Где живут счастливые? - Сухинина Наталия Евгеньевна

Нет, самая крепкаялюбовь у нас к самим себе. И стараемся мы себя ублажить, и стараемся мы своиамбиции уважить. И просим знакомого священника поставить нас на хорошее место вхраме, чтобы и видно, и слышно, и нанимаем «целого архимандрита», чтобыокрестил наше чадо, и выбираем престижную воскресную школу для внука. Недавно,Господи прости, разгневалась не на шутку. Пришёл один раб Божий в гости, ичувствую — неспроста. А он, и правда, с программой:

— Решил в отпуск на Афонсмотаться, в Грецию. Так хочется отдохнуть в тишине, покупаться, порыбачить. Яслышал, там выгодно отдыхать, недорого. Монахи за постой и трапезу не берутденег.

Вот уж не сдержалась.Ты, говорю, ничего не перепутал? Там монахи ночи напролёт на коленях стоят,молятся, а днём на послушаниях спину гнут, а ты нахлебником к ним? А крест твойгде? Без креста на Афон собрался?! Да там Святая Гора, каждый камушекБогородицу помнит, а ты купаться да рыбачить?

Потом стыдно стало засвой гнев. Ну откуда знает этот раб Божий про Афон? Слышал звон... Видать, донего уже побывали там такие горе-паломники, которые не молиться, а загорать наСвятую Гору ездили, вот их и научили — недорого, выгодно.

- Прости, - говорю. —Поезжай лучше в Пицунду. Там тоже недорого».Да, святые обители сейчасвозрождаются так стремительно, что мы не успеваем приноровить к ним свой шаг. Ипоходкой деловой, упругой, уверенной входим туда, куда надо с повинной головойи низким поклоном. С запасом земных знаний мы идём туда, где другие, надземныезаконы и требования. Хорошо помню свою прошлогоднюю поездку в Санкт-Петербург.В Иоанновском монастыре у гробницы великого подвижника Иоанна Кронштадтскогоначинался молебен. Батюшке подавали записочки, он заглядывал в них и хмурился.Потом не выдержал:

— Есть такое понятие —духовная культура. Она ничего общего не имеет ни с театрами, ни с концертнымизалами, ни с цирком. Это наше ощущение Божиего присутствия в сердце, нашеумение распознать его и порадоваться ему. Вот передо мной записки. Людизаказывают молебен у гробницы Иоанна Кронштадтского, а просят молитв СергияРадонежского, Серафима Саровского, Ксении Петербургской, Александра Невского.Да, это великие святые, но вы пришли к Иоанну Кронштадтскому, вы стоите у егогробницы, так и молитесь ему. Духовные законы не терпят путаницы, а духовнойкультуре надо учиться, мои дорогие братья и сестры.

Для меня батюшкины словабыли хорошим уроком. Я мало задумывалась над тем, что в гости к святым надоприходить так, чтобы никого не обидеть. Надо уметь быть деликатным, вежливым итонким. И как нельзя в гостях непочтительно отзываться о хозяевах, у святых вгостях наши манеры должны соответствовать «протоколу». Наверное, духовнаякультура - это постоянный взор в себя, всё ли во мне как надо перед оком Божиими Его святых угодников? Не расхристан ли мой костюм, не груб ли лексикон, несуетны ли мысли? И достоин ли я вообще этого общества?

Бывая в Троице-СергиевойЛавре, без конца слышу, как люди, заказывая экскурсии по монастырю, непременнотребуют в гиды монаха. И обязательно в рясе, добавляют особо привередливые. Имобъясняют, что в монастыре у каждого своё послушание, здесь не в чести своеволие- а гости скандалят: мы деньги заплатили, а вы нам штатского экскурсовода?Хотим монаха! А хотят-то не столько монаха, сколько экзотики. Монашескийклобук, мантия и чётки - атрибуты аскетической иноческой жизни - принимаются зазабаву, которую можно заказать себе на потеху. А ведь люди эти, скорее всего,знакомы с этикетом, умеют, наверное, вести себя в «присутствии», могутподдержать светскую беседу и пользоваться ножом. Так почему здесь такиенепростительные, почти детские проколы?

Апломб. Апломб - злой врагдуховного этикета. Болит душа, вспоминая недавнюю поездку в Иерусалим. Рядом спраздничными чувствами жили и другие, непраздничные, горькие. Как часто мы,паломники, мечтавшие об этой поездке несколько лет, бывали некрасивы,невоспитанны, неблагодарны.

Река Иордан... В белыхкрестильных рубашках входим мы в святые воды с крещенским тропарём на устах.Нам бы насладиться этой минутой, нам бы впечатать ее в сердце на всю жизнь, амы выскакиваем, как ошпаренные, и бежим, Господи, прости, к небольшому склончикуза... камнями. Нам надо набрать побольше камней, а камней мало, до нас ужесколько побывало здесь паломников. Мы выхватываем из-под рук друг другакамешки, торопимся, нервничаем. Нам просто необходимо много камней. Но ведь неза камнями торопились мы сюда через несколько морей — за благодатью, которая,посетив наше сердце, сделает его чище и терпимее. Ещё рубашка не просохла, а мыуже эту благодать вытеснили из сердца алчной каменной лихорадкой. Конечно, мыпридумали себе оправдание. Чем больше я привезу камней, тем больше людейобрадую подарком. Лукавое оправдание. Камней всё равно всем не хватит. И дажеесли привезли бы один, он хранился бы в нашем доме великой святыней и радовалвсех, кто дом посетит. О собственном спасении призывают нас думать святые отцы.А мы всё других спасаем. «Врачу, исцели себя сам...» Да разве спасёшь другогокамнем, хоть он и из Иордана, маслом, хоть оно и от Гроба Господня, крестиком,даже если он куплен в трех шагах от храма Воскресения? Святые подарки только вутешение. А в спасение — возможность приложиться к святыням, помолиться передГосподним Гробом, покаяться и обрести душевный мир. А какой уж тут мир, толькоуспевай поворачиваться. Одна худенькая, в чём душа держится, пожилая паломницавезла домой 25 литровых бутылок со святой водой. От источника в Назарете, изИордана, из Горнего... Тяжесть неподъёмная, и она ко всем приставала: помоги,сынок, помоги, дочка. Как оставишь старушку? Помогали» отставали от остальных,не успевали послушать гида, не успевали приложиться к святыням. А старушка«сломалась» на горе Блаженств. Сил выйти и взглянуть на прекрасный пейзажДесятиградия, послушать пение птиц, которые» по преданию, до сих нор славятГоспода, запечатлеть в своем сердце место Нагорней проповеди не было мочи.Тяжелые бутылки вытянули руки, ноги подкашивались. Вернувшихся в автобус онаспросила почти обессиленная:

-  Там ничего не давали?

— Ничего, матушка,ничего.

Другая паломница всёпереживала: маловато масла от Гроба Господня, Да его даже если три капельки,все равно много. Нет, две пластиковые, 200-граммовые бутылки мало. Надо всех вхраме оделить, да еще свечей восемнадцать пучков, чтобы всем хватило, да ещёкрестов деревянных три упаковки по сто штук в каждой. Мало». Нервничает, наслужбе стоит, а у самой напряжённо работает мозг: ещё свечей прикупить, маслицапоспрашивать.

Перекошенные от тяжестичемоданов, толкая впереди себя гружённые доверху тележки на колесиках,возвращались мы, паломники нестяжатели, в родные пенаты. Многим вручим сувенирысо Святой земли, многих утешим, а сами-то приобрели или растеряли?

Так как же всё-такистать нам духовно воспитанными людьми? Наверное, почаще задавать себе простойвопрос: заслужил ли я церемоний перед своей персоной. И довольствоваться малым,и благодарить за малое, и радоваться малому. Ведь в духовной жизни самаямаленькая малость способна обернуться гигантским приобретением. Да, этогостарца знает весь мир, но я не буду обременять его своими пустячнымизаморочками, лучше уступлю своё место тому, кому действительно надо. Я целыхтри раза была в Иерусалиме, у меня дома каких только нет святынь, а стала ли яот этого лучше, чище, великодушнее? Вот в нашем храме уборщица нигде не была,моет пол и моет, а такая любовь в глазах, вся светится. Я не буду ждатьпрестижной оказии, а окрещу свою любимую внучку в простом сельском храме икрестик куплю ей простой, а тот, золотой, подаренный богатой крестной, уберуподальше, отдам, когда вырастет. И в храме не пойду по головам под Царскиеврата, встану в стороночке и вспомню евангельскую притчу о мытаре и фарисее. Унас очень много возможностей сбавить темп перед церковной оградой, достойнымимерками обозначить в себе своё православное сознание. Не кричать - читайте,завидуйте, а шепотом сожалеть - так поздно...

Нам с трудом даётся этанаука. Но, как и всякую науку, одолеть её есть надежда, ведь кротости искромности много не бывает.