Владивосток - Турмов Геннадий Петрович

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ В. А. ПАНОВА

«В 1876 г. население Владивостока составляло около 8000 душ обоего пола. Первый план города был разбит еще в 1872 г. Заселенный район охватывал тогда только нижнюю часть того берегового ската, который занят нынешней городской территорией, а выше к водоразделу тянулись сплошные пустыри.

Светланская улица, названная так по имени фрегата "Светлана", на котором Владивосток посетил в 1872 г. великий князь Алексей Александрович, в нынешней своей главной части между Восточным институтом и гостиницей "Золотой Рог" представляла, как вообще и все улицы города, лишь простую грунтовую дорогу, где местами пробивалась трава. Она была еще слабо застроена домами, редко стоявшими на огороженных пустырях. Угловой из дикого камня, одноэтажный маленький домишко у Соборной площади и деревянное здание бывшей мужской гимназии против Городского сада — это все, что уцелело до нашего времени от тогдашних построек на указанном протяжении Светланской улицы.

Весь город в то время был еще деревянный, за исключением нескольких небольших одноэтажных домов, сложенных из дикого нетесованного камня неправильной кладки. Маленькая деревянная церковь стояла немного ниже нынешнего собора. Адмиральский дом с большим садом тоже был деревянный, одноэтажный. Вся эта сторона улицы от адмиральского дома до Восточного института (вниз до береговой черты) представляла сплошной пустырь. Морской штаб помещался в деревянном же доме в нынешней ограде сквера Завойко (ныне здесь стоит памятник С. Лазо. — Примеч. авт.) — против нынешнего нового Морского штаба. Наискосок от Адмиральского дома, на другой стороне Светланской улицы, стоял женский институт (где теперь Морской штаб), а рядом с последним — деревянный магазин Чурина. Деревянный же магазин фирмы Кунст и Альберс находился там, где теперь стоит особняк этой фирмы (против главного магазина), но вход в него имелся не со Светланской, а с Береговой улицы. На месте Городского сада лежал сплошной пустырь, на прибрежной части которого располагался Манзовский базар с причалом против него китайских лодок и шаланд. Через него шла дорога в военный порт, занимавший район нынешней территории Добровольного флота.

Остальные улицы в этой части города (Китайская — Океанский проспект, Алеутская, Суйфунская — Уборевича, Семеновская, Пекинская — Адмирала Фокина. — Примеч. авт.), благодаря китайскому и корейскому населению были люднее. На месте же нынешнего Семеновского базара (ныне Спортивная гавань. — Примеч. авт.) лежала болотистая низина, где любители охотились на куликов, а ранее купец Я. Л. Семенов косил сено, отчего это местность и получила название Семеновского покоса. Далее (севернее) шли Фельдшерский покос (у нынешней городской бойни) и Куперовская падь, названная так по имени американца Купера, косившего там сено.

Таков был в то время нынешний городской центр, являвшийся и тогда деловою, "торговой стороною" старого Владивостока и заселенный исключительно частным населением. Именно эта часть в общежитии и именовалась «городом».

Но "культурною стороною", с интеллигентной общественностью, была восточная половина города, где в Офицерской, Экипажной и Матросской слободках сосредотачивались исключительно военно-морские служащие, составлявшие главную часть европейского населения Владивостока. Здесь жизнь была теснее. Здесь находилось единственное общественное место в городе — Морское собрание — в деревянном доме на углу Шефнеровской (ныне Дальзаводская. — Прим. авт.) и Дегеровской улиц. Если смотреть с судна на береговые огни в домах вечером, то здесь они казались гуще.

[...] Чтобы попасть из "города" в слободки, нужно было пересечь глубокий овраг (засыпанный позже после постройки дока в начале 90-х годов), начинавшийся почти сразу же за Восточным институтом, где Светланская улица и обрывалась. Спуск верхом и в экипаже шел по косогору наискосок к берегу. Затем дорогою вдоль бухты, мимо нынешней территории военного порта, по косогору же пересекали Жариковский овраг и попадали в Офицерскую слободку, а из нее, мимо Экипажной слободки, снова спускались в другой глубокий овраг, который отделял Матросскую слободку от Экипажной.

Пересечь первый овраг в прямом направлении вдоль Светланской улицы можно было только пешеходною тропинкою, настолько спуск был крут. За оврагом же лежал пустырь. Впервые объездная улица вокруг вершины этого оврага (часть нынешней Пушкинской. — Примеч. авт.), с ответвлением для спуска опять на Светланскую по другую сторону оврага, была проложена только около 1880 г.

Городской бюджет даже еще в 1878 г. составлял всего около 40 000 руб. в год. Коммерческих судовых рейсов за этот год во Владивосток было сделано 61, и товаров в порт было ввезено на сумму около 1 155 000 руб. и на 20 000 руб. вывезено морской капусты.

Как частный эпизод из рейдовой жизни Владивостока укажу, что в 1876 г., 29 августа, порт посетил американский корвет "Кирсердж", который пробыл несколько лет стационером в водах Китая и послан был сюда адмиралом из Манилы для освежения команды. В первый раз этот корвет, состоявший при ученой экспедиции, наблюдавшей прохождение Венеры через солнечный диск, приходил сюда еще в 1874 г., сейчас же — после переноса военного порта из Николаевска.

Я считал интересным упомянуть о приходах названного судна по той причине, что этот корвет известен как победитель морской дуэли (по вызову) у берегов Франции (Брест) знаменитого неуловимого капера южан "Алабама" в междоусобную войну между Северными и Южными штатами за освобождение негров. Корвет простоял здесь в 1876 г. десять дней. В этом же году, осенью, наша эскадра ушла отсюда в Америку, чтобы быть готовой к крейсерским действиям в случае разрыва с Англией в русско-турецкую войну.

Военно-морской элемент во Владивостоке представлял собою подвижное население, в котором одни лица сменялись другими. Большинство офицерства служило здесь 5 лет, реже — 10 лет и немногие прослуживали 20 лет. За выслугу 5 лет полагались "пятилетки", т. е. двойные прогонные и подъемные деньги на фактический проезд отсюда к месту нового назначения или же в виде пособия, если служащий оставался здесь на второе пятилетие. За прослужение 10 лет назначалась половинная пенсия (выдававшаяся немедленно на службе) и снова двойные прогонные деньги, но только при условии фактического выезда отсюда или выхода в отставку. За прослужение же 20 лет давалась полная пенсия.

Офицерство, выслужив 10 лет, и редко 20 лет, обыкновенно переводилось отсюда в Европейскую Россию, и лишь немногие выходили в отставку. В последнем случае они получали двойные прогонные и подъемные деньги до места, "куда выехать пожелают". Теми же правами пользовались и чиновники морского ведомства, если они не были местными или сибирскими уроженцами или вообще были фактически присланы сюда из Европейской России. На этот случай все почтовые дорожники были изучены офицерством и чиновничеством до тонкости, и все расстояния, с умножением их на "поверстные платы" по разным сухопутным трактам, взвешены и сравнены самым тщательным образом. Самая большая сумма таких прогонных выдавалась до Петропавловска-на-Камчатке, но не потому, что расстояние было наибольшим, а вследствие наивысших "поверстных плат" (4 коп. на версту) в большей части сухопутных трактов по этому направлению. Вследствие этого все, выходившие в отставку, при истребовании себе прогонных денег, обязательно указывали, что выезжают в Петропавловск, а, получив прогонные деньги, фактически поселялись во Владивостоке или же возвращались на родину, в Европейскую Россию. Когда мне в 1883 г. пришлось быть в Петропавловске, там фактического населения состояло всего около 200 душ, но, если бы туда собрать всех офицеров и чиновников, получивших прогонные до этого города, то население его сразу же удвоилось бы.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64