С них начиналась разведка - Антонов Владимир Сергеевич

Из воспоминаний старшего сына A.M. Баевского — Георгия:

«Отец много работал, домой приходил поздно. Уже в то время запомнилось его увлечение музыкой, особенно классической — Чайковский, Бородин, Бетховен… Это увлечение осталось у него с юношеских лет, когда он совмещал занятия в средней школе с музыкальным образованием.

В одной из комнат стояло пианино, на стене висели портреты Бетховена и Вагнера. На пианино играла мама.

У отца был хороший голос, и во время дружеских застолий он любил петь арии из опер, песни из репертуара Ф.И. Шаляпина. Увлекался папа и фотографией.

Мать — Валентина Юльевна — некоторое время работала машинисткой в редакции популярного тогда журнала “Огонек”».

НА РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ РАБОТЕ

В начале 1930 года Артур Баевский был зачислен в Иностранный отдел ОГПУ и почти сразу же направлен на работу в берлинскую резидентуру под прикрытием должности сотрудника полпредства.

Из воспоминаний старшего сына A.M. Баевского — Георгия:

«В Берлин выехали всей семьей: отец, мать и мы с младшим братом Владимиром. В те годы о работе отца мы знали только одно: он сотрудник советского полпредства.

Жизнь в Германии периода Веймарской республики была поначалу сравнительно спокойной. Много нового, необычного пробуждало у нас живейший интерес. Уже в первые дни отец показал нам берлинское метро, на котором, казалось, можно было проехать в любую точку этого большого города.

Вместе с отцом мы часто гуляли по Берлину. Обращало на себя внимание большое количество народа на улицах, все куда-то спешили, множество автомашин, движущихся с большой скоростью, и шуцманов (шупо) — полицейских на перекрестках. Поднятый жезл шупо был строгим предупреждающим знаком для каждого пешехода и водителя. Чистота и порядок, особое уважение к немногим еще военным (отец подчеркивал: к тем, кто проиграл Первую мировую войну), повышенное внимание вообще к мундиру, униформе».

В Берлине разведчику Баевскому пришлось действовать в довольно сложных условиях.

Уже в начале 1930-х годов внутриполитическая обстановка в Германии, где к власти рвались фашисты, стала значительно осложняться. Началась милитаризация страны, в ее руководящих кругах откровенно поговаривали о необходимости реванша. В германской внешней политике наметилась активизация антисоветских настроений. Правительство Германии во главе с рейхсканцлером фон Папеном и министром иностранных дел фон Нейратом все больше склонялось на сторону Англии и Франции, вынашивавших планы борьбы с советской властью и коммунизмом в целом.

Вот что говорится в «Очерках истории российской внешней разведки» относительно этого периода:

«В 1931 году Центр поставил перед берлинской резидентурой задачу по проникновению и получению информации во всех политических партиях Германии, в финансовых и промышленных кругах, в военных организациях и группировках, в различных культурных объединениях, научных организациях по изучению Востока (СССР), в разведке и других спецслужбах.

Оценивая в 1932 году работу берлинской резидегауры, Центр отмечал: “Мы имеем весьма ценное агентурное и документальное освещение внешней политики германского правительства… Кроме политической информации, к нам регулярно поступает информация о деятельности германской разведки, проводимой через МИД, с указанием конкретных лиц, ведущих эту работу”».

Из воспоминаний старшего сына А.М. Баевского — Георгия:

«С приходом к власти Гитлера в Берлине многое изменилось. Назначение нацистского фюрера канцлером Германии фактически означало установление фашистской диктатуры, конец Веймарской республики. В рабочих кварталах начались массовые облавы, аресты коммунистов и демократов. По улицам Берлина проходили факельные шествия молодчиков в коричневой форме — штурмовиков. Быстро увеличивалось количество молодых ребят в организации “Гитлерюгенд”, щеголявших в новой форме со свастикой на рукаве. Отношение к нам многих немецких знакомых и друзей резко ухудшилось».

…Еще в 1925 году берлинской резидентурой ОПГУ, руководимой Владимиром Владимировичем Бустремом, был привлечен к сотрудничеству директор частного детективного бюро пан Ковальчик. Родился он на Украине в 1878 году в семье немецкого колониста и носил немецкую фамилию Шмидт. Учился на агронома в Киеве, Данциге и Брюсселе. До Первой мировой войны занимался фермерством на Украине, владел мельницей и маслобойней.

В 1914 году его как немца выслали из Киева в Одессу. Но с приходом на Украину германских войск мобилизовали в полевую полицию и зачислили переводчиком к начальнику киевского уголовного розыска. Затем Шмидт служил на сыскной работе в одесском уголовном розыске. Приобретя опыт сыщика, уехал в Польшу. Владел польским, украинским, французским, немецким и русским языками.

В начале 1920-х годов он под фамилией Ковальчика обосновался в Берлине, uде и открыл частное детективное бюро. Имел устойчивые связи в полицай-президиуме, полицейских участках и консульствах.

Прибыв в Берлин, Артур Баевский принял Ковальчика на связь. Работа с агентом успешно продолжалась до окончания командировки разведчика. От детектива, в частности, были получены списки русских эмигрантов, активно сотрудничавших с гестапо.

Как отмечалось выше, одним из важных направлений деятельности берлинской резидентуры являлось проникновение в местные спецслужбы, в том числе и в армейскую разведку Германии — абвер. Решить эту задачу удалось оперативному работнику резидентуры Карлу Силли, который привлек к сотрудничеству с советской внешней разведкой ответственного сотрудника контрразведывательного подразделения абвера майора Вера (оперативный псевдоним «Янычар»). После отъезда Силли в Москву связь с «Янычаром» поддерживал Баевский.

Артур Баевский внес большой вклад в успешную деятельность берлинской резидентуры. В столице Германии он проработал по май 1933 года. Добился конкретных вербовочных результатов. В 1932 году за успешную работу был награжден Грамотой ОГПУ и почетным именным оружием.

После завершения командировки Баевский около года работал в центральном аппарате внешней разведки. С июля 1934 по август 1937 года находился в загранкомандировке в Стокгольме, где возглавлял «легальную» резидентуру (оперативный псевдоним — Гаиб). По прикрытию являлся сотрудником одного из отделов торгпредства СССР в Швеции.

Из воспоминаний старшего сына А.М. Баевского — Георгия:

«Не прошло и года после возвращения в Москву, как отец был командирован на работу в Швецию, в Стокгольм. После Берлина — с его бурными митингами, ночными факельными шествиями, драками и стрельбой — Стокгольм показался нам тихим и спокойным. Жизнь в шведской столице текла размеренно. Однако работа у отца в Стокгольме была не менее напряженной и активной, чем в Берлине».

Перед стокгольмской резидентурой НКВД в этот период стояли ответственные задачи. Один из руководителей внешней разведки предвоенного и военного периода, П.А. Судоплатов, по этому поводу писал в своих мемуарах:

«В середине 1930-х годов важнейшим направлением работы Иностранного отдела было признано приобретение надежной агентуры и внедрение ее на жизненно важные объекты буржуазных государств с целью получения достоверной информации политического, экономического и научно-технического характера».

Швеция сохраняла по отношению к Советскому Союзу традиционный нейтралитет, хотя порой и отступала от него. В то же время в соседней Финляндии было заметно немецкое влияние как в политике, так и в экономике. Особенно оно стало проявляться после прихода к власти в Германии фашистов. В этой связи перед резидентом в Стокгольме была поставлена задача через агентурный аппарат способствовать сохранению Швецией нейтралитета и внимательно отслеживать действия руководства Финляндии, направленные на сближение с гитлеровской Германией.

Находившееся в те годы у власти правительство лидера шведских социал-демократов П.А. Ханссона в борьбе с затронувшим страну мировым экономическим кризисом активно проводило ряд экономических и социальных реформ. В результате развития государственно-монополистического капитализма в стране активизировалась деятельность местных промышленных предприятий.