* * *
Душа или покоряется природным склонностям, или борется с ними, или побеждает их. От этого — злодей, толпа и люди высокой добродетели.
* * *
Если поэзия не простое сочетание звуков, то, без сомнения, она есть самая величественная форма, в какую может облечься человеческая мысль.
* * *
Если человек сам стал хуже, то все ему хуже кажется.
* * *
Есть мгновенья, краткие мгновенья,
Когда, столпясь, все адские мученья
Слетаются на сердце и грызут!
Века печали стоят тех минут…
* * *
Есть престранные люди, которые поступают с друзьями, как с платьем: до тех пор употребляют, пока износится, а там и кинут.
* * *
Есть речи: значенье
Темно иль ничтожно,
Но им без волненья
Внимать невозможно.
* * *
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
* * *
Желанья! Что пользы напрасно и вечно желать?
А годы проходят — все лучшие годы.
* * *
Женщины вообще любят драматизировать свои чувства и поступки; сделать сцену почитают они обязанностью.
* * *
Женщины наполняют пустоты жизни так, как пшено промежутки в виноградном бочонке: пшено ничего не стоит, никуда не годится, а между тем необходимо, чтобы виноград не испортился.
* * *
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем
вокруг, —
Такая пустая и глупая шутка!
* * *
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.
* * *
Из двух друзей один всегда — раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается.
* * *
Как <…> ловко ни сшит плащ тщеславия, он никогда не прикрывает совершенно ничтожности.
* * *
Как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка.
* * *
Как язвы бойся вдохновенья,
Оно — тяжелый бред души твоей больной
Иль пленной мысли раздраженье.
* * *
Любовь, как огонь, — без пищи гаснет.
* * *
Люди, когда страдают, обыкновенно покорны, но если раз им удалось сбросить ношу свою, то ягненок превращается в тигра, притесненный делается притеснителем и платит сторицею — и тогда горе побежденным.
* * *
Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения.
* * *
Мир для меня — колода карт,
Жизнь — банк: рок мечет, я играю,
И правила игры я к людям применяю.
* * *
Многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы: полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит…
* * *
Мы почти всегда извиняем то, что понимаем.
* * *
На мысли, дышащие силой, как жемчуг, нижутся слова.
* * *
Не верят в мире многие любви
И тем счастливы; для иных она
Желанье, порожденное в крови,
Расстройство мозга иль виденье сна.
* * *
Нет ничего парадоксальнее женского ума: женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожают свои предубеждения, очень оригинален; чтобы выучить их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все школьные правила логики.
* * *
Никто не получал, чего хотел
И что любил, и если даже тот,
Кому счастливый небом дан удел,
В уме своем минувшее пройдет,
Увидит он, что мог счастливей быть,
Когда бы не умела отравить
Судьба его надежды.
* * *
Но кто же в своей жизни не делал глупостей!
* * *
О вечность, вечность! Что найдем мы там
За неземной границей мира?
* * *
Обида — такая пилюля, которую не всякий с покойным лицом проглотить может; некоторые глотают, разжевав наперед; тут пилюля еще горче.
* * *
Отечества для сердца нет.
Поверь мне — счастье только там,
Где любят нас, где верят нам.
* * *
Отчизна там, где любят нас.
* * *
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
* * *
Порой обманчива бывает седина.
Так мхом покрытая бутылка вековая
Хранит струю кипучего вина.
* * *
Приличье, вкус — все так условно.
* * *
Пусть истину скрывает ложь:
Что ж делать? — Все мы человеки!..
