будучи плотником, прибегнул для пропитания, ибо ослабел для плотничества); помогали и семейству Саеки.
В противоположность двум предыдущим дням, сегодня великолепнейшая погода.
Пред отправлением из гостиницы пришли прощаться, между прочим, Итабаси, жена его и дочь Юния, лет двенадцати, которой я дал вчера крест для ее бабушки, которую она старается обратить в христианство; Юния сильно расплакалась, что не могла–де исполнить до сих пор того, что я желаю, то есть сделать бабушку христианкой; смотря на нее, заплакала мать, а на них смотря — и отец; но Ангел Юнин, верю, улыбался в это время, и я уверен, что теперь бабушка не убежит от креста; она бы уже давно и обращена была внучкой, если бы не родные — язычники; совсем уже внучка убедит ее, что нужно ей креститься, пойдет потом бабушка советоваться с родными: «Так и так, мол, — внучка велит мне принимать христианство», — родные: «Что ты! Это грех против будды!» и так далее, и труд Юнии потерян, но теперь уже, после таких горячих слез, бабушка не отвертится! — Юния, плача, преподнесла мне свой портрет, снятый группой вместе с папой и мамой, а я ее отдарил серебряным крестиком; но все время, пока мы распрощались на берегу реки, было у нее заплаканное лицо — видно, что сильная гроза собралась против всех бабушкинских будд.
В десять часов на пароходике снялись из устья реки в Оосаку и в пять часов были уже дома, в Оосака; ходу всего пять часов — из Вакаяма в Оосака; плата в первом классе 25 сен; третий же даром, ибо идет кёосо (конкуренция) между компаниями; между пассажирами первого класса был такой толстяк–пузан, какого я впервой вижу в Японии, — и все время ел, пил и курил.
В Оосака нашел письмо от о. Сергия Глебова, уведомляющее, что спешить в Токио из–за краха New Oriental Bank не для чего, ибо пока из Лондона не придут указания, банк ничего не может сделать; значит, я буду продолжать осматривать Церкви. Извещает еще о. Глебов, что вышедшие из Семинарии стараются печатно позорить миссийские школы, прислал образчик клеветы из одной газеты; так как главные тоокейские газеты предупреждены из Миссии, чтобы корреспонденций насчет нашей Семинарии не печатать без предварительного исследования в Миссии — правда ли, то их пасквили десять главных газет не приняли; и они собираются издать свой пасквиль брошюрой. — Я ответил, что гувернеры Петр Исикава и Феодосий Миягава должны опровергать клеветы, ибо они, по правде сказать, главные виноватые во всей этой школьной сумятице: они не только не сумели предупредить возмущения учеников, а даже, по–видимому, и не знали ничего, пока дело не разгорелось (о кеппан о. Сергий узнал еще в конце всей истории и то не от гувернеров, а от учеников).
О. Сергий Страгородский письмом спрашивает: «Вычитывать ли дома церковные службы?» Отвечено: «Да, только чтобы это не было формальностью, а душесобранным и теплым молением». Еще: «Кончить ли обработку академического сочинения?» — «Да, если его потом с пользою для Японской Церкви можно будет перевести на японский, ибо теперь вся жизнь его и все дела должны быть измерены масштабом: „Будет ли это полезно для распространения христианской веры в Японии?”»
9/21 июня 1892. Вторник.
Сонобе.
Утром, с первым поездом отправились мы с о. Оно из Оосака, не доезжая одной станции до Сайкёо, вышли из вагонов и взяли тележки до Камеока, 6 ри от Сайкёо. В одиннадцать часов были в Камеока; остановились для перемены тележек и обеда в гостинице, как раз против лавки нашего христианина; катихизатор из Сонобе, Иоанн Исохиса, ожидал нас здесь; зашел о чем–то переговорить с христианином; должно быть, спрашивал — не примет ли, но вернулся и повел в гостиницу; христианин и на глаза нам не показался. В третьем часу мы были уже в Сонобе, 4 ри от Камеока.
Остановились в гостинице, за теснотою в катихизаторской квартире; когда Исохиса собрал христиан в молитвенном доме, пошли туда; о. Оно совершил краткое моление, я сказал поучение, но кратко, ибо старики, видимо, не понимали меня — все клонили головы на бок — «что, мол сие говорится?» Потом благословлял христиан, и по метрике исследована Церковь.
По метрике крещений 50, из этих 50–ти крещенных 13 ныне в других местах, 9 умерло, один охладел, то есть бросил веру и ушел от своей жены здесь к своим родным — язычникам, и, несмотря на все убеждения о. Оно и других, не возвращается. Остальные 27 — налицо: здесь в Сонобе в шести домах, в Кумазаки (1 ри) в двух домах, в Оото же (1 1/2 ри) — дом, крещенный в Токио — это Иустина Исивара, его жены Агафьи и дочери Варвары, ныне замужем за студентом медицины в Сайкёо, тоже слушающим вероучение; в Оото родина Иустина — дом и земля; родом он земледелец; после службы в Токио он вернулся сюда и служил в Кучёо, потом был директором учительской Семинарии в Аомори, затем опять вернулся сюда и жил без службы, когда избран был местным населением в Парламент, членом которого и состоит ныне; дочь Варвара служит учительницей недалеко отсюда, — Сицудзи здесь два; ежемесячно сбор с христиан 80–90 сен, из которых 50 сен идет на квартиру в добавок к 50 сен, присылаемых из Миссии; дом для катихизатора так дешев потому, что хозяин расположен к христианству. К богослужениям собирается человек десять; постоянных новых слушателей у катихизатора ныне нет. Говорит учение некоторым три вечера в неделю да учит христианских детей (всего трое) вере и молитвам; значит — очень мало человеку дела; в Камеока должен бы проповедывать, но говорит, что там квартиры нельзя добыть, по ненависти к христианству не пускают, или же требуют не в меру дорого.
Вечером, с половины восьмого отслужена была вечерня и сказаны поучения мною, о. Оно, потом опять мною; последнее было направлено к тому, чтобы опять установить и уже неукоснительно вести женское симбокквай, бывшее здесь, но прекращенное, также, чтобы учредить мужское «симваквай» — на тех же основаниях; христианки охотно согласились и избрали на следующее собрание, в третье воскресенье 7–го месяца «коогися»; мужчины подумают и завтра решат.
Дорогой сегодня о. Оно сказал, что к нему уже прислан целый пакет пасквилей, напечатанных вышедшими из Семинарии про Семинарию и Женскую школу, но что он будто бы не читал, а мне показать забыл; очевидно, неправду говорит; вероятно, пасквиль очень мерзок, что не сказал мне.
10/22 июня 1892. Среда.
Сонобе.
Утром с 8 1/2 часов обедница и панихида, — поучение, потом посещение домов христиан — всего пять домов; один бедный, четыре зажиточных; из них два — купеческие, два — сизоку; из последних один — кароо, первый дом после княжеского, хотя обедневший сравнительно; сын другого сизоку — Никанор, завел портняжную. Вообще, Церковь здесь начата очень хорошо, только туго развивается, — очевидно, от неуменья или неусердия молодых бывших здесь в последнее время катихизаторов, по каковому поводу сделано нынешнему катихизатору Иоанну Исохиса должное наставление, которое он, кажется, принял к сердцу.
