Ознакомительная версия. Доступно 106 страниц из 530
Соитие мужчины и женщины есть (…) дело божественное, ибо зачатие и рождение суть проявления бессмертного начала в существе смертном. [654]
Рожденье – это та доля бессмертия и вечности, которая отпущена смертному существу. (…) А значит, любовь – это стремление и к бессмертию. [655]
… Самое главное – исследование вопроса, хотя может случиться, что при этом мы исследуем и того, кто спрашивает, то есть меня самого, и того, кто отвечает. [656]
Трудно становиться хорошим, хотя это и возможно, но быть хорошим – невозможно. [657]
Быть человеку хорошим, то есть постоянно хорошим, невозможно, стать же хорошим можно; но тот же самый человек способен стать и дурным. [658]
Мужественные бывают смелыми, но не все смелые мужественны. [659]
Никто (…) не выберет большего [зла], если есть возможность выбрать меньшее. [660]
Как раз философу свойственно испытывать (…) изумление. Оно и есть начало философии. [661]
Число составляет всю суть каждой вещи. [662]
[Время] – движущееся подобие вечности. [663]
Время возникло вместе с небом, дабы, одновременно рожденные, они и распались бы одновременно. [664]
Поэт – если только он хочет быть настоящим поэтом – должен творить мифы, а не рассуждения. [665]
Есть люди, которым лучше умереть, чем жить, и, размышляя о них, (…) ты будешь озадачен, (…) почему они обязаны ждать, пока их облагодетельствует кто-то другой. [666]
Те, кто подлинно предан философии, заняты на самом деле только одним – умиранием и смертью. [667]
Истинные философы много думают о смерти, и никто на свете не боится ее меньше, чем эти люди. [668]
Если иные (…) мужественно встречают смерть, то не из страха ли перед еще большим злом? (…) Стало быть, все, кроме философов, мужественны от боязни, от страха. [669]
[Знание – это своего рода припоминание. (…) Те, о ком мы говорим, что они познают, на самом деле только припоминают, и учиться в этом случае означало бы припоминать. [670]
Нужно достигнуть одного из двух: узнать истину от других или отыскать ее самому либо же, если ни первое, ни второе не возможно, принять самое лучшее и самое надежное из человеческих учений и на нем, точно на плоту, попытаться переплыть через жизнь; если уже не удается переправиться на более устойчивом и надежном судне – на каком-нибудь божественном учении. [671]
Я рискую показаться вам не философом, а завзятым спорщиком, а это уже свойство полных невежд. Они, если возникнет разногласие, не заботятся о том, как обстоит дело в действительности; как бы внушить присутствующим свое мнение – вот что у них на уме. [672]
Когда кто влюблен, он вреден и надоедлив, когда же пройдет его влюбленность, он становится вероломным. [673]
Кто (…) без неистовства, посланного Музами, подходит к порогу творчества в уверенности, что он благодаря одному лишь искусству станет изрядным поэтом, тот еще далек от совершенства: творения здравомыслящих затмятся творениями неистовых. [674]
Во влюбленном, словно в зеркале, он [любимый] видит самого себя. [675]
… Во всей трагедии и комедии жизни (…) страдание и удовольствие смешаны друг с другом. [676]
Платон увидел одного человека за игрой и кости и стал его корить. «Это же мелочь», – ответил тот. «Но привычка не мелочь», – возразил Платон. [677]
Однажды, когда к нему вошел Ксенократ, Платон попросил его выпороть раба: сам он не мог этого сделать, потому что был в гневе. А какому-то из рабов он и сам сказал: «Не будь я в гневе, я бы тебя выпорол!» [678]
Платон, говорят, (…) сказал: «Аристотель меня брыкает, как сосунок-жеребенок свою мать». [679]
[Кинику Диогену:]
Какую же ты обнаруживаешь спесь, притворяясь таким смиренным! [680]
Платон, умирая, восхвалял своего гения и свою судьбу за то, что, во-первых, родился человеком, во-вторых, эллином, а не варваром и не бессловесным животным, а также и за то, что жить ему пришлось во времена Сократа. [681]
Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное.
В своих бедствиях люди склонны винить судьбу, богов и все что угодно, но только не себя самих.
Бог в нас самих.
Кто не совершает несправедливости – почтенен; но более чем вдвое достоин почета тот, кто и другим не позволяет совершать несправедливостей.
Крайняя несправедливость – казаться справедливым, не будучи таким.
Сократ – друг, но самый близкий друг – истина.
Хорошее начало – половина дела.
Никто не становится хорошим человеком случайно.
Разумный наказывает не потому, что был совершен проступок, а для того, чтобы он не совершался впредь.
Очень плох человек, ничего не знающий, да и не пытающийся что-нибудь узнать. Ведь в нем соединились два порока.
Невежественными бывают только те, которые решаются такими оставаться.
Круглое невежество – не самое большое зло: накопление плохо усвоенных знаний еще хуже.
