"Великая река". Компиляция. Книги 1-8 - Токацин .

«Нуску Лучистый… Вот и как теперь об этом рассказывать?!» — покачала головой Кесса, со стыдом вспоминая видения и то, как её угораздило им поверить. «Лишь бы течением не уволокло! Завтра утром пойду поныряю, может, она не сильно разбилась…»

— Кесса, ты что? Услышала что-нибудь? — встревоженно спросил Речник, набросив ей на плечи плащ. Чёрная Речница закуталась в него и зябко поёжилась — холод от камней и воды незаметно заполз в кости, и теперь её трясло. Койя протяжно мяукнула, заглядывая по очереди в глаза Речникам. Фрисс, нахмурившись, посмотрел на воду.

— Ничего вроде не видно, — сказал он через пару мгновений. — Наверное, Речной Дракон плеснул хвостом. Ничего не бойся, Кесса, эти воды никакого зла не таят.

Речница тихо вздохнула. Чем дальше, тем меньше ей хотелось рассказывать о своём «деянии», и тем стыднее за него становилось. «Прямо на рассвете пойду и выловлю,» — подумала она, сердито глядя на реку.

Волны тяжело колыхнулись, закипая белой пеной и швыряя ворох тины и мокрых лепестков под ноги Речникам. Фрисс оттеснил Кессу к обрыву и шагнул вперёд, подбирая камень потяжелее. Вода бурлила всё громче, и что-то огромное медленно поднималось из глубины.

— Хаэй! Кто ты? — крикнул Речник, спрятав камень за спину. Шум воды был ему ответом. В зеленоватом мерцании маяка заблестели металлические детали и осколки стекла. Пара больших выпученных глаз смотрела на Фрисса, и свет дрожал в них. Широкие стеклянные плавники развернулись, сбросив потоки воды. Огромная — человек, стоя рядом, не дотянулся бы до её хребта — рыбина из стекла и стали поднялась над рекой, ударив хвостом по воде, и с тихим скрежетом размяла прозрачные «крылья». В ажурном брюхе, среди стальных рёбер и креплений, клубилось тёмно-синее облако, пронизанное молниями. Их вспышки освещали существо изнутри.

— Стальная рыба небесных рек… — выдохнула Речница, зачарованно глядя на невероятное создание. Наверху, в чёрном небе, прокатился гром, далёкая вспышка озарила лес.

Летучее существо, еле заметно шевеля плавниками и выгибая поскрипывающее туловище, поднималось к невидимым тучам. Стальная рыба плыла быстро — несколько мгновений, и в беззвёздном небе осталась только мерцающая синеватая точка. Аквамариновая вспышка подсветила снизу тяжёлые, набухшие влагой тучи. Сверкнула ещё одна молния, ветер засвистел в скалах, Высокая Трава зашуршала над обрывом. Золотистая кошка тревожно мяукнула откуда-то сверху — она успела добежать до пещеры и выглядывала теперь из-под дверной завесы. Кесса подставила Речнику плечо, и он заковылял вверх по обрыву, цепляясь за пучки травы. Наверху он сел на камень, не обращая внимания на усиливающийся дождь, и негромко рассмеялся.

— Дождевая рыба! Видел бы Гедимин…

— Он знал, что это за штука, — уверенно сказала Кесса, пристраиваясь рядом. — Спасибо ему. Пусть пройдёт дождь…

— Да, конечно, он знал, — кивнул Речник и привлёк Кессу к себе. — Но это самое странное колдовство, какое я только видел. Как ты это придумала, Чёрная Речница?!

«Знал я, что сарматские штуковины странные, но что настолько…» — растерянно думал он, выслеживая синеватый огонёк под облаками. «Ну что ж, хорошо, что от неё есть прок. А пойдут настоящие дожди — она вернётся… а нет — отвезу пластины в Стеклянный Город, там заряжу. Это не беда…»

Небо очистилось к полудню. Река, раздувшаяся от дождя, бурлила под обрывом и медленно приближалась к нижним тропинкам. Жители, взволнованно перекрикиваясь, бродили по лесному берегу, вокруг Высокой Сосны, повалившейся ещё при пожаре. Сейчас огонь внутри неё и под её корнями наконец погас, жители растаскивали кору и рубили мелкие ветви. На обрыве, если прислушаться, можно было услышать, как шуршит и поскрипывает растущая трава. Внизу, на полузатопленном камне, сидела маленькая золотистая кошка и внимательно смотрела на Алсага. Хесский кот вылез из воды и теперь вылизывал мокрую шерсть.

В пещере Фрисс и Кесса вытряхивали золу из корабельной печки и пытались отмыть почерневшую глину. Речник на обрывке велата пытался прикинуть, скольких досок и канатов ещё не хватает для восстановления хиндиксы. Спина у него болела уже гораздо слабее, раны на ногах затянулись окончательно, хромал он ещё заметно, но передвигался по пещере быстро и уверенно.

— Чёрная Речница привела дожди в иссохшие земли, — усмехнулся он, закончив расчёты. За дверной завесой снова зашуршали дождевые капли, солнце скрылось за облаками, и ветер нёс прохладу и запах мокрой травы.

— Пробудила могучего духа стихий и спасла мирных жителей от засухи и пожара, — покачал головой Речник. — Агир Харфонек должен занести это в летопись. Пойду к нему за досками и расскажу, что было ночью…

— Фрисс! — Речница вспыхнула и уткнулась взглядом в пол. — Я тут ни при чём. Это изобретение Гедимина, могущество его народа и благая воля Реки-Праматери.

— Сама по себе эта штука в облака не взлетела бы, — хмыкнул Фрисс и отошёл на пару шагов от вымытой печки, придирчиво её осматривая. — Ну вот видишь, всё цело. Как я и говорил — полезная вещь это каменное зелье. Знать бы заранее — пропитал бы каждую доску. Пойдём теперь, съедим Листовика-другого. Много там ещё, в бочке, осталось?

Дверная завеса зашелестела, пропуская в пещеру гостя, а за ним — второго. В белом свете церита блеснули металлические пластины красной брони и яркие глаза огромной кошки. На пороге стоял Речник Кельнис, и рыжая Фагита сидела у его ног, настороженно шевеля усами. Запах водорослей из пробитого движителя был ей неприятен, и она брезгливо фыркала. Фрисс растерянно мигнул, но тут же усмехнулся. Кесса снова вспыхнула — и она, и её муж были в перемазанном сажей тряпье, в самых старых и ни на что не годных рубахах из семейных запасов.

— Новый рассвет над Высокой Травой! — Кельнис поднял руку в приветственном жесте и шагнул к Речнику.

— Зелёная луна в небе, — учтиво ответил тот и легонько хлопнул гостя по сверкающему плечу. Хлопья сажи взвились в воздух и посыпались на пол, Кесса тихо вздохнула и переглянулась с Фагитой.

— Ты вовремя, Речник Кельнис, — вежливо сказала Речница, незаметно отряхивая рубашку. — У нас открыт бочонок кислухи, есть икко, и цакунва, и лепёшки с рыбой.

— Спасибо, Чёрная Речница, — Кельнис покачал головой, его взгляд был невесёлым. — Надо было раньше навестить вас, тогда бы мы выпили кислухи во славу Реки и её воинов. А теперь ничего не получится. Собирайся, Фрисс, и ты собирайся, Кесса. Меня прислали за вами. Король Астанен ждёт.

— Что?! — Речник от неожиданности пошатнулся и чуть не упал на печку. — Что там за напасть, Кельнис?!

— Ничего хорошего, — хмуро ответил пришелец, пристально глядя на ноги Фрисса. — Чтоб мне стать крысой! Фрисс, ты что, уже во что-то влез?! Кто тебя так?

— Горящая ветка, — помрачнел и Фриссгейн. — А это было моим кораблём. Мне не на чем лететь, Кельнис. И пользы от меня мало.

— Сколько бы ни было, — махнул рукой посланник. — Полетишь на моём корабле. Некогда строить новый…

* * *

Над изломанными поднебесными башнями Старого Города расстилалась вечная серая хмарь, но даже сквозь неё до улиц-ущелий дотягивались лучи солнца. Над мостовыми — блестящими лентами фрила — клубился ядовитый парок, в глазницах чёрных окон сверкали осколки разбитого стекла, башни кренились и клонились друг к другу, и «Идис» — громадная сарматская станция — терялась в лабиринте развалин — вся, со своими ребристыми стенами, рядами огромных тёмно-синих куполов и ветвистыми мачтами в облаках алых огней. Правда, сейчас почти все мачты были тусклыми, лишь три неровно светились, то угасая, то вспыхивая с неожиданной яростью.

Чёрный корабль ликвидаторов, исчерченный яркими кривыми линиями, выскользнул из-за полуразрушенной башни и замер у прикрытых ворот станции, почти касаясь мостовой бронированным брюхом. Кейденс выбрался из люка и направил на стену «усы» передатчика. Стена послушно заскрежетала, открывая округлый проём. Корабль попятился, осторожно поворачиваясь «хвостом» к проходу. Кейденс кивнул и отступил к высокому крыльцу, чтобы не мешать пилоту. Щелчком убрал с глаз затемнённую пластину и повернулся к главным воротам.