Необходимо отметить, что Кумадзава не изобретатель этих идей: они в основном взяты из комментария "Вэнь янь чжуань", так что нельзя их считать позднейшей спекуляцией, не имеющей ничего общего с древним пониманием "Книги перемен" [513]. Кумадзава только систематизировал искони известный материал.
Точка зрения этой комментаторской школы на "четыре качества" ближе к действительности, чем чжусианское их понимание. Однако я не могу целиком согласиться с такой интерпретацией, ибо "четыре качества", если их понимать в духе Кумадзавы, представляют собой настолько систематическое развитие творческого акта, что невозможен пропуск ни одного из этих звеньев творчества. Конечно, в сунской философии (например, у Чжоу Дунь-и) эти термины так и понимались: 1) импульс, необходимый для того, чтобы творческий акт сущего устремился к проявлению в меоне; 2) проницание (развитие) сущего в меон; 3) оформление (определение) сущего меоном и 4) стойкость уже сотворенного. Но именно эта систематичность не допускает пропуска какого-нибудь из этапов творчества. Если бы это понимание "четырех качеств" было верным в приложении к "Книге перемен", то "четыре качества" появлялись бы в тексте только все вместе. Но так ли это? Следующая схема дает наглядный пример того, насколько несистематично появление терминов юань, хэн, ли, чжэн в древнейшем слое основного текста. (В этой схеме гексаграммы обозначены условно двоичными числами: "1" передает целую черту, а "2" прерванную; первая цифра слева соответствует нижней черте гексаграммы, а крайняя правая цифра – верхней черте. Так превращенные и цифры гексаграммы могут быть расположены в систематическом порядке, в котором нетрудно найти любую из них.) [514]. Знак "-" означает отсутствие "четырех качеств", "+" – присутствие их.
Таким образом, мы видим, что в 32 гексаграммах (то есть ровно в половине всех случаев!) отсутствуют "четыре качества". В тех же гексаграммах, в которых есть упоминание "четырех качеств", оно бывает или полным, или частичным, а именно: упоминается одно качество – в 16 гексаграммах, два – в 7, три – в 3 и четыре – в 6 гексаграммах. Из этого видно, что наличие всех "четырех качеств" в гексаграмме отнюдь не правило, а, скорее, исключение.
Итак, если теория первой указанной школы не верна, т.к. находит синтаксические отношения между словами юань, хэн, ли, чжэн, где этих отношений нет, то вторая школа ошибается, усматривая связь в идейном содержании философемы, вкладываемой данной школой в смысл и последовательность этих слов.
Что же в самом деле они значили? Термин юань [515] в комментаторской традиции понимался в значениях "начало", "изначальный" или "великий". Но палеографический анализ знака, которым этот термин обозначается, анализ, поддерживаемый и филологической критикой [516], приводит к реконструкции основного значения слова: "голова", "главный", "начальный". Это поддерживает и пиктографический анализ, ибо две верхние черты в знаке юань (как и во множестве других знаков) равны современному шан ("верх") [517], а нижний комплекс – жэнь ("человек") [518]. Таким образом, весь иероглиф значит "верхняя часть тела", "голова" и т.д. Поскольку это слово выступает в контексте первой гексаграммы как качество, атрибут творчества, как первый момент его, постольку в нем естественнее всего предположить значение "импульс", "инициатива" и т.п. В тех же контекстах, в которых это слово ясно выступает в адъективной функции, его можно передать русским "изначальный".
Термин хэн [519] все комментаторы объясняют глоссой тун ("проникать") [520]. Пиктографический анализ этого знака, данный Сюй Шэнем, устанавливает в нем графический элемент
в синтетической категории, состоящий из сокращения знака
гао ("высокий", "высота") и
(вместо современной формы
), который в архаической китайской письменности означал наполненную жертвенную чашу; его основное значение "приносить жертву и служить духам". Жертвоприношения возносятся ввысь, поэтому приписан знак
гао. К сожалению, пока не найдены материалы, бесспорно доказывающие правильность подобной этимологии знака
, однако в порядке гипотезы ее допустить можно. Она подтверждается следующими фактами. Во-первых, в архаической письменности часто дается пиктограмма части вместо целого, например: изображение головы барана вместо целого барана в знаке
ян [521] "баран" [522]. Так же на каждом шагу знак
коу ("рот") заменяет знак
янь ("речь"). Во-вторых, иероглиф
коу ("рот") до сих пор имеет значение "устье" (например,
Хань коу [523] "устье [реки] Хань" → "[город] Ханькоу") и "горлышко, отверстие сосуда" (например,
пин коу [524] ). Следовательно,
коу "отверстие" может значить и "сосуд, чата". Наконец, если знак
гао дает изображение как профиль, а знак
коу как план, то это еще ничего не опровергает, ибо, например, в иероглифе
цзюнь "войско" – "боевая крытая колесница" крыша
изображена как профиль, а колесница как план (
кузов,
ось,
колеса).
Наша этимологическая гипотеза также поддерживается материалом, содержащимся в серьезном и хорошо документированном палеографическом словаре Таката Тадасукэ [525] Термин хэн, по Т.Такате, значил "приносить жертву" и "вкушать жертвоприношения" в речи о богах, в параллель термину сян [526] ("угощать гостя" → "вкушать") в речи о людях. Среди многочисленных (120) вариантов написания знака хэн Т.Таката приводит формы типа
