Мне снятся крысы, хоботы и черти. Я
 Гоню их прочь, стеная и браня.
 Но вместо них я вижу виночерпия —
 Он шепчет: «Выход есть. К исходу дня —
 Вина! И прекратится толкотня.
 Виденья схлынут, сердце и предсердие
 Отпустит, и расплавится броня!»
 Я — снова я, и вы теперь мне верьте, — я
 Немногого прошу взамен бессмертия —
 Широкий тракт, холст, друга да коня;
 Прошу покорно, голову склоня,
 Побойтесь Бога, если не меня, —
 Не плачьте вслед, во имя Милосердия!
    Чту Фауста ли, Дориана Грея ли.
 Но чтобы душу — дьяволу, — ни-ни!
 Зачем цыганки мне гадать затеяли?
 День смерти уточнили мне они…
 Ты эту дату, Боже, сохрани, —
 Не отмечай в своем календаре или
 В последний миг возьми и измени,
 Чтоб я не ждал, чтоб вороны не реяли
 И чтобы агнцы жалобно не блеяли,
 Чтоб люди не хихикали в тени, —
 От них от всех, о Боже, охрани —
 Скорее, ибо душу мне они
 Сомненьями и страхами засеяли!