Афоризмы - Ермишин Олег

Ознакомительная версия. Доступно 106 страниц из 530

Мы всегда остаемся собой, хотя ни минуты не остаемся одними и теми же.

Мы добиваемся любви других, чтобы иметь лишний повод любить себя.

Не пускайтесь в объяснения, если хотите быть понятыми.

Нечаянно, нежданно мы оказываемся на краю могилы, как рассеянный – на пороге своего дома.

Ни в одну эпоху и ни у какой нации религиозные мнения не служили основой для национальных нравов. Боги, которым поклонялись древние греки и римляне, честнейшие на земле люди, были самыми разнузданными канальями.

Никогда еще, с тех пор как стоит мир, два любовника не произносили «Я вас люблю» на один и тот же лад, и, сколько бы миру ни существовать, две женщины не ответят «И я вас тоже» одинаково.

Одного человека как-то спросили, существуют ли настоящие атеисты. Вы думаете, ответил он, что существуют настоящие христиане?

Потомство для философов – это потусторонний мир для верующего.

Признательность есть бремя, а всякое бремя для того и создано, чтобы его сбросить.

Разве веруют в Бога из-за какой-нибудь выгоды? – Не знаю; но соображения выгоды нисколько не вредят делам ни этого, ни другого мира.

Сочинитель может завести себе любовницу, которая умеет состряпать книгу, но жена его должна уметь состряпать обед.

Терпимость неизбежно ведет к равнодушию.

Тот, кто остается верен своей религии только потому, что он был в ней воспитан, имеет столько же оснований гордиться своим христианством или мусульманством, сколько тем, что не родился слепым или хромым. Это – счастье, а не заслуга.

Шестидесятилетний Вольтер – это попугай, повторяющий тридцатилетнего Вольтера.

Юноша хочет женщину, женщину как таковую; старец же ищет женщину красивую. Если нация обладает вкусом, значит, она состарилась.

Актеры производят впечатление на публику не тогда, когда они неистовствуют, а когда хорошо играют неистовство.

Актеры способны играть любой характер именно потому, что сами вовсе лишены его.

В театр приходят не смотреть слезы, а слушать речи, которые их исторгают.

Величайший автор тот, кто как можно меньше оставляет воображению актера.

Говорят, что оратор всего значительнее, когда он воспламенен, когда он негодует. Я отрицаю это. Он сильнее, когда подражает гневу.

Крайняя чувствительность создает посредственных актеров; средняя чувствительность дает большинство плохих актеров, и только ее отсутствие дает великих актеров.

В природе человеческой два противоположных начала: самолюбие, влекущее нас к себе самим, и добродетельность, толкающая нас к другим. Если бы одна из этих пружин сломалась, человек был бы злым до бешенства или великодушным до безумия.

Либо Бог разрешил, либо всеобщий механизм, называемый судьбою, захотел, чтобы мы в продолжение жизни были предоставлены всякого рода случайностям; если ты мудр и лучший отец, чем я, ты с молодых лет убедишь своего сына, что он хозяин своей жизни, чтобы он не жаловался на тебя, даровавшего ему жизнь.

Признание своей немощности – великий урок, который мы извлекаем. Не лучше ли приобрести доверие к себе других людей искренностью признания, что я ничего не знаю, чем бормотать слова и вызывать жалость к себе потугами все объяснить? Свободно сознающийся в незнании того, что он не знает, побуждает меня верить тому, что он берется мне объяснить.

Необъятную сферу наук я себе представляю как широкое поле, одни части которого темны, а другие освещены. Наши труды имеют своей целью или расширить границы освещенных мест, или приумножить на поле источники света. Одно свойственно творческому гению, другое – проницательному уму, вносящему улучшения.

Даже согласившись, что люди гениальные обычно бывают странны, или, как говорится, нет великого ума без капельки безумия, мы не отречемся от них; мы будем презирать те века, которые не создали ни одного гения. Гении составляют гордость народов, к которым принадлежат; рано или поздно им воздвигают статуи, и в них видят благодетелей человеческого рода.

Если разум – дар неба и если то же самое можно сказать о вере, значит, небо ниспослало нам два дара, которые несовместимы и противоречат друг другу. Чтобы устранить эту трудность, надо признать, что вера есть химерический принцип, не существующий в природе.

Люди жили бы довольно спокойно в этом мире, если бы были вполне уверены, что им нечего бояться в другом; мысль, что Бога нет, не испугала еще никого, но скольких ужасала мысль, что существует такой бог, какого мне изображают!

Если какое-нибудь явление превышает, по нашему мнению, силы человека, то мы тотчас же говорим: это дело Божие; наше тщеславие не может удовольствоваться меньшим. Не лучше ли было бы, если бы мы вкладывали в свои рассуждения несколько меньше гордости и несколько больше философии? Если природа представляет нам какую-нибудь загадку, какой-нибудь трудно распутываемый узел, то оставим его таким, каков он есть, и не будем стараться разрубить его рукой существа, которое становится для нас новым узлом, еще труднее распутываемым, чем первый.

Для того, чтобы растрогать, не нужно быть растроганным.

Есть два рода законов: одни – безусловной справедливости и всеобщего значения, другие же – нелепые, обязанные своим признанием лишь слепоте людей или силе обстоятельств. Того, кто повинен в их нарушении, они покрывают лишь мимолетным бесчестьем – бесчестьем, которое со временем падает на судей и на народы, и падает навсегда. Кто ныне опозорен – Сократ или судья, заставивший его выпить цикуту?

Он второй во всех жанрах.

Шарль-Пино Дюкло

Есть три рода невежества: совсем не знать ничего; знать дурно то, что все знают; знать не то, что следует знать.

Гнев – это откровенная и мимолетная ненависть; ненависть – это сдержанный и постоянный гнев.

Порицать молодого человека за то, что он влюблен, все равно что упрекать кого-нибудь в том, что он болен.

По отношению к виновным нужно быть суровым без жестокости или снисходительным без попустительства.

Цезарь Дюмарсе

Чем больше разума в человеке, тем больше найдете вы в нем честности. Наоборот, там, где фанатизм и суеверие, – царят запальчивость и страсти.

Этьен-Бонно Де Кондильяк (Кондийак)

Человек, который знал бы только свое собственное существование, не имел бы никакого представления о смерти.

Жан-Антуан-Никола Кондорсе

Ознакомительная версия. Доступно 106 страниц из 530