Прости твою мать. Книга-освобождение от вины, обид и ожиданий - Рындина Ярослава

Предлагаю вам посмотреть на мам с большего расстояния, чем вы привыкли. Это нужно, чтобы выползти из сладкого плена, в котором есть грешница-мать и невинный жертвенный ребенок, и стать наконец-то взрослым, трезво оценивающим факты своей жизни человеком без обид и бессмысленных ожиданий. Буквально я хочу попросить: представьте, что все, о чем вы будете читать дальше в качестве описания материнского поведения, вы видите со стороны. С расстояния минимум 10 метров, не находясь в этой ситуации в качестве участника. Время от времени вы будете забывать об этом и обнаруживать себя в эпицентре той или иной истории. Такие моменты стоит помечать отдельно, а для чего – объясню позже.

И еще одно примечание. Его я дописываю сюда уже в середине работы над книгой. Читая ее, вы непременно подумаете: вот опять, как и везде, виноватой во всем выставили маму. А отца убрали за скобки, потворствуя тому, что отцы и сами обычно делают – самоустраняются из темы семьи и воспитания детей. Так вот: да, эта книга именно про мам, их косяки, слабости и несовершенства. Именно мам я хочу этой книгой ОЧЕЛОВЕЧИТЬ в глазах все еще обиженных взрослых детей и самих матерей, требующих от себя невозможного. Хочу, чтобы именно от мам уже отстали все, кто по-прежнему возлагает на них вину за мировые и личные катаклизмы! Хочу, чтобы сами мамы и их взрослые дети научились разделять ответственность и вину. И, прости господи, за эти затасканные и изнасилованные горе-психологами слова, но все же – отпускать обиды, прощать друг друга и жить в настоящем. Распоряжаясь тем, что есть, а не тем, что могло бы быть, если бы мама…

Глава 1

«Я же как лучше хочу!» Причинение любви и нанесение добра. Гиперопека

Одна из мам, с которой мне довелось работать, когда я была воспитателем в детском саду, каждый день провожала своего сына в группу так, будто он уезжает в Австралию на поиски золота. Хотя малыш просто шел кушать манку с друзьями и делать поделки из пластилина. Мама обнимала его до хруста костей, держала за руки и говорила, что все будет хорошо. При том, что видимых причин чему-то не быть хорошо особо-то и не наблюдалось. Стоит ли говорить, что именно от нее мы – педагоги – получали ежедневные инструкции по эксплуатации ее ребенка? Это было подробное описание: что ему есть и пить, с какой скоростью жевать, по какому графику какать, когда играть, во что и с кем, что надевать и ни за что не снимать, а что снимать и с какой периодичностью.

В какой-то момент стало происходить кое-что логичное и ожидаемое для любого психолога, но не для мамы: ребенок начал обкусывать губы до крови, не давая им зажить. Затем в ход пошли ногти, после – воротники футболок и рубашек. Мама в свойственной ей манере обильно поливала ребенка мазями и лекарствами, а также, вопреки нашим рекомендациям навестить психолога, кормила гомеопатией. Ребенок тем временем начал драться в саду и дома, кусаться и бить других детей по малейшему поводу.

Хеппи-энда у истории нет. Мои попытки донести до мамы связь гиперопеки и накапливающейся у ребенка агрессии потерпели фиаско. Мальчика перевели в другой сад, где «педагоги могут создать атмосферу, в которой дети не провоцируют друг друга на драки, чувствуют себя спокойно и не грызут ногти от тревоги».

Гиперопека – это одна из форм авторитарного стиля воспитания. В ней много агрессивного захвата воли и свободы человека, который пока не имеет достаточно ресурсов, чтобы себя защитить или отказаться от причиняемого ему добра. К большому сожалению и удивлению многих, гиперопекающую маму мало волнует сам ребенок. Такую маму больше всего беспокоит она сама: ее нужность и значимость, ее спокойствие, правильность, хорошесть, наличие у нее смысла в жизни. Все это дружно не осознают – ни ребенок, ни сама мама. И уж тем более об этом не думают боготворящие таких «героических» мам люди, считающие гиперопеку большой любовью и благом.

Не хотелось бы устраивать соревнование, но все же: факты говорят о том, что последствия гиперопеки в жизни взрослых детей порой даже хуже, чем последствия регулярного применения физических наказаний. Почему это так?

Ведь мамам просто необходимо как можно дольше удерживать их в состоянии зависимых малышей. Такая инвалидизация не проходит бесследно. Психика не получает должного количества стимулов и опыта, чтобы формироваться в соответствии с возрастом. Она остается на том уровне развития, который позволяет мама. То есть буквально: что ребенку дает, например, опыт прогулки в одежде не по погоде? В такой ситуации малыш встречает стимулы, провоцирующие его сенсорные анализаторы сделать выводы: так, мы, конечно, добились своего и пошли гулять зимой в сандаликах, но результаты бунта сомнительны. Прогулка длилась минуту, и эта минута была холодной и неприятной. В следующий раз, так и быть, утеплимся.

На основании личного опыта, который родители помогают организовать, ребенок растет, развивается и становится все более автономным. А именно автономность ребенка – самый страшный сон для гиперопекающей мамы. Поэтому она, сознательно или нет, делает все от нее зависящее, чтобы ребенок не осваивал навыки принятия решений и анализа ситуации в принципе.

Намечался у меня как-то молодой человек, выросший в семье, где мама считалась его лучшим другом. Это была первая в моей жизни «дружба», когда «лучший друг» выбирал своему 25-летнему сыну носки, назначал за него свидания и давал мне рекомендации по поводу внешности и выбора одежды, которую сыночка точно оценит. Я намекнула своему ухажеру, что мама, похоже, имеет чрезмерный доступ к его личной жизни. Буквально в секунду розовощекий довольный мужчина (я ведь пришла в нужной одежде) превратился в разъяренного краснолицего подростка, шипящего: «Не твое дело, это мой выбор, как мне жить, не нравится – уходи». Не нравится, ушла.

Эта история демонстрирует еще одно удивительное последствие гиперопеки – тревожный тип привязанности. С одной стороны, у ребенка есть желание иметь надежного, властного человека рядом и страх его потерять. А с другой – избегание близких отношений и боязнь чрезмерного контроля и захвата личных территорий.

Вечный вопрос в теме гиперопеки – определение границ. Где я – просто заботливый, любящий и ответственно исполняющий свои обязанности родитель, а где – уже спрут, внедривший свои щупальца во все сферы жизни ребенка и учинивший там свою абсолютную спрутячью монархию?

Вот вам чек-лист, по которому можно сориентироваться: считать ли вас гиперопекающим родителем и была ли такой ваша мама (а то и по сей день остается).

1. Чрезмерный контроль. Вы пытаетесь контролировать каждое действие ребенка, даже мелкие решения. Вы хотите как лучше, и ваш вариант однозначно принесет больше пользы. Это похоже на ситуацию, когда рядом с готовящим шашлыки человеком крутится советчик, считающий, что без его ценных рекомендаций дело не выгорит. Вы всегда хотите знать, где и с кем ваш ребенок, и обижаетесь, если он хочет принимать самостоятельные решения и не желает посвящать вас в свои планы.

2. Постоянное вмешательство. Ну конечно, кто, кроме вас, может собрать его рюкзак?! Ведь складывать в него тетради – явно работа высшей сложности, требующая инженерного образования. Каждое действие ребенка нужно перепроверить и исправить, а если исправлять нечего – улучшить.

3. Боязнь за безопасность. Почти каждая мама волнуется о безопасности своего ребенка. Да, есть те, кто не только не волнуется, но еще использует страх ребенка оказаться в небезопасности, как воспитательную палочку-выручалочку. О них расскажу отдельно. Гиперопекающая мать становится настоящим секьюрити: она готова прикрыть ребенка в любой потенциально опасной ситуации. А таковыми, по ее мнению, можно считать почти все попытки ребенка контактировать с внешним миром. Есть, пить, трогать, говорить, играть и вообще взаимодействовать с чем-либо и кем-либо ребенок должен строго после позволения мамы. Кастинг на «абсолютную безопасность» для ребенка проходит, как правило, лишь она одна.