Три желания - Эшли Кристен

— Я передумала, я буду работать, — прошептала она ему в губы.

Он улыбнулся, и она призналась самой себе, что ей очень нравилось, когда он улыбался.

— Сейчас, — пробормотал он в ее губы, и ей тоже это очень понравилось, даже слишком, — я не возражаю, что ты идешь на работу. — Он слегка поцеловал ее и закончил: — Увидимся в выходные.

Максин, поначалу, не была счастлива от ее сообщения.

— Я никогда больше не разрешу тебе отпрашиваться! — закричала она, поскольку была немного драматической натурой, и Лили привыкла к ее воплям.

— Но Максин, я просто увольняюсь, — четко и мягко ответила Лили.

— Расскажи мне о нем. Что он с тобой сделал? — потребовала Максин, испытывая любопытство.

Максин не могла предположить такой поворот событий, потому что Лили Джейкобс никогда не заглядывалась на мужчин, не говоря уже о свиданиях, а тем более бросить все и переехать в Лондон к какому-то мужику, которого она знала всего лишь три дня, это явно было на нее не похоже.

Лили рассказала полностью свою историю, ничего не утаивая. Она хотела кое-что утаить, но Максин была так настойчива, желая узнать больше.

Когда она закончила свой рассказ, Максин стала противоречить сама себе.

— Я не хочу, чтобы ты увольнялась. Вернись к этому мужчине, вернись к нему сейчас же!

— Но, магазин..., — начала сопротивляться Лили.

Она полюбила Максин и полюбила этот магазин, которого ей будет не хватать. Он притаился в переулке, вымощенным брусчаткой, витрина была в два шага от булыжников, заполненная под завязку горшками и ящиками с благоухающими цветами. С обеих сторон старых, маленьких входных дверей свисали огромные, сверкающие синим кобальтом вазоны, с которых свешивались цветы и сочная зелень. Магазин был наполнен фанатами, весельем, причудливой одеждой и украшениями, сделанными местными мастерами. Но самой лучшей достопримечательностью в нем была Максин, которую бы ее бабушка назвала определенно «личностью с характером».

Максин продолжила драматично:

— Неожиданный успех магазин как-нибудь переживет. Мы разговариваем здесь уже в течение часа и пришел только один покупатель и ничего не купил, — она наклонилась ближе и в ее фиолетовых глазах плясали смешинки (Лили подумала, что Максин чем-то напоминает ей Элизабет Тейлор своими темно-фиалковыми глазами, черными волосами, следует отметить не такая доброжелательная, Максин походила на Элизабет Тейлор, но была более круглощекой и старше). — Большинство девушек никогда не находят такого мужчину, Лили. Ты держись за него, держись руками и ногами.

Максин, Лили знала об этом точно, любил читать любовные романы. Причем читала их слишком много.

Поэтому Лили позвонила Нейту и оставила сообщение на автоответчике, что приедет домой на две недели раньше, чем ожидалось. Она направилась к своему покосившемуся дому и стала паковать вещи, вернее пару сумок. Нейт сказал, что они вернутся позднее и заберут необходимые ей вещи, сейчас у нее было при достаточно времени, чтобы что-то упаковать. Она почувствовала тошноту, оставляя свой дом, который не мог отрастить ноги и убежать от нее на совсем, в то время, как у Нейта были ноги, но она не хотела давать ему повод убежать от нее, потому что знала, что Нейт самый лучший, и со временем они смогут прийти к другому соглашению.

Но сейчас он хотел, чтобы она жила в Лондоне. Он хотел, чтобы она была с ним, а он был замечательный, красивый и умный. Он фантастически целовался и у него имелись лучшие руки в мире и другие части тела, и он думал, что она смешная.

И он смотрел на нее так, словно она была красивой.

Он был всем, что она могла желать, именно всем тем, что она и загадала Фазиру, чтобы он осуществил ее желание.

И она будет держаться за него изо всех сил, всеми руками и ногами.

* * *

Первая неделя с Нейтом была просто фантастической, единственное, что испортило настроение — ужин у Лауры и Виктора. Джеф и Даниэлла тоже были приглашены, хотя Виктор и Лаура были счастливы, видя Нейта и Лили вместе (не столько счастливы, сколько восхищены), но брат и сестра не были, наблюдая за ними.

Даниэлла жестко выразилась о наряде Лили и акценте, ее слова заставили Виктора сжать губы, а щеки Лауры покрыться румянцем, на что Нейт сказал: «Даниэлла, достаточно», и сказал это так, что все за столом поняли, что это действительно было достаточно, и Даниэлла замолчала, в этот раз не устраивая бунта.

Затем, стало еще хуже, когда после ужина Лили возвращалась из дамской комнаты, Джеф поджидал ее в холле. Он зажал, в буквальном смысле загнал в угол у стены, преграждая путь, и она не смогла оттолкнуть его.

— Я не могу поверить, что ты выбрала его, Лили. Я не могу в это поверить. Ты знаешь, кто он? — говорил тихо Джеф, быстро окидывая ее взглядом, словно она была сочным стейком, а он — бешеной собакой.

Своим поведением он пугал ее до полусмерти.

— Джеф…

— Я не против, что ты спала с ним, мне плевать, что он лапал тебя своими грязными руками. Но ты и я можем начать все сначала, — она уставилась на него с открытым ртом, онемев. Она не поняла, что значит они могут начать все сначала. — Но как только ты узнаешь, кто он, что он из себя представляет, откуда он пришел... Лили, ты должна знать.

Лили прервала его, сказав:

— Я выбрала Нейта.

Она хотела убежать от него, ей необходимо было убежать от него. Он был таким отталкивающим, мерзким, а сейчас и пугающим в своей ненависти к брату. Она не разбирала его слов, потому что ей было все равно. Лили поймала себя на мысли — впервые увидев его, она оказалась права — в нем не было ничего, чтобы могло понравиться. Господи Боже мой, как он мог говорить о своем брате такое.

— Лили, как только я скажу…, — продолжил он, приближаясь к ней и протянув руки, словно собирался дотронуться до нее.

— Я выбираю Нейта! — огрызнулась она, не желая, чтобы он даже дотрагивался до нее, злясь на то, что он смог загнать ее в угол, и еще на то, что у такого человека, как Нейт имеется такой злобный избалованный брат, как Джеф. Ее гнев стал усиливаться, и она злилась уже на то, что у Лауры и Виктора был такой сын. — Не подходи, — потребовала она.

— Лили, — произнес он с мольбой.

— Отойди! — повторила она.

— Она сказала, отойди.

Голос был низким, просто убийственным и доносился из-за спины Джефа. Джеф оглянулся, Лили взглянула поверх его плеча, и они оба увидели Нейта.

Он стоял в коридоре в пяти шагах от них, расставив широко ноги, скрестив руки на груди. Весь его вид вызывал ужас.

Он готов был нанести удар.

И его лицо ужасно, даже убийственно, хмурилось на брата.

Джеф не отступил, наоборот уперся руку в стену рядом с головой Лили. Она нырнула под его руку и прямиком бросилась к Нейту.

Как только она оказалась на расстояние вытянутой руки, он схватил ее и рванул в свою сторону, прижав к напряженному телу.

Она не сопротивлялась ни минуты. Она прижалась к нему и положила руку на его грудь, при этом тяжело дыша.

Джеф и Нейт уставились друг на друга, и казалось смотрели целую вечность.

Потом Джеф сказал:

— Ты должен сказать ей, ты же понимаешь.

Нейт не ответил.

— Если ты не скажешь ей, тогда скажу я, — угрожающе произнес Джеф.

Нейт опять ничего не ответил.

Тогда Джеф перевел глаза на Лили.

— Он усыновлен. Он не был рожден в этой семье.

Лили даже не могла поверить, что усыновление Нейта являлось причиной того, что всем своим видом показывал Джеф. Ее гнев превратился в ярость, причем настолько сильный, что она просто была вне себя.

Лили подалась вперед к Джефу, но не отодвинулась от Нейта ни на дюйм.

— Я знаю. Он уже сообщил мне об этом, — она осталась довольной, что ее голос прозвучал сильно и ровно.

— Держу пари, что он не сообщил тебе всего, — сказал Джеф, не смотря на то, что он был взрослым мужчиной, но вел себя, как мальчишка.