Корея. 1950 (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич
Группа приготовилась встречать вторую машину — но, судя по удаляющемуся звуку мотора, последняя спешно покидает посёлок. Ругнувшись, залегший было за ближней постройкой Гольтяев вскочил на ноги, побежав на звук; за командиром тотчас подорвались Джису и Бём, готовые прикрыть майора.
Следом побежали и мы с артиллеристами; уже на ходу я отметил, что английского пулеметчика я смертельно ранил в голову автоматным огнём, и что граната была явно лишней. Осколки повредили ствольную коробку «Брена»… Впереди вдруг ударила короткая пулеметная очередь, потом вторая; высунувшись из-за очередного укрытия, я разглядел мелкий британский БТР — и Гольтяева с ДП-27 в руках в десантном отсеке «универсала», врезавшегося в чей-то сарай… Очевидно, водитель слишком сильно даванул на газ на развороте, спеша как можно скорее покинуть деревню. Понятное дело, в бегство мехвод бронетранспортера ударился тольно после того, как мы подбили «Грейхаунд»… Но не справившись с управлением, бритт потерял время — а лихой майор осаназа прямо на бегу вскочил в открытую десантную рубку, не дав врагу уйти!
Возможно, Паша и рискнул бы взять англичанина в плен — но мехвод, очевидно, с испуга потянулся за оружием… Гольтяеву пришлось действовать наверняка.
Глава 6
17 октября 1950 года от Рождества Христова. Остров Оаху, Гавайи. Гавань Пёрл-Харбол.
Я замер на берегу, где синие волны нежно касаются песчаного пляжа, наблюдая за восходом солнце. Оно поднимается над горизонтом, окрашивая небо в нежные розовые и золотистые тона… Города, раскинувшиеся на берегах гавани Пёрл-Харбор, уже почти целиком восстановлены после ужасов войны, и вновь обретают свою красоту. В воздухе витает дух надежды, но в то же время — и страх, как тень, следующая за мной…
В короткие выходные, выпадающие на разные дни, сквозь зелень пальм и яркие цветы я наблюдаю за тем, как гавайцы с самого утра занимаются своими повседневными делами. Их жизнь кажется простой, но полной радости. Они ловят рыбу, собирают фрукты и готовят традиционные блюда. Я часто наблюдаю, как они собираются вместе, смеются и поют, их голоса сливаются с шумом океана… В их глазах светится искренняя радость каждому дню — но иногда я замечаю в них тень тревоги.
Восстановленный порт, с его новыми доками и кораблями, стал символом возрождения. Я часто вижу моряков — и, несмотря на военную форму победителей, те выглядят обычными парнями, мечтающими попасть домой. Они работают с усердием — но в их взглядах проскальзывает тоска по дому, по родным штатам, не тронутым войной. Иногда я задумываюсь, каково им — служить в столь живописном, но все еще раненном месте.
Отдельная каста — инженеры и рабочие, неизменно трудящиеся над развертыванием военно-морской базы. Они вечно куда-то бегут… Их работа важна, но я чувствую, что местные строители также тоскую по дому.
Вечерами, когда солнце словно ныряет в спокойную водную гладь, я часто наблюдаю за тем, как местные жители собираются на пляже, чтобы отдохнуть. Именно здесь, на Оаху я впервые увидел серфинг… Завораживающее своей красотой зрелище! Молодые люди ловят волну, словно танцуя с океаном — и я не могу не восхищаться их ловкостью.
В свою очередь, гавайские женщины обладают особым шармом, явно отличающим их от американок. Девичьи улыбки искренни, а в легких движениях природная гибкость, притягивающая взгляд… Кожа местных девушек несет аромат сандала, а в глазах их сверкают завораживающие, манящие огоньки…
Конечно, я не мог не заметить разницу между женщинами, окружающими меня. Американки с их стремлением к идеалу, с высокими стандартами красоты и финансового благополучия — и гавайские девушки, ставшие для меня воплощением свободы. Им неважны твое положение и количество долларов в кармане, в их глазах читаются простые человеческие желания и радости — как и в песнях, что поют женщины на берегу моря… Их голоса словно смешиваются с шумом прибоя в удивительную музыку, трогающую душу своим непривычным звучанием…
Я прикрыл глаза, с наслаждением вдыхая по-прежнему теплый (несмотря на середину осени) океанский воздух — но тут меня окликнули со спины:
— Эй, Айван!
Я не спешу оборачиваться.
— Герой войны, ну ты что? Обиделся? — звонкий женский голос раздается уже заметно ближе.
— Сьюзи, мне не пятнадцать, чтобы обижаться. Тем более ты не давала поводов, солнышко мое… Я просто созерцал.
Мои губы сами собой сложились в совершенно искреннюю улыбку; обернувшись, я встретил лучистый взгляд карих очей девушки, уже бросившей велосипед и теперь смело балансирующей на огромных валунах! А ведь это совсем неудобно делать пусть даже и на небольших каблучках…
— Осторожнее. — я подал Сьюзи руку. — Не хватало еще, чтобы я стал причиной твоих травм!
— Я уже говорила, что ты странный? — девушка смешно наклонила голову набок.
— Раз десять. — я лишь сухо констатирую факт.
— Ты такой скучный. — маленький кулачек слабо ткнул меня в плечо. — И прекрати уже бриться! Тебе бы пошла щетина.
Я равнодушно пожал плечами, коротко ответив:
— Армейская привычка.
— Вечно пялишься в океан… У вас на Аляске его разве нет?
— Есть. Но на Аляске он совсем иной…
Девушка смахнула со лба предательски выбившуюся прядь; зря, по мне так было даже интереснее…
— Ну, пусть так. Я что хотела — заскакивай сегодня в бар! Мы все будем тебя ждать.
Девушка погладила меня по плечу, а я поймал себя на мысли, что ей очень идет яркая помада и красное платье. И как соблазнительна тончайшая ниточка шрама на ее шее…
— Обязательно буду. — улыбнулся я. — Но помни: я только ради тебя и терплю эти вечеринки!
— Ловлю на слове! — напомаженные губы быстро коснулись моей щеки. — До вечера, странный северный человек.
Я только улыбнулся в ответ махнув уже удаляющейся от меня девушке… А волны все так же убаюкивающе бьются от берег.
Эхо войны все еще отзывается в Пёрл-Харбор — причем под названием военно-морской базы и самой гавани я понимаю также и поселения на ее берегах… Даже этот шрам у Сьюзи — подарок японской бомбы; слава Богу, мелкий осколок задел девушку на излете, лишь вскользь.
Сейчас-то все давно уже кончено, Япония повержена целых пять лет назад. И все же местные порой невольно вздрагивают при виде групп американских самолетов, возвращающихся с учений и заходящих на посадку…
Впрочем, в своей жизни я успел повидать вещи и похуже японского налета от 7 декабря 1941-го — а вот теперь стою на берегу и мирно любуюсь океаном… Что познал, как кажется, все тайны мира.
Но время созерцания подходит к концу… Пора.
Я спрыгнул с камней. Мягкие туфли наполовину погрузились в песок. Шаг к велосипеду — нужно поторопиться… Сегодня ведь моя смена на аэродроме Хикэм-Филд. Принеси, подай, не мешай — но все с уважением: я ведь герой войны! Пережил японский плен, вернулся… А работа есть работа, друг. Доллары сами себя не заработают, у нас здесь не Оклахома! Военный объект. Нужно работать и гордиться.
— Хей, Айван! Заскакивай на шахматы! Давно тебя не было!
Старик Элл. Я лишь примерно догадываюсь, сколько ему лет — но ходят слухи, что у старика в тумбочке покоится «Медаль Почета» за бои во Франции в 1918-м. Выходит, старик успел надрать фрицам зад еще в Великой войне! А после мировой мясорубки тридцатилетней давности перебрался из Арканзаса на Гавайи.
Я часто размышляю о том времени, когда Элл был молод, полон надежд и стремлений… Непростое время, оно должно было положить конец безумству кровопролития, отнявшего миллионы человеческих жизней! Но люди не справились с тем узлом противоречий, что, как кажется, еще только сильнее затянулся в 18-м… Иногда мы беседуем с Эллом о том, как война меняет людей, закаляя дух — и, одновременно с тем, иссушает душу.
— Знаешь, Айван. — говорил он порой, глядя в небо. — настоящим героем ведь не становится тот, кто ищет славы. Герой — это человек, одержавший победу над собственным страхом. Он вынужден идти вперед, даже когда сердце точат сомнения…
Похожие книги на "Корея. 1950 (СИ)", Калинин Даниил Сергеевич
Калинин Даниил Сергеевич читать все книги автора по порядку
Калинин Даниил Сергеевич - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.