Стрелок (СИ) - Селютин Алексей Викторович

- Гм, Алексей, я же всё-такие её отец... Подбирай слова, пожалуйства.

- Так объясните мне, как такое может быть?

- Я не могу тебе ничего объяснить. Она просто влюбилась. Вот и всё.

- Да как так-то!? - взорвался я. - Я ж тоже её знаю! Чтобы она там в кого-то влюбилась за неделю - да ни в жизнь не поверю!

  Он опять вытер пот со лба.

- Не знаю почему ты решил, что за неделю. Откуда вообще ты выдумал такой срок? Она решилась рассказать обо всём нам почти месяц назад, когда мы с женой к ней прилетали...

  И вот тут уже, наконец-то, я всё понял. Всё стало на свои места. И после этих слов я как будто рухнул в пропасть.

  Перебранку, которую "моя принцесса" - теперь уже точно в кавычках - затеяла по переписке, узнав, что я уволился, была всего лишь поводом. Это был умышленный, сознательный спектакль одного актёра для того, чтобы вызвать у меня чувство вины. А с неё это чувство снять. Ведь как сказал её отец, переживала она очень сильно и дамоклов меч измены висел над ней, отравляя жизнь. И чтобы от него избавиться, она в своей голове переложила на меня всю ответственность за то, что произошло. И за то, что будет дальше... Да даже сейчас, я уверен, она продолжала обвинять во всём именно меня, а не себя. Вся та непонятная и совершенно неожиданная для меня ссора - это всего лишь попытка переложить с больной головы на здоровую. Она говорила, что очень хотела бы, чтобы я прилетел к ней. Но теперь я со стопроцентной уверенностью могу сказать: напиши я "вылетаю", она под любыми предлогами заставила бы меня этого не делать. Придумала бы массу причин и обид. Но так бы и не сказала, что у неё появился новый хахаль. Это бы сделало её виноватой. А ей для душевной гармонии как раз нужно было обратное. Ей было необходимо убедить себя, что ничего плохого она не совершила и только я сам во всём виноват. Виноват, что отпустил и не удержал. Виноват, что редко общался и не прилетал. Виноват, что не искал способов быть рядом постоянно. В общем, "виноват уж тем, что хочется мне кушать", как в той басне. А раз во всём виноват именно я, а не она, значит жизнь налаживается. Можно обрести душевный покой, нырнуть с головой в океан новых отношений и не оглядываться назад. Она коварно облегчила свою ношу за мой счёт и заставила меня чувствовать себя полнейшим козлом. Хотя козлом, как выяснилось, оказался не я...

- Алексей, с тобой всё в порядке? Ты как будто выпал из реальности, - привёл меня в чувство её отец, который внимательно за мной наблюдал.

- Выпал, выпал... Это вы меня, конечно, огорошили, Пётр Иванович. Ничего не скажешь... Уж чего-чего, а такого развития событий я точно не ожидал. Думал, вы приедете помочь наладить с ней контакт. А вы приехали вбить последний гвоздь в крышку гроба. У меня просто нет слов!

- Такова жизнь, парень. Не раскисай. Я понимаю, как это неприятно для тебя звучит... Но она моя дочь. Таков её выбор и я могу его лишь принять. Извини.

- Капздец... Какой лютый бред! Грёбаная Испания!

- Я понимаю, тебе не легко и не рад, что стал гонцом, принёсшим дурную весть. Но она сама не смогла этого сделать...

- О, Господи! Я вас прошу! Любит одного, любит второго. Любвеобильная наша...

- Алексей!

- Что Алексей? Что? Вы меня как будто кирпичом по голове шарахнули! Всё это время я только и думал, что в том, что она не желает со мной общаться, виноват я и только я! А она, оказывается, уже минимум месяц испанцами промышляет! А я как дурак пытаюсь с ней контакт наладить... Переживаю, что напортачил... Мать её так!

  Тут уже он ничего не сказал. Решил промолчать. Может, он и сам понимает, что дочурка поступила низко, но, конечно же, обвинять ее ни в чем не станет. Отец, всё-таки...

  Я только сейчас осознал, что всё это время стоял на ногах. Принёс Юлькиному отцу воды и так и застыл. А теперь опал на диван, как листочек клёна падает на землю по осени. До меня, наконец-то, дошло - это конец. Теперь никто не вернётся, никто никого не дождётся. Теперь мы будем идти по жизни разными дорожками. И они никогда не пересекутся. Она, скорее всего, так и останется в Испании... А что буду делать я? Что я буду делать без неё? Ведь она мне тоже нравилась и, возможно, я тоже её любил. Но сейчас, когда неутаённое шило выскочило из мешка, даже не знаю, что чувствую. Не брезгливость от её обмана, не вину от всего случившегося. Да и ненависти к ней тоже нет. Мне просто жаль. Жаль, что всё закончилось вот так вот банально. Она уехала и неудержалась от соблазнов в новом для неё мире. Впрочем, как и я. Я тоже не удержался в новом для меня мире. Хотя, возможно, моим оправданием может служить то, что мой новый мир нереален... Но она не справилась в реальной жизни. Там, где всё по-настоящему. Там, где всё болит, если больно и там, где ненавидишь, если не найдёшь в себе сил простить...

  Я ушёл нак кухню и выпил целый стакан ледяной воды. Но не помогло. Стало только хуже. Есть одно проверенное лекарство, но им я воспользуюсь, только когда папаша свалит и я останусь наедине с самим собой и своими мыслями.

  Вернувшись в зал, я сел на диван. Настроение было прескверное. Хотелось зарычать и ударить кулаком в стенку, но при постороннем человеке я этого делать не стал.

- Всё пройдёт, Алексей, - вставил Пётр Иванович свои пять копеек. - Все мы через это проходим и я знаю как тебе тяжело. Но время - лучший доктор. Всё пройдёт...

- Вы ещё что-то хотели? - перебил его я. - Или только приехали сообщить мне эту пренеприятнейшую новость? По правде говоря, сейчас я бы хотел остататься один.

- Я понимаю тебя прекрасно. Извини, что именно я стал злым вестником, но сама Юля не смогла... Это недостойно, конечно же, но судить её я не буду. Просто потому, что я её отец. Время рассудит... Прости, но мне ещё нужно забрать её вещи. Она сказала, что держала у тебя небольшой гардероб. Покажи, пожалуйста, где хранятся её вещи. Сам можешь не помогать, я справлюсь.

- Да нет, чего же? Покажу и помогу, конечно. Вам и правда лучше забрать их отсюда  ко всем чертям, а то ещё спалю ненароком. Не хочу, чтобы о ней тут вообще хоть что-то напоминало, - я отправился в соседнюю комнату, где на большой кровати мы обычно предавались утехам. Тут я практически не ночевал с тех пор, как уволился с работы и почти всё время проводил в Вальдире. Диван в зале тоже был удобный и стоял совсем рядом с капсулой.

  Я открыл стоявший рядом шкаф и партиями начал выгружать на застеленную кровать тремпеля с её платьями, футболками, джинсами. Опустошил практически весь шкаф, ведь моих вещей почти тут не было. Её едва вмещались.

- Хм, - буркнул Пётр Иванович. - Много их однако. Пару ходок придётся сделать. Ты не возражаешь?

- Нет. Совсем нет. Забирайте. Мне они ни к чему.

  Он кивнул, сгрёб в охапку сколько смог и я выпустил его из квартиры, открыв дверь. Затем вернулся и посмотрел на горку одежды. Ту, что её носила, мне уже не увидеть. Ни в самой одежде, ни без неё. Но самое обидное - это было не моё решение, а её. Не я бросил, а меня бросили. И от этого становилось ещё хуже.

  Я отправился в зал, открыл сервант и достал початый "Ред Лейбл". Плеснул себе в тот же стакан, из которого пил воду её отец и сделал хороший такой глоток. Всё нутро обожгло. Опалило знатно, но легче не стало.

  Из холодильника на кухне я достал парочку бутылочек слабоалкоголочки, к которой совсем ещё недавно имел непосредственное отношение и иногда любил ею себя побаловать после рабочего дня в пятницу. Немножко разбавил с вискарём в стаканчике в соотношении один к одному и попробовал получившийся коктейль. Бр-р-р! Полная хрень! Но вставляет. Всё равно, что с колой перемешать, но горчит сильнее и градусов больше. Лучше чистогана выпью, а этим потом запью.

  Входная дверь за моей спиной открылась: Пётр Иванович вернулся за очередной партией шмотья, но я даже не обратил на него внимание. Налил себе ещё пол стакана коричневой жидкости и, вспоминая Юлькины слова "ты только дождись меня, обязательно дождись!", в два глотка его прикончил. Уф! Вот это уже другое дело! Проняло!