Телефон немедленно затрещал.
— Ваш номер двести семнадцать семьдесят три семьдесят четыре, — сердито сказал Фома и больше не произнес ни слова. Видно, лодкоплавающая бабушка его доконала.
— Я повторяю свое предложение, — сказал Чайников. — Если кто-либо из жителей СССР знает, что такое электрический ток, пусть он скорее позвонит нам, мы ждем.
Никто не позвонил. Жители СССР молчали.
— Я обращаюсь к жителям прилегающих стран, — сказал профессор Чайников. — Может, вы знаете?
И прилегающие страны не знали. Молчали как убитые.
— Вот то-то! — удовлетворенно сказал профессор Чайников. — На этом сегодняшнее занятие прекращаем. Продолжение завтра. К завтрашнему дню прошу всех слушателей приготовить одну плоскую батарейку, одну катушку с проводами и один маленький конденсатор. До свиданья, юные поглощатели знаний.
Когда телекамеры выключились, Марина Рубинова подошла к товарищу профессору.
— Скажите, пожалуйста, товарищ профессор, а что такое маленький конденсатор?
— Как? — удивился Чайников. — Вы этого не знаете?
— Не знаю.
— Вот с этого мы и начнем нашу завтрашнюю лекцию.
ЗАВТРАШНЯЯ ЛЕКЦИЯ
Катушки, конденсаторы
и, если успеем, диоды
Вот уже несколько дней вся научная страна с интересом смотрела по телевизору, как профессор Чайников сражается с электричеством. Смотрели академики, профессора, кандидаты наук, инженеры-практики. И у многих кое-что прояснялось. И не просто прояснялось, а явно сдвигалось с места. Такова была сила его ученого напора.
В этот раз профессор пришел в лыжных ботинках. Он очень стеснялся, прятал ногу за ногу. А зря, потому что ботинки редко показывают по телевизору. Только тогда, когда их усиленно прячут. Но скоро он успокоился и начал:
— Дорогие ребята, будущие ясные умы! В прошлый раз мы остановились на катушке с проводами и на конденсаторе. Безобразие! Я просил маленькую катушку. Я просил маленькую батарейку! Где все это?
Работники телестудии растерялись, потом сказали:
— Наверное, у Марины Рубиновой.
— А где Марина Рубинова?
Работники телестудии снова растерялись, потом снова сказали:
— Не знаем.
Тут в студии зазвонил телефон. Это была Марина.
— Профессор, вы меня ищете?
— Вас… и батарейку с катушкой.
— Я тоже ищу батарейку. Я вам звоню из радиомагазина. Нигде батареек нет. Все батарейки раскупили школьники. Вы же сказали им к следующему разу приготовить батарейку и катушку. Вот они все и приготовили так, что нам с вами ничего не досталось.
— Ладно, — сказал профессор, — возвращайтесь в студию. Мы проведем теоретическое занятие.
Он положил телефонную трубку и принялся за теорию:
— Если взять батарейку и подсоединить ее к концам провода, намотанного, допустим, на карандаш вот так…
…то по катушке побежит ток. Отрицательные электроны помчатся от минуса к плюсу. Они побегут приблизительно так, как вода по трубам. Ясно вам? — Он пронзил строгим взглядом своих слушателей. Этот взгляд многих заставлял буквально впитывать знания. Специалисты называли его чайниковым.
— Самое интересное это то, что ток, бегущий по катушке, создает вокруг катушки особую атмосферу — магнитное поле. Если мы сейчас на катушку с током положим листок бумаги и посыпем этот листок железными опилками, примерно как посыпают поросенка солью, то опилки на бумаге лягут в определенном порядке, такими расходящимися вытянутыми кругами.
К этому времени в студии уже появилась Марина Рубинова.
— Профессор, — громким шепотом сказала она на всю страну, — вы про опилки ничего не говорили.
— Да, не говорил. Ну и что?
— У наших домашних студентов их нет.
— Так пусть поскорее напилят. Возьмут напильник, гвозди и быстро создадут полкило опилок.
— А если у них нет полкило гвоздей?
— Тогда пусть приготовят компас с магнитной стрелкой. Он тоже может показывать, есть магнитное поле или нет.
— А мы что будем делать?
— Мы пока подождем.
Но подождать не удалось. Раздался длинный телефонный звонок из проходной Центрального телевидения:
— Товарищ профессор, тут к вам два человека рвутся с пальмой. Пропустить?
— Конечно. Это, наверное, слушатели-энтузиасты. У них возникли вопросы. — Но тут же он притормозил. — А зачем у них пальма? Может быть, они ошиблись? Может быть, им надо на передачу «Клуб служебного садоводства»?
— Пальма — это собака! — объяснили из проходной.
— Тогда это к нам, — сказала Марина. — Батарейки у нас нет, вот они и привели нам собаковое электричество.
— Нет, — сказали из проходной, — эта собака ученая. Ее катушка волнует. Она так к катушке и рвется.
— Ладно, — согласился профессор, — пусть они идут. А мы пока продолжим цикл лекций о радиоволнах и радиоприемных устройствах.
Но продолжить цикл столь нужных лекций ему не удалось. Дверь в студию выстрелила и внутрь влетела громадная длинношерстная собака. За ней на поводке ехал милиционер, тот самый, который в свое время отказался стрелять на берегу Останкинского пруда. Следом бежал маленький противненький человечек в телогрейке и шапке-ушанке на босу голову. Хотя на дворе, впрочем, как и в студии, было лето. Собака, ни секунды не раздумывая, ухватила профессора Чайникова за конец ботинка и стала тянуть. Профессор забрыкался, схватился за какой-то кабель, поехал по полу и выключил в студии свет. Посыпался дождь сверкающих капель.
— Товарищи зрители, — не растерялась Марина Рубинова. — В прошлый раз вы узнали про кошковое электричество. Сейчас вы видите собаковое.
— Да ничего подобного! — кричал профессор Чайников. — Собакового электричества не бывает! Это бред! Сейчас вы видите нападение бешеной собаки на представителей широкой научной мысли.
— И не бешеной собаки! — кричал маленький противненький человечек маленьким противным голосом. — А служебной! И не на представителей науки, а на расхитителей государственного ымущества.
— Какого ы-мущества?! — возмущался профессор. — Это у меня ботинок расхитили!!
Наконец-то зажегся свет, и все объяснилось. Дело в том, что катушка со свинцовым кабелем была ценным государственным имуществом с военным уклоном. Этим кабелем собирались соединить Генеральный Штаб с Комитетом Защиты Мира. И вдруг катушка пропала.
Прораб Самсонов в ушанке, как только увидел, что катушки нет, сразу позвонил в Генеральный Штаб. Из Генерального Штаба позвонили в милицию. Милиция прислала милиционера с собакой. Собака сразу напала на след катушки с кабелем, прибежала к профессору Чайникову и ухватила его за ногу. Сейчас она держала в зубах лыжный ботинок профессора и не собиралась его отдавать. А наоборот, со страшной силой его грызла.
— Жулики! — бегал вокруг них прораб Самсонов.
— Мы не жулики, — поправила его Марина Рубинова. — Мы — Центральное телевидение.
— Вот-вот. На Центральном телевидении самые центральные жулики сидят.
— Товарищ милиционер, — попросила Марина, — арестуйте этого, который Центральное телевидение оскорбляет.
Милиционер даже растерялся — кого тут арестовывать: то ли Центральное телевидение за кражу катушки, то ли ушаночного прораба Самсонова за оскорбление Центрального телевидения.
А вот служебная собака Пальма не рассуждала. Она жевала ботинок профессора со страшной силой и не собиралась его отдавать. И неизвестно, что ее к этому подхлестывало: то ли служебное рвение, то ли то, что ботинок был хорошо смазан гусиным салом, как положено всем лыжным ботинкам. Она уже стала доставать пальцы профессора Чайникова.
