Безусловно, с позиций сегодняшнего дня, можно констатировать, что решение о поддержке антиамериканских сил в Афганистане было политической ошибкой советского руководства в лице Политбюро ЦК КПСС. Точнее, — «четверки», принявшей роковое окончательное решение «по вопросу об «А»: Л.И. Брежнева, Ю.В. Андропова, Д.Ф. Устинова, А.А. Громыко при секретаре К.У. Черненко.
В изданной в 1995 г. претенциозной книге «Семь вождей», переквалифицировавшийся из философа в «историка», бывший начальник политического управления министерства обороны генерал-полковник Д.А. Волкогонов писал «Разговоры об «угрозе южным границам», «контрреволюционных бандах», чьей-то «интервенции» против Афганистана расценивались в мире как смехотворные и не заслуживающие никакого внимания» [229]. В дальнейшем нам еще предстоит убедиться в «объективности» подобных скоропалительных выводов бывшего Института военной истории МО СССР.
Но был ли ввод советских войск в Афганистан причиной или лишь поводом для очередного обострения советско-американских отношений?
И могло ли иное политическое решение предотвратить приход к власти в США Рональда Рейгана? Объявление им нового «крестового похода» против коммунизма? Вряд ли. Ведь его политика была обоснована стратегией помощника по национальной безопасности предыдущего президента США Збигнева Бжезинского. А тот считал, что с 1972 г. соотношение сил в «холодной войне» стало меняться в пользу США, из чего делался вывод о том, что следует проводить более жесткую, наступательную политику в отношении СССР.
Используя в качестве предлога «третью корзину» — третий раздел по гуманитарным вопросам Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанного главами 35 государств в Хельсинки 1 августа 1975 г. Игнорируя при этом два других столь же важных его раздела — об экономическом сотрудничестве и обеспечении военно-стратегической стабильности.
Окончательный удар по этим «корзинам» будет нанесен Р. Рейганом в 1981 г. Подчеркнем также, что позднее, в 1988 г., по инициативе того же Рейгана, Западом будет полностью предан забвению принцип нерушимости послевоенных границ в Европе.
Следствием этого стал развал Югославии в 1992 г., а затем и «силовое принуждение» в марте 1999 г. бомбардировками авиацией НАТО Белграда, столицы Республики Сербия, к отторжению от нее Автономного края Косово.
После этого особенно циничны заявления глав государств-членов НАТО о «сохранении территориальной целостности» Грузии, звучавшие в августе 2008 г. после отражения нападения грузинских войск на непризнанную Республику Южная Осетия.
Как мы увидим далее, США и другими западными странами также грубо попирался международно-правовой принцип невмешательства во внутренние дела других государств.
Читатель уже без труда заметил, что очень многие операции разведки и контрразведки являются весьма продолжительными по времени, осуществляются, порой не одно десятилетие, и завершаются в совершенно иных социально-политических условиях, нежели они начинались. Именно таким, по сути своей, стало «афганское» противоборство советской и американской, прежде всего, разведок, начавшееся в 1979 году и завершившееся лишь с распадом СССР.
Хотя сам термин «афганское» не является достаточно точным, ибо составлявшие его операции выходили далеко за пределы этого географического региона и разворачивались также на Европейском, и даже Африканском континентах. И наложили свой неизгладимый отпечаток на всю историю конца ХХ века, да и не только его. Об этом необходимо помнить и при чтении последующих глав этой книги.
«Суарская» («апрельская») революция 1978 г. в небольшом, граничившим с СССР, центрально азиатском государстве Афганистан объективно стала со временем событием мирового масштаба. И Межведомственное разведывательное управление (МРУ) соседнего Пакистана, и Великобритания, и исповедовавшие стратегию «глобальной войны против Советов» Соединенные Штаты Америки, не могли остаться в стороне от событий в этой стране, имевшей массу этнонациональных особенностей и противоречий.
Вынужденно поддерживая раздираемую межфракционными противоречиями Народно-демократическую партию Афганистана (НДПА), советское руководство — о чем было прекрасно известно и в Вашингтоне, и в Исламабаде, — не рекомендовало НДПА форсировать социалистические социальные реформы в традиционном полуфеодальном обществе.
Естественно, исламскую оппозицию первому премьер-министру Демократической Республики Афганистан (ДРА) Нур Мухаммаду Тараки [230] поддерживал Пакистан, с которым у Афганистана не имелось даже четко демаркированной и охраняемой границы.
Исторической правды ради надо отметить, что правительство Тараки нередко прибегало к репрессиям против своих политических противников, одним из непосредственных руководителей и исполнителей которых являлся министр обороны Хафизулла Амин [231].
Ф. Данинос, автор юбилейного издания «Политической истории ЦРУ», указывал, что, помощник президента США Збигнев Бжезинского, считал, что именно осуществлявшаяся с 1978 г. «помощь» ЦРУ недовольным новым руководством ДРА афганцам, «вынудила Советы активно вмешаться в борьбу против моджахедов и даже оккупировать страну».
— В настоящее время, — доверительно говорил Бжезинский Картеру, — у нас появилась возможность позволить СССР познать свой собственный Вьетнам! [232].
3 июля 1979 г., то есть за полгода до вступления советских войск в Афганистан, президент США Джими Картер подписал секретную директиву о выделении 500 млн. долларов на помощь антикабульским «повстанцам в Афганистане».
Нур Мухаммед Тараки и министр обороны Хафизулла Амин в 1978–1979 годах более десяти раз обращались к советскому руководству с просьбами об оказании военной помощи в борьбе против антиправительственных сил, в связи с чем Политбюро ЦК неоднократно заслушивало на своих заседаниях сообщения об обстановке в этой стране начальника Генерального штаба маршала Н.В. Огаркова и начальника Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба генерала армии П.И. Ивашутина, которые предостерегали о возможных потерях и негативном зарубежном резонансе, в связи с чем такое решение было принято советским руководством только в ноябре 1979 г.
Ранее, 13 сентября 1979 г., после возвращения из Гаваны, где он принимал участие в конференции Движения неприсоединения, президент ДРА Нур Мухаммед Тараки был арестован по приказу премьер-министра и министра обороны Х. Амина, и позднее, по его же приказу, — тайно убит в тюрьме. Считается, что именно этот факт оказался решающим для Л.И. Брежнева при принятии решения об оказании военной помощи ДРА, и свержении режима Амина.
На заседании Политбюро ЦК КПСС 31 октября 1979 г. отмечалось:
«В стремлении укрепиться у власти Амин, наряду с такими показными жестами, как начало разработки проекта конституции и освобождение части ранее арестованных лиц, на деле расширяет масштабы репрессий в партии, армии, государственном аппарате и общественных организациях. Он явно ведет дело к устранению с политической арены практически всех видных деятелей партии и государства, которых он рассматривает в качестве своих действительных или потенциальных противников… Действия Амина вызывают растущее недовольство прогрессивных сил. Если раньше против него выступали члены группы «Парчам», то сейчас к ним присоединяются и сторонники «Хальк», отдельные представители государственного аппарата, армии, интеллигенции, молодежи. Это порождает неуверенность у Амина, который ищет выход на путях усиления репрессий, что еще в большей степени сужает социальную базу режима» [233].
25 декабря «ограниченный контингент» советских войск, (ставшая впоследствии известной 40-я армия), имея в своем составе около 40 тысяч военнослужащих, пересек государственную границу СССР по направлениям Кушка — Кандага, Термез — Кундуз — Кабул, Хорог — Файзабад.
