Дело в том, что наш сотрудник пришел к нему, поставил на стол бутылку водки и сказал:
— Вот тебе водка. Дай мне мяса.
Представляю, что у Виктора творилось в душе.
— Мне что, водка его нужна? — с обидой в голосе говорил он мне. — Разве ж дело в ней? Главное — с человеком пообщаться…
Насчет общения Виктор был прав. У нас с военными были прекрасные отношения. Мы им помогали, они — нам, несмотря на строжайший запрет. Внеслужебные контакты с военными наряду с самогоноварением и внебрачными связями (их в пустыне еще найти нужно) были категорически запрещены. Да, да, не удивляйтесь. Не всех дураков на войне поубивало, вот и пишут они мудреные приказы. Опять меня на «лирику» потянуло…
— Что ж ты меня подвел? — спросил я сослуживца. — Человека зря обидел…
В ответ услышал:
— Делать мне больше нечего, как с прапорщиком за столом водку распивать.
— Вон оно что! Гордость не позволяет. Тогда, «дорогой», кушай верблюжью колючку…
Но вернемся к нашему холодильнику. Куда же все-таки мясо исчезает? Вернее сказать, кто его?..
Кроме меня, на вилле жили Женька-борода, Петр Сергеевич, Алик и Тахир. Я стал размышлять. Тахир? Нет. Он «ленивый таджик», готовит, когда его попросят. Алик? Тоже отпадает. Он после Кабула кандагарской свободой не надышится, даром что каждую ночь «духи» по виллам долбят. Петр Сергеевич? Тоже отпадает. Он из шляхтичей, мужик прижимистый: своего не отдаст, но и чужого не возьмет. Хотя кто его знает? Впрочем, он тоже готовить не любит. Женька-борода? Не помню, когда он последний раз к плите подходил. Остаюсь я. Может, по ночам лунатиком «работаю»? Ладно. Разберемся.
* * *
Грохот такой, словно на нас обрушилась крыша виллы. Соскакиваю с кровати. Время час ночи. Вылетаю в коридор. Навстречу Петр Сергеевич с автоматом в руках.
— Что случилось? — спрашивает меня.
Развожу руками:
— Сам ничего не пойму.
К нам присоединяется Алик. Втроем вваливаемся в зал…
Холодильник открыт. На мраморном полу сидит Тахир, руки слегка дрожат.
— Я водички хотел попить, — заикаясь, говорит он, — а тут как громыхнет!
Чтобы проверить, кто по ночам в холодильнике «мышкует», я навязал штук двадцать пустых банок от напитка «SISI». Для громкости насыпал в них гороха, мелких камушков, пустых гильз. Все это аккуратно уложил в холодильник, да так, чтобы при открывании дверцы эта конструкция упала на мраморный пол. Представляете?! Ночь. Тишина. Пустой зал, и… Самый честный таджик попался на мою уловку.
Глядя на испуганный вид Тахира, я расхохотался:
— Вот кто по ночам холодильник «разгружает»… Штанишки не намочил?
— Твоя работа? Я тебе сейчас покажу штанишки. — Он поднимается с пола.
— Спокойно, спокойно, Тахирушка, — пячусь я.
Открывается дверь Женькиной комнаты. На пороге появляется обладатель пышной бороды. В руке здоровенный кусок жареной свинины.
— А че это вы здесь делаете? — улыбаясь, спрашивает он нас.
— Так это ты мясо по ночам таскаешь? — вырвалось у меня.
— Почему таскаю? Беру. Я люблю себе антрекот сварганить. А что, нельзя?
— Можно. Жаль, что я конструкцию снарядил после того, как ты в холодильнике побывал. Мяса, конечно, не жалко, но его кто-то в холодильник положить должен… Чужие башмаки впору не будут, Женек.
С этими словами я пошел демонстрировать свой сон…
* * *
Утром за свою проделку перед Тахиром извинился. Вообще-то с подобными экспериментами надо быть аккуратнее.
Во время службы в Бийске я курировал оборонное предприятие НПО «Алтай». Задачу по сохранности государственных секретов осуществлял в тесном контакте с Виктором, сотрудником спецмилиции. Он занимался хищениями (на режимных предприятиях воровство тоже случалось).
Однажды Виктор установил на складе химическую ловушку с «Родамином». [206] В эту самую ловушку угодил заслуженный и уважаемый сотрудник объединения. Проявил на складе бдительность: увидел посторонний предмет — а ловушка была изготовлена из футляра от электробритвы, — открыл его — и с головы до ног был осыпан красящим порошком. Попытался смыть водой и стал как вареный рак. От полученного шока месяц в больнице провалялся. Вот такая история.
Зла я на Женька не держал. Ну, любит человек по ночам мясо кушать. Хотя после моего эксперимента с пустыми банками мясо из холодильника больше не исчезало….
* * *
«Здравствуйте, дорогие мои Нина, Андрюша, Сергуня. Прошел почти месяц, как я уехал из дома. Первое время привыкать было трудно, но сейчас втянулся, и время летит быстрее.
Здоровье у меня нормальное. Овощей и фруктов в дуканах полно. Погода хорошая. Жара потихоньку спадает, всего + 40 градусов. Можно ночью спать, а то в конце июля за ночь по три-четыре раза ходил в душ. Ребята говорят, что в июне вообще невозможно было спать, мочили простыни и ложились на пол. Так что самое жаркое время я пережил в Союзе. Вот такие мои дела. Берегите себя. Крепко вас целую и обнимаю ваш папа-муж 06.08.86 г.».
До замены оставалось шестьсот семьдесят пять дней.
Глава 3
Два бушлата
Выходной!
Замечательный выдался денек. Тепло. Решили с ребятами поиграть в футбол. Только вышли на поле, как появился Якуб Хан со своей свитой.
— Сегодня в Кандагаре убили белуджа, — перевел Тахир шефу. — Якуб подозревает, что это дело рук исматовцев.
— Для полного счастья нам их разборок не хватало… Точно исматовцы?
— Нет, — успокаивает шефа Тахир. — Якуб просто так сказал. Вы же знаете, какие они с Исматом «закадычные друзья».
— Наша помощь нужна? Подключим афганских товарищей, — спрашивает шеф.
— Нет. Якуб Хан говорит, что сами справятся. Белуджи афганцам [207] не доверяют. Просит достать пару бушлатов.
— Придется тебе, Александр, в бригаду смотаться, — шеф посмотрел на меня.
Не было печали… Если уж не повезет, и на верблюде собака укусит.
Якуб Хан при встрече с нами или военными не упускал случая что-нибудь выклянчить. Хватка у него была бульдожья. Не отстанет, пока своего не добьется. Бытовые вопросы белуджей решал Тахир, но после моего возвращения из отпуска он плавно перегрузил их на мои хрупкие плечи.
Однажды Тахир вежливо попросил меня для Якуб Хана кое-что в бригаде достать. Я достал. Якубу понравилось, после чего он стал обращаться за помощью ко мне. Я ворчал на Тахира, но не сильно. Он хоть по возрасту и младше меня, но дембель, а дембелей уважать надобно.
— Сейчас ехать? — с кислой миной спрашиваю шефа.
— Зачем сейчас? После игры.
Якуб Хан что-то сказал своему переводчику Насиру. Насир по-русски говорил почти без акцента. Выучил язык во время учебы в Запорожском электротехническом техникуме; правда, на алкогольной почве цирроз печени заработал.
— Якуб Хан предлагает провести товарищеский матч «Белуджи-Мошаверы», — переводит Насир.
— Он капитаном команды будет? — усмехается шеф, мол, с кем играть?
— Шутите, Игорь Митрофанович? Напрасно. Через два дня из Союза на каникулы приезжает наша молодежь. [208] Спортивные ребята. Так что мне вождю ответить? Принимаете предложение или нет?
— Что, братцы, примем вызов вождя? Не осрамим землю русскую? — шутливым тоном обращается к нам шеф.
Почему бы и не сыграть? Команда у нас неплохая; правда, средний возраст около сорока лет. Зато мастерство и опыт есть, а его не пропьешь и не прокуришь.
— Без проблем, — за всех ответил Женька-борода.
Правду сказать, в футболе Женек был не силен. Кулаками, ногами помахать — это да. А вот футбол не его вид спорта.
— Не барана же проиграем, — добавляет он смеясь.
— Как раз барана! Проигравшая команда расплачивается бараном, — замечает Насир.
