Заяц был юн и неопытен. Он выскочил на поляну, ослепительно белый, как трусики св. Инессы. Гони, Косой!..
Волку было под сорок. Он был безнадежно сер, как макинтош лондонского клерка. Атас, Косой!..
Вспоминаю свой фотопортрет на страницах парижского «Фигаро». Самодовольная физиономия в заячьем малахае. Прости, Косой!..
Который день — и явно, и во сне —
Меня томит нежданная забота:
Я поняла, что появилось что-то
Неизлечимо заячье во мне.
Среди нетонко чувствующих масс
Меня одну гневила и бесила
И гнусная безнравственность бензина,
И пошлая разнузданность пластмасс.
Комфорт, что прежде мной был так ценим.
Мне опостылел, ибо я открыла:
Неискренность мочалки, подлость мыла
И унитаза явственный цинизм.
Поскольку зов природы мне не чужд
И я питаю ненависть к эрзацам, —
Меня влечет — подобно вольным зайцам —
Направить бег колен в лесную глушь.
Какой восторг, — попав в дремучий лес.
Свободный от бетона и дюраля, —
Вершить — при виде волка — удиранья
Пленительный и горестный процесс!..
Бежать, и быть все время впереди,
И размышлять над суетной судьбою,
И временами слышать за собою:
Ну, — о, наивность просьбы! — погоди!
— Возможно ль? — удивится кое-кто.
— Ах, полно! — усмехнусь я на расспросы. —
Ужели же глаза мои раскосы
Без всяческого повода на то?
О, эта блажь меня не в первый раз
Тревожит, и, не знай своей беды я,
Я до сих пор винила бы Батыя
За дерзкую раскосость этих глаз!..
— Какая чепуха, увы и ах! —
Зевнет читатель, в корень не вникая.
— Да, чепуха, читатель. Но какая
Премилая! И главное, в стихах.
Прошлой ночью снились мне ученья
Энского стрелкового полка,
Но на середине — вот мученье —
Мне пришлось проснуться от звонка.
Я — девчонка фронтовой закваски.
Мне на крем и пудру наплевать.
Как спала — с гранатою и в каске, —
Так и побежала открывать.
У меня на штатских нюх отменный.
Враз определяю, что к чему.
Вижу, хлопец. Вижу, не военный.
Вижу, Заяц, судя по всему.
Без сапог, без каски, без одежи.
Кровь на лбу совсем еще свежа…
— «Сзади — полк?» — спросила я без дрожи.
— «Сзади — Волк!» — ответил он, дрожа.
На себя от страха не похожий.
Заяц был измучен и продрог.
Я ему на коврике в прихожей
Разложила легкий костерок.
Что до Волка — быть ему в уроне.
Слишком он нахален, этот Волк.
Не скажу — в стихах, но — в обороне
Я еще покамест знаю толк.
Зря я, что ли, бегала все лето
С просьбами и жалобами, чтоб
Выбить разрешенье Моссовета
Перестроить кухню под окоп?..
Волк, конечно, храбр и бесшабашен.
Только как он, глупый, не поймет.
Что в родном окопе мне не страшен
Собранный им за ночь миномет!..
