Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Но свои выручили, вытащили его, обменяли на задержанного вражеского шпиона.
И вот он дома – триумфальное возращение, поздравления от друзей, награды от начальства, заслуженные блага: квартира в Москве и дача под Москвой, личная «Волга»… приличная пенсия и отставка.
И всё. Поначалу приглашали иногда на юбилейные заседания, потом лишили пропуска на Лубянку. То есть просто не продлили его. Друзья звонили всё реже, у них много работы, да и нельзя им о ней рассказывать. И он остался один, никому не нужный. Русские своих на войне не бросают… а после войны – забывают.
Назад не берут. Понятно, в поле работать он уже не может. Но ведь мог бы работать в аппарате, на обработке материалов. Наконец, мог бы учить молодёжь, передавать ей свой богатейший опыт нелегальной работы. Но эта вечная наша перестраховка – ах, он много лет был у них в застенках, его могли перевербовать. Нет, конечно, нет никаких свидетельств этому, но… на всякий случай, мало ли что.
И он стал приходить в это кафе на Лубянской площади (ПГУ тогда ещё не перевели в Ясенево), просто чтоб хоть рядом быть, может знакомых иногда увидеть. Иногда действительно встречались знакомые офицеры, они были вежливы, но вечно торопились по делам. И он сидел в кафе один – заслуженный и забытый. Назад не берут.
PS: В рассказе описаны реальные люди и реальные события.
Июнь 1982 года. Карьер «Западный» Камыш-Бурунского железно-рудного комбината. г. Керчь, Крым.
И вот – я гражданский человек! Счастливые дни демобилизации: торжественное возвращение домой, обливающая меня радостными слезами мама, встречи с друзьями, постепенное привыкание к цивильной, гражданской жизни. Но отныне и навсегда, вся жизнь делится на эпохальные части: до армии и после. И как водораздел, как крутой поворот судьбы – военная служба. И всех мужчин отныне делишь на неслуживших и тех, кто знает, что такое военное служба. Первые, конечно, тоже неплохие ребята, в большинстве своём. Но против тех, кто отслужил – хлипковаты, безусловно. И на работе невольно стараешься подбирать себе в товарищи отслуживших. Знаешь, что они навсегда вбили в себя понятия НАДО, ДОЛГ. Они не будут искать причины, чтобы не сделать свою работу, они будут искать способы, часто совершенно неожиданные, чтобы выполнить её. Потому что крепко сидит в них военная закалка: выполнить задание, несмотря ни на что, невзирая ни на какие препятствия, любой ценой. И неважно, где он служил: в мотострелках, в ракетных войсках, в десанте, на флоте, в стройбате, в военном оркестре, в Заполярье, в Афгане, на Курилах, на Кубе.
После дембеля я работал в Камыш-Бурунском железно-рудном комбинате, дежурным водителем карьера на грузовике ЗИЛ-130, оборудованном для перевозки людей.
Начальник смены сказал мне:
– Саша, я на электровозе съезжу к экскаватору, вернусь так же. Ты будь здесь, в вагончике, никуда не уезжай, и главное – если будут звонить, не бери трубку. Нет нас и все! Уехали к отвалу.
– Понял.
Он уехал, а я лег на лавку и задремал. Солдат спит – служба идет. Хоть я уже полгода, как гражданский, армейские принципы никогда не подведут.
Но нет в мире гармонии. Через десять минут мое блаженство было нарушено, противно затрезвонил телефон. Я почувствовал острое желание расстрелять его из автомата. «А вот хрен вам, не возьму трубку», – подумал я. – «Нету меня, в армию забрали».
Через минуту телефон умолк. То-то же. Не мешайте людям отдыхать.
Но через какое-то время он зазвонил опять. Да забил я на него. Сказал же бугор – нету нас. Телефон успокоился. Интересно, надолго?
Минут через пять он начал звонить уже не переставая. Решили взять измором. Ну, козлы, держитесь! Сейчас я отобью у вас охоту звонить сюда. Сейчас вы узнаете, почему меня называли лучшим приколистом гарнизона Верхняя Хуаппа 909-го военно-строительного отряда.
Я взял трубку.
– Алле.
– Это «Западный»? Вы что, уснули там все? Состав пошел под погрузку?
– Какой еще Западный? Это зоопарк.
И положил трубку.
Позвонили снова.
– Алле, это «Западный»?
– Зоопарк!
– Вы что, издеваетесь? Какой еще зоопарк, у нас в Керчи нет зоопарка!
– У ВАС в Керчи – нет зоопарка, – со «столичным» снобизмом заметил я. – Но если бы вы внимательней читали прессу, то знали бы, что наш передвижной московский зверинец уже полторы недели как находится в Керчи. Следите за рекламой.
Я опять положил трубку. В то лето у нас действительно был московский зверинец. Минуты две никто не звонил, переваривали услышанное.
А потом снова:
– Алле, «Западный»?
– Зоопарк, – отвечаю уже на автомате.
Бросаю трубку.
Через минуту:
– Алле, «Западный»?
– Прекратите баловаться, я в милицию на вас заявлю! Я сотый раз вам повторяю – это зоопарк! До чего же бестолковые у вас тут все в Керчи.
Больше не звонили. Можно расслабиться.
Через час от экскаватора подошел груженный состав, из кабины машиниста спрыгнул начальник смены и зашел в вагончик.
– Как дела, Саша, никто не звонил?
– Звонили, но я не брал трубку.
– Правильно.
И ту опять позвонили. Бугор взял трубку.
– Алле, это зоопарк? – спросили его.
– Нет, это «Западный», – ответил обалдевший начальник.
Осень 2001 года, Н-ская гвардейская ракетная бригада, Ленинградская обл.
И только это я приехал домой из екатеринбургской командировки, сумку поставил, но раздеться не успел, как дочки мне сразу радостно выложили:
– Папа! А тебе повестка с военкомата.
Хм-м. Вспомнили, наконец-то. Беру повестку, внимательно читаю. Фамилия-имя-отчество, адрес – всё правильно указано. Только вот место работы моё почему-то странно прописано: водитель ресторана «Крестофор», хотя я в НИИ инженером «подъедаюсь». Напутали что-то в военкомате. А может, всё же зайти в ресторан, вдруг мне там деньги должны?
И не раздеваясь, пошёл в военкомат, благо до него – две минуты ходу. Другой кто скажет: да на кой туда попёрся, мог бы выкинуть повестку и всё. С этими я даже спорить не буду, не наши это люди, случайно сюда забрели. Это ж когда я ещё такая возможность представится, в армию на месяцок сходить, молодость вспомнить. А то, что-то давно уже не вызывали, за последние двадцать лет после дембеля – первый раз. А отмазаться мог запросто, хотя бы потому, что ещё хромал после перелома ноги.
