Прежде чем уйти, Джерри был вынужден еще полюбоваться коллекцией премий, медалей и почетных грамот Лауры. И, наконец ему пришлось высказать сердечную благодарность хозяйке, которая взвалила на его плечи новый крест.
Джерри поспешил обратно на работу. В своей приемной он встретил мистера Риверса. Исаак впервые за все время выглядел пессимистом.
— Я хочу поговорить с тобой серьезно, — сказал он почти с дрожью в голосе. — Твоя практика хиреет изо дня в день. Сколько больных ты принял сегодня?
— Девятнадцать, насколько помнится, — ответил Джерри.
— Я пропустил немногим более сорока. Из них — только двое первичных.
Исаак достал из кармана ножичек и стал чистить им ногти, как бы думая вслух:
— Доктор Попкин сыграл с нами скверную штуку. Я начинаю подозревать, что он подослан к нам союзом врачей. Доктора нас ненавидят, но бессильны повредить нам, так как и сами они такие же шарлатаны. Вот почему они стараются отнять у нас больных иным путем. Затем я хотел бы сказать тебе еще одну вещь…
— Я слушаю.
— Нельзя постоянно устраивать такие большие перерывы на еду.
— Сегодня было исключение. Я завтракал…
— И забыл, что человек должен также и работать.
Джерри не ответил ничего, ожидая продолжения, ибо его шеф, по-видимому, собирался говорить еще. Прием окончился, и теперь докторам представилась отличная возможность выслушать друг друга. Джерри не особенно спешил домой, где его ждали хлопоты по хозяйству и очаровательно капризная жена. Но едва Исаак успел солидно откашляться, точно духовный отец, приступающий к исполнению своей великой миссии, как им помешали. Это был тот вечерний час, когда домашний покой людей начинают тревожить многочисленные собиратели пожертвований. Первым постучал в дверь какой-то молодой человек, собиравший старую и новую одежду для пострадавших от наводнения в долине Миссисипи. Второй явилась девочка-школьница с официальным разрешением собирать деньги на школьный духовой оркестр. Исаак пожертвовал доллар на такое благородное дело и осведомился:
— Большой у вас оркестр?
— Мы его только еще создаем, — ответила девочка с готовностью, как и подобает лицу, облаченному общественным доверием.
— Так деньги вам нужны на покупку труб?
— Нет, на форму для оркестрантов. Благодарю вас, сэр!
Девочка уступила место женщине средних лет, у которой тоже имелось официальное разрешение беспокоить граждан у домашнего очага. Женщина собирала пожертвования на санаторий для потерявших зрение и разум профессиональных боксеров. Исаак отказался жертвовать и приобрел лишнего врага. Затем явилась некая светловолосая Мэрилин, которая сразу же стала бить на патриотические чувства Исаака:
— Вы знаете, что в Корее идет война? — начала женщина.
— Действительно, я кое-что слышал об этом, — ответил Исаак, загораживая дверь ногою, чтобы Мэрилин не могла ворваться в квартиру.
— И вы также слышали, что в Корее гибнут ежедневно миллионы американских парней?
— Этого я не слышал…
— И что каждый день оттуда прибывают миллионы инвалидов?
— Что-то уж больно много.
— Вы хотите, чтобы так продолжалось и впредь?
— Ни в коем случае. Боже сохрани!
— Хорошо, тогда поставьте ваше имя под этим подписным листом и пожертвуйте столько долларов, сколько вы в состоянии дать.
— Для какой цели?
— На развлечения для наших солдат. Из Голливуда в Корею направляется большая труппа кинозвезд — показывать солдатам ревю. А вы же знаете, чего стоят звезды?
Исаак бросил недоуменный взгляд на подошедшего Джерри и пробормотал:
— Мне все-таки не очень ясна цель сбора средств. Не понимаю, каким образом кинозвезды могут предотвратить гибель солдат? Наоборот, солдатам тогда двойная погибель.
Сборщица не стала продолжать объяснений. Она поставила в своей записной книжечке маленькую закорючку и произнесла с таким пафосом, какого хватило бы и на пять Марилин, следующие слова:
— Смерть людей для вас ничего не значит? Прощайте. Навсегда!
— Мисс! — воскликнул Исаак. — Вы когда-нибудь проверяли ваш позвоночник?
Разговор на этом закончился, ибо на сцене появился широкоплечий атлет, который не был согласен беседовать в дверях. Он попросту отстранил маленькую Мэрилин, втолкнул Исаака в переднюю и сам вошел за ним, закрыв за собой дверь.
Исаак и Джерри только переглядывались, но не могли оказать ни малейшего сопротивления.
— Мое имя Норд, — заявил вошедший. — Уолли Норд.
— Как пишется? Назовите по буквам, — поинтересовался Джерри, который хотел в Америке жить по-американски.
— Эн-о-эр-дэ — Норд.
— Что у вас болит? — в свою очередь поинтересовался Исаак.
— У меня? Ничего. Я пришел помочь вам. Я книгоноша. Продаю лучшие в мире книги за полцены.
Исаак тяжело вздохнул и сказал, обращаясь к Джерри:
— Я пошел в кухню готовить ужин. Ты, кажется, собирался домой? Как тебе известно, я не покупаю никаких книг, ни за какую цену.
Исаак удалился поспешными шагами, и Джерри тоже собрался уходить, Но мистер Норд был не из тех, кто легко отступает. Кроме терпения и выдержки коммивояжера, он обладал еще смелостью и энергией, достаточной, чтобы пробивать стены.
Он начал:
— Дорогой сэр! Судя по вашему виду, я осмелюсь утверждать, что вы увлекаетесь литературой, потому что интеллигентности скрыть невозможно. Вы, конечно, много читаете?
— Вообще-то да… — ответил Джерри, словно ощутивший приятное щекотание.
— Я сразу это понял, — воодушевился посетитель, начиная выкладывать на стол содержимое своего кожаного чемодана.
— Не утруждайте себя напрасно, — спохватился Джерри. — У меня в настоящий момент совершенно нет средств на покупку книг.
— Конечно, конечно! Потому-то мы и организовали продажу книг в рассрочку. Судя по вашему акценту, вы не уроженец Бруклина? Наверно, вы даже родились в Европе? Может быть, в Англии?
— Я не покупаю книг в рассрочку. Вообще, ненавижу покупать в долг.
— Европейцы обычно страстные любители чтения, — те, которые грамотны, конечно. Но, разумеется, в Америке читают гораздо больше, поскольку это ведущая культурная страна…
— Не трудитесь напрасно: я ни на каких условиях не покупаю книг.
Широкоплечий книгоноша как будто и не слышал замечания Джерри. Он разложил книги на столе и с увлечением продолжал:
— Вот лучший в мире энциклопедический словарь. Цена шесть долларов, с рассрочкой на двенадцать месяцев.
— Я ничего не покупаю в рассрочку.
— А вот роскошное произведение, в котором показана интимная жизнь киноактрисы Мэйми Гуггенхейм, стоит лишь пять долларов. Написал эту вещь популярнейший в мире кинодраматург Бен Снарик. Рассрочка на восемнадцать месяцев.
— Я ничего не покупаю в рассрочку.
— Или, например, вот это — лучшая в мире книга о животных! Ее авторы — самые выдающиеся в мире ученые…
— Вы слышите, что я сказал? Я ничего не покупаю в рассрочку!
На этот раз Джерри закричал так оглушительно, что испугался за свои часы — как бы они не остановились. Однако усердный сеятель на ниве просвещения привык и не к такому крику. Теперь он взял в руки маленькую книжечку, продолжая свои рекомендации:
— Вы, вероятно, увлекаетесь классиками? Именно — европейскими классиками? Так вот вам собрание сочинений Анатоля Франса в сокращенном издании, обработанном для американцев. Всего сто две страницы! И цена лишь 35 центов.
— Сокращено до ста двух страниц?
— Совершенно верно. Не правда ли, блестящая идея? И все-таки сюжет каждого романа сохранен в неприкосновенности.
— Собрание сочинений Анатоля Франса на сто двух страницах? — медленно проговорил Джерри, чувствуя легкое головокружение.
— Если это по-вашему слишком длинно, так вот вам весь Виктор Гюго, еще более ужатый: только восемьдесят страниц!
— Кто позволил их так сокращать?
— Издатель, конечно.
— Если бы Анатоль Франс и Виктор Гюго знали…
— Мы не спрашиваем их мнения и даже внимания на обращаем на таких мелких господ. Пускай радуются, что мы публикуем их выдумки.
