– Ёб твою… – округлив глаза, проблеял Марк.
– Не поминай бабушку, а то позвонит! – рявкнул Егор Александрович и, кивнув на вручённые нам папки, скомандовал: – Изучите все пункты, вернёмся к обсуждению через пару дней. Свадьбу назначим на первое марта и…
– А чё не через неделю? – обречённо хмыкнул Марк.
– Жениться в феврале – плохая примета, – отбрил босс и, махнув рукой в сторону двери, торжественно добавил: – Свободны.
Из кабинета я вылетела пулей и, схватив свои вещи, поскакала на выход. После произошедшего с Марком контактировать пока что не очень-то и хотелось, к тому же мне срочно надо было всё обдумать, чтобы решиться наверняка. На увольнение, как минимум. Про максимум мой мозг пока думать не хотел.
Из здания выбежала, словно спасаясь от погони и, добежав до остановки, юркнула в первый же автобус. Не знаю, на каком автопилоте, сама не поняла, как доехала до дома родителей, и очнулась уже в тот момент, когда, не отрывая пальца, жала на кнопку дверного звонка.
– Я ещё не настолько глухая, чтобы не услышать с первого раза, – открыв дверь, заворчала мама и, осмотрев меня с головы до ног, втянула в квартиру и сразу же обняла. – Ну привет доня. Влюбилась, что ли?
– Да не дай бог, – отшутилась я и, плюхнувшись на банкетку, хмыкнула: – С чего вдруг такие выводы?
– Красивая ты какая-то, – поиграв бровями, заметила мама и, пожав плечами, вывалила ещё ряд наблюдений: – Вечер, пятница, корпоратив, а ты вдруг приехала. Дублёнка застегнута сикось-накось и… Ты от кого бежала?
– Скажешь тоже, – фыркнула я и, скинув сапоги, упрекнула: – Что я, по-твоему, соскучиться не могу?
– По нашему табору? – хохотнув, мама изобразила пальцами кавычки и, заправив выбившуюся прядь волос за ухо, скомандовала: – Проходи. Ужинала?
Ответить я не успела, так как в коридор вылетели младшие и, чуть не сбив маму с ног, повисли на мне.
– Милка пришла! – применив моё домашнее прозвище, завопила младшая и, сунув любопытный нос в мою сумку, завизжала: – Раскраски принесла!
Выудив стопку журналов со свадебной тематикой, Катя умчалась в свою комнату, а Ваня уставился на меня с нескрываемым укором.
– А планшет? – в свои неполные десять братец не стеснялся выкатывать свои хотелки с таким подтекстом, что мне немедленно становилось стыдно.
– Вань, мы же договорились на десять лет, – ответила я и, получив вместо ответа протяжный вздох и вид, отражающий вселенскую тоску, намекнула: – Как дела в школе? Дневник покажешь?
– Ну в десять, так в десять, – смиренно выдавил брат и, вздёрнув конопатый нос, гордо удалился.
– А Карина где? – проходя в кухню, поинтересовалась я, а мама, ставя чайник, скривилась.
– На свидание усвистала, – заворчала она и, собирая на стол, пожаловалась: – Ещё восемнадцати нет, а хвостом крутит, только в путь. Ты не такая была.
– Ну ещё бы… – хмыкнула я, а мама раздражённо фыркнула.
– Вот была бы ты здесь. Может, хоть ты повлияешь на сестру, а? И зачем платить за чужое жильё, когда у нас полно места.
– Мам, мне почти двадцать пять, – огрызнулась я, но передо мной появилась тарелка плова, и, втянув носом умопомрачительный запах домашней еды, я всё же сдалась: – Скучаю, конечно, но пора бы становиться самостоятельной.
– Ох уж эта ваша самостоятельность, – запричитала мама. Села напротив меня и, подперев подбородок рукой, буркнула: – Замуж только не торопись.
Вздрогнув, я опустила взгляд в тарелку, пытаясь судорожно сообразить, как бы не спалиться. Она же поймёт… Знает меня как облупленную, вон даже про влюблённость зачем-то спросила. Но я же не того? Не влюблена? Да ну, на фиг! Паника заметалась по черепной коробке, а язык выдал самый нейтральный вариант отвлечения.
– А папа где?
– Тебе в рифму ответить или как? – хмыкнула мама, а я всё же подавилась пловом.
Запила еду, вставшую в горле комом и, прокашлявшись, покраснела. Так бы сразу и сказала, что он на смене, чё сразу рифмами разбрасываться.
– Ма-а-ам, – протянула с укором и, ухмыльнувшись, подколола: – Вот кто бы знал, что ты выйдешь замуж за акушера-гинеколога.
– Хах, скажи спасибо, что вообще сподобилась, – закатив глаза, отбрила мама и, стряхивая со стола невидимые крошки, вздохнула: – После твоего отца вообще не собиралась.
– А кто он? – этот вопрос я задавала чаще всего, но ответ всегда получала примерно один и тот же.
– Выбирай сама, – улыбнулась мама и, загибая пальцы, перечислила: – Космонавт, геолог, военный… Да кто угодно.
– Ты точно не знаешь? – прищурившись, буркнула я.
– Не-а, – покачав головой, отозвалась она и, покраснев, заворчала: – Вот ты опять? Просто ошибка молодости и…
– Вот спасибо, – надулась я, приняв её слова на свой счёт.
– Дочь, ты чего, обиделась? – позвала мама и, протяжно вздохнув, выдала чуть больше информации: – Не поверишь, я даже имя его не знаю.
– И ни разу не видела его? Он вообще обо мне не знает, так?
– Скорее всего, нет, – смутилась мама, тут же настороженно уточнив: – Зачем тебе? Найти решила?
– Вдруг когда-нибудь встречу или… Интересно же. Тебе разве нет?
– Не знаю. Встретимся на улице, я его даже не узнаю, скорее всего.
– А особые приметы? – затаив дыхание, спросила я, а мама усмехнулась и указала растопыренными пальцами на свои глаза.
– Глаза у тебя от него, – пояснила она и, пожав плечами, тихо рассмеялась: – Так что, если встретишь разноглазого мужчину, можешь смело назвать его папой.
Капец! Вот и поговорили. Мне было лет шесть, когда мама познакомилась с отчимом, а до тех пор я часто слышала, что мужчины – это зло, и доверять им не стоит. Наука въелась в подкорку, и отчиму я гадила долго и со смаком. До тех пор, пока не родилась Карина.
Получив живую куклу, я как-то резко подобрела, а потом и вовсе начала называть Игоря папой. Ещё через несколько лет родился Ваня, а потом Катя и мы в шутку стали называть нашу семейку табором. Шумные, дружные, весёлые, но…
Получив диплом, я устроилась на работу и тут же съехала. Мужчин всё ещё сторонилась и длительные отношения не заводила. Находила любую причину, чтобы всё прекратить, или мои немногочисленные ухажёры сливались первыми, обвинив меня в излишней подозрительности.
Вот что пошло не так?! Скоро выхожу замуж! А я его даже не знаю! Одно оправдание – я очень мечтала о своём жилье, но просить помощи у родителей так и не решилась.
– Пойду младших потискаю, – выдёргивая себя из размышлений, буркнула я и, поймав на себе изучающий взгляд, предупредила: – Ночевать не останусь, даже не уговаривай.
Сидя на кровати, Катя вовсю разрисовывала очередную невесту, превратив дорогущий журнал в яркое месиво радужных цветов. Прикусив кончик языка, она как раз подрисовывала очередной цветочек и, заметив моё приближение, вскинула взгляд, полный обожания.
– Камила, смотЛи какое я ей платье наЛисовала. Тебе нЛавится?
– Очень, – со знанием дела покивала я, мысленно гадая, надо ли возвращать журналы или отобрать их теперь не получится. Присела на край кровати и, взлохматив светлые кудряшки, попыталась отвлечь Катю от добычи. – Давай я тебе лучше сказку почитаю?
– Я тоже послушаю, – зайдя в комнату, загадочным тоном произнёс Ваня и, помаячив папкой с брачным контрактом, вкрадчиво уточнил: – Чуешь, чем пахнет?
– Это не я! – сморщив нос, выпалила Катя, а я закатила глаза и прерывисто вздохнула.
Вот ведь паршивец! Когда только успел? Читать в принципе не любит, а тут умудрился изучить то, что не надо.
– Ну и чем? – буркнула, понимая, что лучше пусть знает только он, чем мама.
– Планшетом, сестрёнка, планшетом.
ГЛАВА 13
Камила
Капец! Вот как так можно было загнать себя в ловушку и заиметь в списке условных шантажистов собственного брата. Чтобы отмазаться от немедленного приобретения планшета, пришлось применить всю мощь ораторского искусства, на курсы по которому меня зачем-то отправлял Егор Александрович.
