Свадебное путешествие Лелика - Экслер Алекс

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103

— Вот еще картина, — показал Славик. — Называется «Коттеджи». И что мы на ней видим?

— А ты бы хотел, — сварливо спросил Лелик, — чтобы на картине с названием «Коттеджи» была нарисована проповедь митрополита Алексия в церкви на Соколе в Москве? Написано «коттеджи» — и нарисованы коттеджи. Хватит придираться.

— О! — закричал Макс. — Нашел разнообразие. На этот раз не просто голова мужчины, а голова СТАРОГО мужчины.

— Если так дальше пойдет, — обрадовался Славик, — мы увидим картину с названием «Мужчина, только что выпивший рюмку водки, желающий лечь немного всхрапнуть перед встречей с молоденькой любовницей, чьи груди похожи на маленькие тыковки».

— Я не зря вас тащил в этот музей, — задумчиво произнес Лелик. — Тут даже у Славика остроумие разыгралось. Благодатное место, одно слово.

— Вот классная картина, — сказал Макс. — «Корзина с картошкой». Жрать очень хочется.

— Имей совесть, — скривился Лелик. — Только что ели.

— Ничего подобного, — сказал Макс. — Ели уже давно. Тебя просто колбасит, и ты потерял чувство реальности. Ну что, насмотрелся на своего Ван Гога? Идем свадебно ужинать?

— Да подожди ты! — возмутился Лелик. — Мы только пришли. Я хочу рассмотреть всю экспозицию. Пошли в следующий зал.

— Минутку, — сказал Макс. — Тогда ты подожди нас здесь, а мы со Славиком отойдем в туалет.

— Я не хочу, — сказал Славик.

— Хочешь, — властно произнес Макс, подмигивая Славику правым глазом. — Пойдем.

Славик не стал спорить, и они с Максом удалились, оставив Лелика у картины «Бабочки и цветы».

Пользуясь случаем, Лелик присел на небольшую банкеточку, стоящую посредине зала, и стал внимательно осматривать экспозицию. Его слегка мутило, да и голова была похожа на чугунный котел, который наглухо забетонировали, однако Лелик ощущал чувство гордости за то, что он все-таки добрался до Музея Ван Гога. Лелик и себе самому толком не мог объяснить, почему его так тянуло в этот музей, однако в глубине души он четко понимал, что нельзя знакомым на вопрос о том, что ты делал в Амстердаме, отвечать: «Курил дурь, жрал вискарь и шлялся по проституткам». А вот фраза «Посетил Музей Ван Гога» звучала хоть и обыденно, но благородно. И даже если человек в действительности курил дурь, жрал вискарь и шлялся по проституткам, но все-таки потратил хотя бы час на Музей Ван Гога — он уже выглядел интеллигентным и благородным человеком, ведущим высоконравственный образ жизни. Так, по крайней мере, считал Лелик.

Сидя на банкетке, он стал внимательно вглядываться в названия картин… И действительно, с названиями у Ван Гога были явные проблемы. Лелик насчитал минимум три «Головы женщины», причем головы принадлежали разным натурщицам, а также две «Головы мужчины». Один мужчина показался Лелику похожим на Ван Гога, и Лелик обрадовался так, как будто встретил старого знакомого. Однако потом Лелику пришла в голову мысль, что он не знает, как выглядит Ван Гог, и Лелик расстроился. Но долго грустить ему не пришлось — через некоторое время он заметил картину под скромным названием «Череп скелета с зажженной сигаретой», и она на него произвела огромное впечатление. Лелик даже вскочил с банкетки и подбежал к картине, хотя это действие вызвало новый приступ тошноты.

Лелик вдруг понял, в чем прелесть Ван Гога! Его картины производили магическое, поистине завораживающее действие. Казалось, что после созерцания работ этого художника верхние своды черепа на голове раздвигаются, обнажая мозг, и мощный интеллектуальный луч прямо из головы бьет в Космос, подобно лучу отеля «Луксор» в Лас-Вегасе. Но луч отеля «Луксор» привлекает туристов-игроков, а луч мыслительной энергии Лелика служил исключительно делу чистого познания. Он сливался с высшими силами и давал надежду на бессмертие. Потому что этот луч — он был душой Лелика. Он не был связан с его бренной оболочкой, которая, что греха таить, имела много недостатков: лишний вес, заметную лысину и вялые внутренние органы. Зато сейчас Лелик не ощущал своего физического тела. Он представлял собой чистый разум — мощный разум, освобожденный гением Ван Гога. И даже курящий череп на картине слегка улыбался и подмигивал Лелику, как бы понимая, что он в данный момент чувствует. Этот художник был гений — Лелик это понял совершенно точно…

Вдруг из-за спины Лелика раздался громкий и такой противный сейчас голос Макса:

— Леху прет от Ван Гога. Слав, ты глянь, Леха врубился!

Лелик поморщился. Ему так нравилось это нынешнее состояние, однако подлый Макс разорвал нежную ментальную пуповину, связывающую его с Космосом, и Лелику пришлось срочно втягивать внутрь головы мыслительный луч и захлопывать череп, чтобы дорогие друзья не наплевали туда и не закидали нежный мозг Лелика окурками.

— Меня от черепа тоже прет, — совершенно дурным голосом заявил Славик. — От такого черепа кого хошь попрет. Крутой черепок. Еще и курит. Так недолго рак легких заработать.

— У него нет легких, Славик, — очень громко сказал Макс. — Он все прокурил. У него только скелет и остался. Остальные органы не выдержали и органически свалили на сторону.

Лелик посмотрел на приятелей. Макс почему-то был сильно возбужден, а по глазам Славика было понятно, что он уже почти ничего не соображает.

— Не понял, — сказал Лелик. — Вы куда ходили?

— В туалет ходили, — сказал Макс, отводя глаза.

— А если честно?

— Да в туалет и ходили, — возмутился Макс. — Не веришь? Вон, посмотри, у меня даже руки мытые, — и Макс сунул свои руки прямо под нос приятеля.

— Да убери ты свои пакши, — поморщился Лелик. — Вы что в туалете делали?

Макс начал было подробно объяснять, что именно они делали в туалете, но совершенно поплывший Славик тут же сдал приятеля…

— Курили, — признался он. — Как тот скелет. Прокуривали свои внутренние органы. Мужики, а у меня там внутри точно что-нибудь осталось?

— Та-а-а-а-ак, — произнес Лелик зловеще. — Значит, заныкали от меня косяки и втайне их скурили?

— Лех, да мы только в ползатяга, — начал канючить Макс. — Тебе все равно нельзя было, ты же сам знаешь. Ты и так уплыл, как Сольвейг к своему Пергюнту. А мы просто по паре затяжечек.

— Ну ладно ты, — сказал Лелик Максу. — Ты же не пил. А Славику зачем давал? Хочешь, чтобы мы его волоком тащили?

— Он попросил, — объяснил Макс.

— Надо было отказать, — объяснил Лелик.

— Мне было сложно ему отказать, потому что он платил за косяки, — объяснил Макс.

— Здоровье друга дороже этических соображений, — объяснил Лелик.

— Вот если ты такой умный, — объяснил Макс, — тогда сам ему и отказывай.

Что интересно, Славик всю эту беседу слушал с совершенно отсутствующим выражением лица. Он был погружен в собственные мысли. Ему было очень хорошо с самим собой.

— Ладно, — сказал Лелик, — обкурились — ну и обкурились. Пошли еще что-нибудь посмотрим.

— Двинули в ту комнату, — обрадовался Макс. — Там какая-то толпа стоит. Небось хот-доги продают…

Лелик поморщился. Его всегда раздражал сугубо утилитарный подход Макса к прекрасному. Однако в этом зале он все уже осмотрел, поэтому не стал возражать против похода в другое помещение.

Макс ошибся. В следующем зале не давали хот-доги. И там даже не было киоска с мороженым и пивом. Там экспонировали одну единственную картину, дополнительно подсвеченную небольшими прожекторами, а очередь стояла для того, чтобы посмотреть на этот шедевр. Впрочем, очередь двигалась достаточно быстро, и буквально через пять минут приятели уже смогли приблизиться к заветной картине. Это был один из автопортретов Ван Гога.

— Самопортрет в фетровой шляпе, — перевел Лелик название, написанное большими буквами на плакате, висящем рядом с портретом.

— Что такое самопортрет? — поинтересовался Макс. — Сам позируешь, сам портретируешь?

— Ага, — подтвердил Лелик. — Я забыл, как это по-русски звучит.

— Автопортрет, — вспомнил Макс.

— Точно, — сказал Лелик. — На тебя дурь хорошо действует. Вспоминаешь такие слова, которые ты никогда не знал.

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103