- Мы с Симой комсомольцы. Любое ваше задание выполним с честью.
А Сима, глядя на разведчиков ясными, влажными глазами, проговорила:
- Спасибо вам за доверие.
Разведчики оставались в доме Кляцких до утра. Хозяйка накормила их горячими галушками, устроила на печи за занавеской удобную постель для Тимофеева. На случай опасности разведчики сделали для капитана небольшую нишу в стене погреба и заложили ее досками. Прощаясь с Тимофеевым и Кляцкими, они обещали наведываться, но не часто, чтобы не привлекать внимания.
Как- то на рассвете в конце сентября группа разведчиков вышла на очередное задание. В это время невдалеке проходило стадо коров. Пастух заметил разведчиков, остановился и долго всматривался в «сиреневый островок». Теперь уже оставаться на этом месте было нельзя. Вечером разведчики по одному и по два перешли в дом к Кляцким.
Дом Кляцких отличался от других построек небольшими размерами. Тот, кто ехал по дороге из Таку-Эли в Тереклы-Шейх-Эли, не мог и предположить, что в таком маленьком домике могло разместиться более десяти человек.
Для большей безопасности разведчики вместе с Алексеем Кляцким сделали в доме небольшую перестройку. За кухней, в маленькой комнатке, служившей раньше кладовой, разведчики отгородили для себя помещение, в которое можно было попасть только через отверстие, сделанное внизу, под стеной. Свет проникал туда через щель между соломенной стеной и потолочной балкой. Когда в селе появлялись гитлеровцы или полицейские, разведчики перебирались в это укрытие и затыкали отверстие снопом соломы. Сима и Алексей вместе с разведчиками поочередно вели наблюдение. В кухне имелось маленькое окошечко, которое использовалось как сигнальное. Если свет от коптилки освещал все окошко, то это означало, что чужих в доме нет, и разведчики, возвращавшиеся с задания могли свободно войти. Если окошко было закрыто наполовину, значит, в доме посторонние и входить нельзя. Если окошко совсем закрыто и света в кухне нет, разведчики не должны были не только входить в дом, но даже близко подходить к нему. В этом случае следовало немедленно искать для себя другое укрытие.
С первых же дней Сима проявила себя бесстрашной патриоткой, активно помогала разведчикам. Она подробно рассказала им о тех, кого в поселке нужно опасаться и кто может предать. В первую очередь Сима назвала тех, кто враждебно настроен к Советской власти, продался гитлеровцам, защищает фашистский «новый порядок», всюду выслеживает партизан, разведчиков и бежавших из плена советских людей.
ЗАХВАТ «ЯЗЫКА»
В конце сентября перед разведгруппой была поставлена задача захватить «языка» с целью уточнения имеющихся данных о противнике и получения новых сведений. Разведчики понимали, что не любой «язык» нужен командованию. Речь шла о таком пленном, который мог бы дать ценные сведения. Кроме того, провести эту операцию следовало настолько осторожно, чтобы разведчики могли по-прежнему действовать в том же районе.
Сначала возникли два варианта захвата «языка». Один из них заключался в том, чтобы устроить засаду на шоссе недалеко от Зуи, совершить нападение на легковую машину и захватить пленного. По второму варианту одному разведчику надо было переодеться в форму фашистского регулировщика и задержать нужную машину. Оба варианта предполагали открытый бой с гитлеровцами, что являлось большим минусом, так как привело бы к обнаружению разведчиков и прекращению на неопределенное время их работы, поэтому после тщательного обсуждения они отказались от обоих вариантов.
Они считали, и не без основания, что для выполнения этой задачи нужна помощь кого-либо из местных жителей. Однако привлекать посторонних к столь серьезному делу также небезопасно. А что если они окажутся нечестными, завлекут разведчиков в ловушку? Долго думали, прикидывали и наконец решили, что главную роль в операции по захвату «языка» должна сыграть Сима. В преданности ее они не сомневались. Возможности у нее имелись.
В дом к Симе иногда заезжали гитлеровцы, а некоторые даже относились к ней с доверием. И уж кто-кто, а она-то теперь хорошо понимала, какого «языка» следовало захватить. Сима согласилась помочь разведчикам. Илюхин совместно с Симой разработал подробный план действий. После этого она отнесла в соседнюю деревню к матери свою дочку, сказав, что уезжает в Симферополь за продуктами.
Наступило 30 сентября 1943 года. Над поселком Тереклы-Шейх-Эли ползли низкие темные облака. Моросил дождь. Дорогу развезло так, что и на подводе едва проедешь.
Под вечер к колодцу, что стоял за плетнем Кляцких, подъехали две повозки. Разведчики и Сима увидели в окно четырех гитлеровцев. Они вылезли из повозок и принялись поить лошадей. Медлить было нельзя. Сима быстро набросила на себя белую шаль с красными цветами, которую до войны носила по праздникам, натянула на ноги новые резиновые сапожки и, захватив два ведра, побежала к колодцу.
По предусмотренному плану Сима должна была сначала выяснить, откуда и куда они едут, не следует ли кто за ними, предполагают ли они сделать в поселке остановку, а если так, то на какое время.
Вскоре Сима возвратилась с полными ведрами воды. Оказывается, гитлеровцы из штаба одной воинской части, расположенной в Зуе, следуют в сторону Кемальчи, отстали от колонны, очень устали и хотели бы отдохнуть в поселке.
- Милая, дорогая Сима! - воскликнул Илюхин. - Да ведь это как раз то, что нам нужно! Беги снова за водой. Ты - молодая, красивая женщина, постарайся зазвать немцев в дом. Они не должны уйти отсюда. Поняла меня, Сима?
- Поняла, поняла и все сделаю, как договорились. Сима выплеснула воду в бочонок.
Едва за ней закрылась дверь, разведчики стали по своим местам в полной боевой готовности, а Иван Мотузко и Федор Илюхин спрятались в сарае на случай, если кто-нибудь из гитлеровцев попытается бежать через окно или дверь. Действовать следовало по условному сигналу, который должна была подать Сима.
Успевшая подружиться с Симой радистка Саша Поплавская тем временем навела в доме порядок: поправила постель, взбила подушки и накрыла стол скатертью. Посередине стола она поставила кувшин с последними осенними цветами - подарком Толи, оглядела комнату и убедилась, что теперь все в порядке.
Как только Сима подошла к колодцу, гитлеровцы заулыбались.
- Русская девушка очень мила, - сказал, слезая с повозки, светлоглазый офицер, одетый в кожаное пальто.
- Здесь можно где-нибудь хорошо отдохнуть? - спросил он, сильно коверкая русские слова.
- А почему же нет? Конечно можно.
- А партизаны? Их не бывает здесь?
- Село у нас тихое. Видите, маленькое, на открытом месте. Они все в лесах да около больших сел.
- Ты замужем?
- Нет.
- А с кем ты живешь?
- С подругой, с Сашей. Она тоже одинокая.
- Мы хотели бы отдохнуть в твоем доме. Можно нам заехать к тебе переночевать?
Сима молчала. Он повторил вопрос.
- Ну как, можно?
После некоторого колебания Сима кивнула:
- Хорошо, заводите лошадей во двор.
Гитлеровцы вошли в хату. Саша, улыбаясь, поздоровалась.
Уютная домашняя обстановка и поведение девушек расположили гитлеровцев. Они даже не выставили у дома часового. Разделись в кухне и поставили у печки винтовки.
Саша достала чистое полотенце и предложила немцам умыться теплой водой.
- Хорошо, очень хорошо, - то и дело повторяли они.
Сима накрыла на стол. Подала горячую картошку, огурцы и помидоры, гитлеровцы открыли консервы. Когда все уселись за стол и стаканы были наполнены водкой, Саша сказала:
- Камрады, выпьем за быстрейшую победу, выпьем за здоровье!
Видимо, гитлеровцы давно не ели. Выпив водки, они с жадностью набросились на еду, и в комнате стало тихо. Сима понимала, что обстановка в любую минуту может измениться к худшему. Затягивать нельзя. Она налила им по второму стакану, встала и отчетливо и громко произнесла:
- Пусть будет не последняя. За ваше здоровье. За наш успех!
