Дневники. Письма. Трактаты. Том 1 - Дюрер Альбрехт

Также церковь Богоматери в Анторфе [271] чрезвычайно велика, настолько, что там одновременно поют много служб, и они не сбивают друг друга. И там постоянно происходят роскошные празднования, и приглашают лучших музыкантов, каких только можно достать. В церкви много священных изображений и каменной резьбы, и особенно красива ее башня. [272] Также я побывал в богатом аббатстве св. Михаила, [273] там прекраснейшие эмпоры [274] из резного камня, какие я когда-либо видел, и роскошные сиденья в хоре. И в Анторфе они не жалеют никаких расходов на подобные вещи, ибо денег там достаточно.

Также я изобразил господина Никола, астронома, [275] который живет у английского короля и который мне во многих вещах помогал и был полезен. Он немец, родом из Мюнхена. Еще я изобразил дочь Томазина, девицу по имени Зута[?]. Также Ганс Пфаффрот [276]дал мне филипповский гульден за то, что я изобразил его углем. Снова я ел один раз с Томазином. Однажды меня и мою жену пригласил шурин моего хозяина. Еще я разменял 2 плохих гульдена на 24 штюбера на еду. Еще дал 1 штюбер на чай за то, что мне показали одну картину.

Также я видел в воскресенье после дня успения нашей богоматери [19 августа] большую процессию из церкви Богоматери в Анторфе; здесь собрался весь город, люди всех ремесел и сословий, все одетые по-праздничному, согласно своему сословию. Также каждое сословие и цех имели свой знак, чтобы их можно было узнать. В промежутках несли большие дорогие штанговые свечи и старинные длинные франкские серебряные трубы. Было там также, по немецкому обычаю, много трубачей и барабанщиков. Все они сильно трубили и производили много шума. Также я видел на улице, как шли ряд за рядом, то далеко друг от друга, так, что между ними оставалось широкое пространство, то приближаясь друг к другу: золотых дел мастера, живописцы, каменщики, вышивальщики шелком, скульпторы, столяры, плотники, корабельщики, рыбаки, мясники, кожевенники, сукновалы, пекари, портные, сапожники и всякого рода ремесленники и некоторые рабочие и торговцы по продовольственной части. Также были там лавочники, купцы и всякого рода их помощники. За ними шли стрелки из ружей, луков и самострелов, конные и пешие. Затем шла большая толпа господ чиновников. Затем шел целый ряд очень знатных людей, великолепно и богато одетых. А перед ними шли, отделенные промежутками друг от друга, все монашеские ордена и некоторые из священнослужителей, весьма благочестиво. Была также в этой процессии большая толпа вдов, которые кормятся трудом своих рук и придерживаются своего устава, [277] все в белых льняных платках, сделанных так, чтобы они падали с головы до земли, что придает им весьма трогательный вид. Я видел там весьма знатных лиц. А старосты собора Богоматери со всем клиром, учениками и церковными ценностями шли позади всех. Двадцать человек несли там деву Марию с господом Иисусом, великолепно украшенных во славу господа бога. И в этой процессии было много радующих взор вещей, богато устроенных. Там двигалось много повозок, маскированных фигур на кораблях и других сооружениях. [278] Среди них был сонм пророков, следовавших в установленном порядке, за ними – Новый завет, как-то: благовещенье, три святых волхва на больших верблюдах и других редкостных животных, все весьма искусно представлено; также, как наша богоматерь бежала в Египет, весьма благочестиво, и много других вещей, опущенных здесь ради краткости. В конце следовал большой дракон, которого вела на поводу св. Маргарита со своими девами; она была необыкновенно красива. За нею следовал св. Георгий со своим воинством, очень красивый рыцарь в доспехах. Также ехали в этой толпе мальчики и девочки, изображавшие различных святых, очень богато и изящно одетые в костюмы различных стран. Эта процессия от начала и до конца, пока она проходила мимо нашего дома, длилась более двух часов. Там было столько всяких вещей, что я не смог бы этого описать в целой книге и потому оставил это так.

Также я был в Анторфе в доме Фуггера, недавно им выстроенном, богатом, с замечательной башней, большом и просторном, с прекрасным садом; и я видел также его превосходных жеребцов. Также Томазин подарил моей жене 14 локтей хорошего плотного арраса на плащ и 31/2 локтя полуатласа на подкладку. Я сделал золотых дел мастерам рисунок женского головного украшения. Также португальский агент прислал мне в гостиницу португальского и французского вина. Также сеньор Рудерико из Португалии [279] подарил мне бочоночек, полный засахаренных фруктов всех сортов, также еще коробку леденцов и еще две большие миски затвердевшего меду в палочках, марципанов и разных других сладостей и несколько сахарных тростников, как они растут. В свою очередь я дал его слуге 1 гульден на чай. Также я разменял плохой гульден на 12 штюберов на расходы. Также колонны церкви с эмпорами в монастыре св. Михаила в Анторфе сделаны все из цельных кусков прекрасного черного камня. Через посредство господина Гильгена, привратника короля Карла, [280] я послал из Анторфа в подарок превосходному скульптору по имени мастер Конрад, [281] равного которому я никогда не видел, состоящему на службе у дочери императора госпожи Маргариты, [282] «Св. Иеронима в келье», «Меланхолию», три новые «Марии», «Антония» и «Веронику». [283] И я также подарил мастеру Гильгену [284] «Евстафия» и «Немезиду». [285]

Также я должен моему хозяину 7 гульденов 20 штюберов и 1 геллер, это было в воскресенье перед Варфоломеем [19 августа]. Также за комнаты, чулан и постельные принадлежности я должен платить ему 11 гульденов в месяц. В 20 день августа, т. е. в понедельник перед днем св. Варфоломея, я снова договорился с моим хозяином, что я ем с ним и плачу за еду по 2 штюбера, а питье считается особо. А моя жена и служанка могут есть наверху в верхней кухне. Я подарил португальскому агенту маленькую резную статуэтку ребенка. Еще я ему подарил «Адама и Еву», «Иеронима в келье», «Геркулеса», «Евстафия», «Меланхолию», «Немезиду»; затем из полулистов – три новые «Марии», «Веронику», «Антония», «Рождество» и «Распятие»; затем лучшие из четвертных листов, всего восемь штук; затем три книги: «Жизнь Марии», «Апокалипсис» и «Большие Страсти»; затем «Малые Страсти» и «Страсти» на меди – все это стоит 5 гульденов. [286] Столько же я подарил сеньору Рудерико, [287] другому португальцу. Рудерико подарил моей жене маленького зеленого попугая.

Также в воскресенье после дня св. Варфоломея [26 августа] я выехал с господином Томазином из Анторфа в Мехельн [Малин], [288]там мы остановились на ночлег, тогда я пригласил мастера Конрада и с ним одного живописца на ужин. Этот мастер Конрад – прекрасный резчик госпожи Маргариты. Из Мехельна мы поехали через городок Вильсворт [Вилворде] и прибыли в Брюссель в понедельник [27 августа] днем. Дал 3 штюбера посыльному. В Брюсселе я ел с моими господами. [289] Также ел один раз с господином Баннизисом [290]и подарил ему «Страсти» на меди. Затем я отдал маркграфу Гансу [291] в Брюсселе мое рекомендательное письмо, которое написал мне мой господин бамбергский, и подарил ему на память «Страсти» на меди. Еще раз ел с моими нюрнбергскими господами.