Я медленно сделала глоток из чашки.
- И что? Если ты думаешь, что сообщил мне какую-то особо секретную информацию – то ты ошибаешься, Сергей. Когда я уезжала в Валенсию, ты дал на это согласие и отпустил со мной Ваню.
- Я думал, ты будешь счастлива! Я думал, Оксана, что ты побудешь там одна и вернешься. И никто тогда не знал, что твой… Что Он жив.
- Теперь довольно поздно думать об этом, ты не находишь? Мы все решим. Все проблемы. И я не хочу обсуждать Руслана с тобой. Я вообще не понимаю, что ты хочешь мне этим сказать.
- Конечно… не хочешь. Ведь так больно разочаровываться в ком-то, кому всецело доверял, а оказалось, что тебе просто долгое время лгали. Я прекрасно тебя понимаю.
Я отвернулась к окну и смотрела, как по лужам моросит мелкий дождь. Ударил снова. Метко. Прав. Заслужила.
- Ты в курсе всех дел Руслана? Знаешь, что вообще происходит?
Я уверенно посмотрела Сергею в глаза:
- Конечно.
- В таком случае ты должна знать, что его компания на грани банкротства, что отец оставил массу долгов после себя, и эти кредиты выбивают из Руслана и скоро начнут требовать иными методами.
- Я думаю, он справится с любой проблемой, - уверенно ответила я, потому что именно в этом действительно не сомневалась.
- Не уверен.
- Зачем ты меня позвал? Рассказать о том, что ты все знаешь? Молодец. Я восхищена твоей осведомленностью. Или затем, чтобы принизить меня? Так это не так просто сделать. Я знаю обо всем, что касается Руслана, и что бы он ни сделал - это на наше с детьми благо.
- Ты сама-то себе веришь? Такая взрослая и такая наивная. Я бы все же несколько раз подумал, прежде чем доверять человеку, который спит с тобой, а на людях появляется с совершенно другой женщиной, а тебя скрывает от всех. Но это твой выбор.
- Например, где появляется? – спросила я и отодвинула от себя чашку.
- Например, на банкете в честь немецких предпринимателей, которые приехали заключить с ним сделку. Ведь он должен быть там со своей парой, но это явно не ты, Оксана! Я так понимаю, что об этом ты не знала.
- Знала, - эхом повторила я, а сердце ухнуло вниз.
- Значит, знала и о том, что если они заключат договор, то им обоим придется уехать на время в Германию?
Я вдруг резко посмотрела на Сергея.
- К чему все это? Унизить Руслана в моих глазах, очернить, посеять сомнения? Зависть и ревность?
- Сомнения? Шутишь? Конечно, никаких сомнений - ты безумно любима женатым мужиком, и ему хватает бабла содержать вас обеих. Считай это чем хочешь, но он воспитывает моего сына как ни крути… а Ваня знает, что у Руслана другая женщина?
Я вскочила со стула и принялась лихорадочно надевать пальто.
- Я больше не намерена говорить об этом.
Но Сергей вдруг схватил меня за руку и сильно сжал.
- Оксана, я не для этого тебя позвал. Это скорее отголоски эмоций. Я просто хочу, чтоб ты знала – Руслан не говорит тебе всей правды, и вам угрожает опасность. Понимаешь? Не только ему, а вам всем!
Можно подумать, я этого не знаю. Знаю. Отлично знаю, и не надо бить меня этим снова и снова.
- Сергей, что ты хочешь от меня услышать?
Он усмехнулся вдруг совсем иначе, с какой-то горечью.
- То, что я хочу услышать, ты мне уже никогда не скажешь. Я просто хочу, чтобы ты очнулась немного от своего помутнения рассудка и поняла, что мир не вертится вокруг твоей страсти, чтобы подумала и о сыне. О дочери своей.
- Бессмысленный разговор, Сергей.
- Вижу, что бессмысленный, Оксана. Просто, когда он обретет для тебя смысл, может быть уже поздно.
- Я позвоню тебе сама, когда буду в Валенсии, и дам тебе поговорить с Ваней. Рада была увидеть тебя снова, Сергей.
Вышла из кафе и направилась к такси, стоящим в ряд вдоль тротуара.
18 глава
Алекс смял пальцами пластиковый стакан и сунул в пакет для мусора, закурил, снова всматриваясь в её окна – темно, жалюзи закрыты. Хотя, он бы не пропустил, несколько часов здесь торчит, с того момента как позвонил в колледж и узнал, что Кэтрин задержалась на работе допоздна. Последнее время он словно вернулся на работу патрульным, патрулировать её окна.
Тихо потрескивала рация, иногда он слышал короткие сообщения. Дождь моросил по лобовому стеклу, и дворники размазывали капли, равномерно и монотонно поскрипывая резиной.
Увидел её мгновенно, даже отреагировал раньше, чем понял, что это Кэт идёт в светлом жакете, с зонтиком и портфелем под рукой. Скорее всего, зашла в супермаркет. Алекс даже знал, что она купила – пакет молока, бисквитные печенья и кофе с сигаретами. Заславский вышел из машины и пошёл ей на встречу, приподнимая воротник куртки и щелчком отбрасывая окурок на мокрый асфальт. Кэтрин не видела его, она явно о чем–то задумалась, шла медленно, несколько раз остановилась и что–то рассматривала в руке. Алекс даже знал, что сейчас она забавно хмурит брови, как всегда, когда о чём–то напряжённо размышляет.
– Катя! – позвал по–русски.
Она подняла голову, и он резко выдохнул, когда увидел на её лице лёгкое недоумение и даже раздражение, которое она тут же спрятала за фальшивой улыбкой. Дьявол её дери, когда–то она улыбалась ему искренне, бросалась на шею и целовала в губы, обволакивая его запахом шампуня и карамельного блеска для губ. Какого хера всё изменилось? Что он сделал такого, чтобы она с ним вот так? Вот именно, что ничего не сделал. НИЧЕГО, чтобы удержать её и доказать, насколько любил.
– Привет, Алекс, – поправила прядь светлых волос за ухо и посмотрела на него, слегка нахмурив тонкие брови. Всегда поражался, насколько она красивая, иногда Алексу казалось, что Кэт не настоящая, а фарфоровая, такая хрупкая, что едва коснувшись можно сломать. На её щеке блестели капли дождя, и ему невыносимо захотелось их вытереть большим пальцем. Сунул руки в карман и сжал их там в кулаки.
– Я звонил тебе вчера целый вечер и оставил сообщение. Ты слушала?
– Нет, – она отвела взгляд, и Алекс почувствовал приступ ярости, который тут же перешёл в саднящую неприятную боль разочарования, – мне кажется, мы уже давно всё обсудили. Прости, я сегодня сильно устала и хочу домой.
– Я по делу, Кэт, – прищурился, когда увидел на её лице облегчение, – поднимемся к тебе?
– Нет, давай поговорим здесь.
– Как скажешь, может в машине тогда?
Алекс с трудом сдерживался, чтобы не схватить Кэт за плечи не тряхнуть хорошенько. Можно подумать, если она пригласит его в дом, он станет её домогаться.
– Давай в машине, – согласилась Кэт и сунула что–то в карман жакета. Алекс открыл дверцу полицейского авто перед ней и Кэтрин грациозно села на переднее сидение. Он судорожно сглотнул, увидев её тонкие лодыжки, затянутые в чёрный капрон,обошёл вокруг машины и сел рядом. Слегка приоткрыл окна, впуская свежий воздух.
– Я насчёт Аниты, Кэт. Пару вопросов.
Удивлённо посмотрела, слегка приподняв одну бровь.
– Аниты?
– Да. Она же была твоей пациенткой, верно?
– Верно. Я думала, полиция больше не интересуется этим делом.
Алекс смотрел на женщину, с которой прожил вместе больше трёх лет, и ему казалось, что он совершенно её не знал. Особенно сейчас, когда её зелёные глаза лихорадочно блестели, и она старалась на него не смотреть. Кэтрин хочет побыстрее от него избавиться, скорее всего она даже слушает его краем уха, а думает о чем–то другом… или о ком–то. Хотя, если бы был другой, то Заславский бы уже знал об этом.
– Да, дело почти закрыто. Ты уже наверняка слышала о втором самоубийстве, о Вере Бероевой?
Кэт повернула голову и наконец–то Алекс увидел в её глазах искру интереса.
– Да, она так же училась в нашем колледже, но она не была моей пациенткой. А при чем здесь Анита?
Алекс закурил ещё одну сигарету, он не знал говорить ли ему сейчас об этом Кэтрин, о своих сомнениях. Раньше они часто обсуждали вместе те дела, которые он вёл и иногда мнение Кэт ему очень помогало. Возможно, эта привычка до сих пор осталась.
