Дневники св. Николая Японского. Том Ι - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич

10 мая 1880. Суббота. В Москве

Дома просидел, принимал пожертвования, хотел написать речь, которую завтра произнести, но не сделал; скучал и зевал много. — Вечером всенощная, где выходил на величание Преосвященный Алексий, завтра служащий.

11 мая 1880. Воскресенье.

День Святых Кирилла и Мефодия.

Общее Миссионерское собрание. В Москве

Утром отправился к обедне в Успенский Собор. Служил Высокопреосвященный Макарий. К молебну приехали оба викария: Амбросий и Алексий. Я испросил позволения также облачиться к молебну. Во время причастна Митрополит подозвал и спросил: «Скоро ли же опять в Петербург?» и «Нехорошо публикации о служении делать; Владыка Исидор молчит, а Василий Борисович в Синоде посмеивается». — Преосвященный Амбросий заметил: «На всякий чох не наздравствуешься». Молебен служили четыре архиерея и двадцать четыре архимандрита и протоиерея. После молебна Митрополит съездил в Чудов монастырь выпить стакан чаю; между тем все собрались в Мироварной палате. Было не так много, как 21 октября. Когда Митрополит вошел, пропели: «Христос воскресе»; потом Митрополит стоя сказал речь, и все стояли. Затем все сели и секретарь прочитал отчет, в котором, как и в речи, было много о Японии, до стеснительности. — Затем Митрополит оборотился ко мне, чтобы я сказал, что имею. Речь вышла слишком проста и безыскусственна, хотя у многих, очевидно предрасположенных в пользу Миссии, слезы показывались. — Потом баллотировка членов Совета, те же секретарь, тот же Василий Дмитриевич Аксенов; помощник председателя граф Бобринский; способы баллотировки — закрытые конверты; при входе каждому дается карандаш и конверт с печатными листками и графами для подписей — кого. Князь Голицын и граф Бобринский занимались пересмотром и приведением в ясность, сколько голосов за кого. Митрополит в это время уже ушел; почти все разошлись. По окончании всего зашли наверх, где в комнатах синодального ризничего приготовлена была закуска. Были оба викария, Аксаков, Иванцев–Платонов, князь Голицын, граф Бобринский, Плевако и прочие. — Когда вернулся домой, пришел от Каткова сотрудник «Московских Ведомостей» Назаревский взять речь для помещения в «Московских Ведомостях». Митрополит уже отдал свою. Я обещался приготовить к послезавтрему. — В пять часов отправился с Преосвященным Алексеем к князю Мещерскому на обед. — С детьми там после обеда составили комитет для обсуждения проекта детского миссионерского общества. Дети Мещерского премилые, и их много: Екатерина, Мария, Александра, София, Вера, Наталья, Александр и Петр. — Утром сегодня поблагодарил письмом Софью Михайловну Каткову, подарившую ковер своей работы в будущий собор наш, и послал ей карточку Собора. Ковер она доставила в пятницу вечером, когда я был у княжны Репниной; приезжала вместе с матерью, Софьей Петровной, а раньше того, когда мы с Преосвященным Алексеем обедали, приезжал Михаил Никифорович Катков поздравить меня с Ангелом (день Святителя Николая).

12 мая 1880. Понедельник. В Москве

Сидел дома; были посетители и жертвователи. Писал речь вчерашнюю. В саду было довольно хорошо; но лучше всего вечером — из гостиной Преосвященного при виде вдали шпицев Кремля мечталось. Насыщайся. душа моя, видами русскими, насыться слух звуками родных колоколов. и да будят они вечно душу к живой деятельности — там, вдали! Куда ни обернешься, везде, все русское — все русые головы и головки, все родная речь! А там–то опять десять лет — все чужое и чужое! Но не дай Бог опять скучать! Пусть памятуется, что и здесь в России теперь я чувствовал почти всегда одно недовольство и беспокойство. Счастье только в исполнении долга!

13 мая 1880. Вторник. В Москве

Рано вставши, дописал и переписал речь, сказанную в Миссионерском собрании (она напечатана в «Московских Ведомостях» 14 мая), один экземпляр для редакции «Московских Ведомостей», другой для о. Виктора, секретаря Совета Миссионерского общества, по его просьбе, для помещения в Отчете. Во весь день было немало и посетителей; о. Гавриил; в саду с ним говорили… Вечером съездил к о. Виктору, чтобы отдать список речи, не застал его, долго играл с его детьми, зашел в Канцелярию Совета, где готовились к ревизии.

14 мая 1880. Среда. В Москве. Преполовение

Поехал к обедне в Успенский Собор, откуда сегодня Крестный ход на реку. Служил Преосвященный Амбросий Дмитровский. Во время службы приехал Высокопреосвященный Митрополит. Я также испросил изволения облачиться на Крестный ход. Что за великолепие этот обряд!

Процессия была длиннейшая; сначала псаломщики в стихарях, потом диаконы, священники и протоиереи — все по два в ряду, должно быть, пар сто — все в белых или в золотых ризах, затем синодальные певчие по два в ряд в формах, затем почетнейшие протоиереи с иконами святителей московских, корсунскими крестами и иконою Корсунской Божией Матери, архимандриты, архиереи и Митрополит с крестом на голове. Пред процессиею идут по два в ряд с хоругвями, принесенными из соборов и монастырей; хоругви все металлические, и потому их несут по три человека. — За процессией следует генерал–губернатор, почетные чины и жандармы. Народ сдерживается натянутыми канатами; народу здесь, в Кремле, по всему пути и за Москвой–рекой было, должно быть, сто тысяч. На реке, под великолепнейшим балдахином, устроена была Иордань, — в воде, в засмоленном сосуде, внутрь которого Митрополит и сходил для погружения креста. Погода стояла ясная. Нет ничего прекраснее и торжественнее подобного зрелища! Назад Митрополит возвращался в митре и с посохом, а крест нес диакон на блюде; иереи кропили по сторонам. — Дома, — приезжали с пожертвованиями, между прочим, утром о. Виктор Покровский, у которого вчера был, привез облачение из Казанской Церкви; единовременно с ним был о. Александр Иванцев–Платонов, приглашал в пятницу к себе; после обеда были с пожертвованием от учениц 1–й гимназии (125 рублей) и 4–й (150 рублей) — Начальной гимназии. — Вот трогательная–то лепта! Еще угодней вдовицы, потому что последняя может сама заработать, а эти бедные, данное им, отдают. Да воздаст им Господь! Прекрасный урок для юных японских христиан. Вечером, с семи часов, был у княгини Мещерской, по ее приглашению третьего дня. С детьми продолжали составлять проект детского миссионерского общества. Провел у них вечер почти до одиннадцати часов.

15 мая 1880. Четверг. В Москве

В семь часов утра отправился к художнику при Дворцовой конторе Струкову; видел у него раскопанные им в Крыму древние Церкви с престолами — у стены восточной, купели в полу, в Церкви в Херсонесе, где крестился Владимир Святой, — видел образчик и рисунки басменного украшения иконостасов, заказал ему срисовать пять иконостасов, — с ним же осмотрел басменные иконостасы в Соборе Спас–на–Бору, где мощи Святого Стефана Пермского, — там басменные церковки две, наверху, потом — древний басмен  [43] в четырех церковках под куполами в Благовещенском Соборе; показывали там и всю свою ризницу; поклонился иконе Успения Божией Матери, пред которою в древности нарекали Митрополитов; осмотрел с о. протодиаконом весь Кремлевский дворец и терем Алексея Михайловича — Потом — в Архангельский собор, где литургию совершал Преосвященный Алексей Можайский, по случаю сегодняшнего праздника Святого Дмитрия Царевича. После литургии позваны были к о. протоиерею Благовещенского Собора на закуску; познакомился там с сыном его — прокурором. — Отсюда на экзамен с Преосвященным Алексеем к М. А. Нейдгарт в ее дом, где собраны из разных училищ, что под ее ведением, ученики и ученицы. Отвечали бойко; она раздавала в подарки ситец и книжки, которые заставляла меня вручать. Тут же пожертвовала на Миссию двадцать пять рублей. — Отсюда на экзамен в Учительскую Семинарию, где почти все ученицы дочери священников бедных. Выпускные, человек более тридцати, экзаменовались и превосходно отвечали. — Домой вернувшись, застал у себя жертвовательницу, госпожу Романову, принесшую разные серебряные вещи на Миссию: ложки, чайник, сахарницу, корзинку и прочее. Что за умилительные жертвы! Я предложил ей сделать бы сосуд для мира из ее вещей. Завтра она известит, найдется ли еще кто–либо помочь ей, чтобы устроить сосуд. — К восьми часам отправился к Михаилу Никифоровичу Каткову, по вчерашнему приглашению Софьи Петровны, в экипаже их. Застал там О. Ал. [Ольгу Алексеевну] Новикову, известную патриотку–писательницу на английском, еще две дамы, очень усердно расспрашивавшие про Японию; Петра Михайловича, старшего сына Каткова, кавалергарда, дочерей — Софью Михайловну, жертвовательницу, и Наталью Михайловну, и мать. Михаил Никифорович входил на короткое время. Он в своей гостиной «весьма редкий гость», как выразилась Софья Петровна. Пришел еще некий Чингис–хан, офицер, магометанин. — Вечер очень оживленно был проведен за разговорами и угощением чаем и фруктами. К одиннадцати часам вернулся домой в карете Каткова.