Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел

Словом, Владимир не терял времени даром; приезжал в квартиру и валился как убитый, бессовестно манкируя «обязанностями по охране подъезда», откупаясь от старшего сигаретами и бухлом.

Были и немалые трудности. И финансовые потери. Как настоящий коммерсант он понимал неизбежность потерь, просто стараясь их минимизировать, и учитывать на будущее причины этих потерь. И причины были весьма специфические: в «новом светлом мире», который анонсировала «Региональная Администрация» (или «Администрация Регионов», чёрт их разберёт!) как и водится в смутные времена, понятия «договорённость» и «коммерческая чистоплотность» стали совсем размытыми. Собственно, для Владимира это было не новость, — отец рассказывал, да и сам он был всегда вполне интегрирован в действительность, — что в бизнесе с тобой рассчитаются, или будут относительно честно выполнять условия сделки лишь в одном случае — если к этому есть возможность принудить.

Принудить через возможность подать аппеляцию в хозяйственный суд, пожаловаться на противоправные действия в милицию, написать в газету, наконец, подпрячь судебных исполнителей… да, в «мирное время» все эти возможности и потенции часто остаются невостребованными, поскольку существует упорядоченная, устоявшаяся практика деловых отношений, и контрагенты дорожат своей репутацией. Зачем кидать партнёра на сделке, если сделок с ним может быть много, а то и постоянное сотрудничество, и с этого можно иметь постоянно»?

В «новом мире» же всё изменилось — сделки стали эпизодическими, спонтанными; бывшие постоянные партнёры кто сворачивал бизнес, кто устремлялся в совсем другие сферы приложения капитала и уже не дорожил прежними связями, — и практика коммерческой нечистоплотности стала, увы, повсеместной. Хорошо ещё пока не доходило до прямого грабежа — всё же за видимостью законности следили. Но «надавить на партнёра» вполне себе некоммерческими методами стало распространённой практикой.

Первый раз это случилось на той же фабричке мягких игрушек. В кабинете директора Владимир рассчитывался за швейные машинки, выкладывая из рюкзачка пачки свеженьких региональных талеров, а сидевшая за приставным столиком кассирша споро их пересчитывала. Машинки во дворе уже погрузили в заказанный Владимиром басик; когда директор, плешивый и дёрганый дядька в пиджаке с обсыпанным перхотью воротом, вдруг заявил:

— И ещё плюс пятнадцать процентов — за эксклюзивность поставки!

— Какая «эксклюзивность», о чём вы?? — изумился Владимир, — У меня есть официальная лицензия на торгово-закупочную деятельность… Я рассчитываюсь с вами точно по договору! Перечитаем договор?..

— Не стОит! — директор откинулся на спинку кожаного кресла, нервно дёрнул головой, отчего перхоть ещё гуще усеяла тёмные пиджачные лацканы, — Я договор помню! Но есть и уже устоявшаяся практика!

— Что же это за практика, позвольте узнать? И почему про эту «практику» я должен узнавать уже после совершения сделки?

— Потому что,… потому что такова практика! Мы эти машинки уступаем вам, а могли бы предложить… эээ… на открытом рынке, то есть… одним словом вы эксклюзивный покупатель, и потому вам следует доплатить! Таковы условия. Ээээ, общепринятые!

— Я отказываюсь платить! — заявил Владимир, кладя руку на уже посчитанные кассиршей пачки купюр. Тётка вопросительно подняла очки на своего шефа.

— Я предполагал ваше несогласие! — провозгласил перхотный директор, и, видимо, нажал под столом кнопку. Владимир обернулся — за спиной открылась дверь, и вошли трое мордоворотов, с невыразительно-туповатыми лицами пьющих, в серых мятых куртках с надписью над карманом «Охрана». Встали у двери, не предпринимая никаких действий, пованивая давно не мытыми телами.

— Вот! — торжествующе возгласил вымогатель в директорском кресле, — Тогда сделка отменяется! Не хотите платить эээ… эксклюзивный сбор, — мы сейчас выгрузим машинки! Но погрузка-разгрузка… сами понимаете, опять же упущенная выгода… да-да, за время, потерянное с вами, мы вполне бы могли найти уже другого покупателя, более эээ… практично смотрящего на вещи! — за это полагается … штраф. То есть — неустойка. В размере ээээ… двадцати пяти процентов от суммы договора. Нет. Тридцати процентов. Таисия Михайловна, отсчитайте! Оставшуюся сумму молодой человек может забрать — мы не грабители какие, у нас всё по закону…

— По закону???

— Да. Возможность ээээ… эксклюзивного сбора прописана в нашем Уставе! Уставе предприятия, я имею в виду. Который изменён согласно реалиям…

— Мне наплевать на ваши внутренние документы! Я рассчитываюсь чисто по договору и плачу указанную в договоре сумму! Вы хотите арбитраж??

— Эээ, какой «арбитраж»? Вы, молодой человек, как вас — Владимир? — видимо тут недавно, иначе знали бы что… словом, какой там к чёрту «арбитраж»! — чувствуя за собой силу, плюгавенький директор сраной фабрички тут расправил плечики, ещё раз тряхнул головой, подняв облачко перхоти, и победно распорядился, — Костик! Сходи во двор, скажи, чтоб ребята машинки обратно разгружали! А будете буянить, молодой человек, — директор строго воззрился во Владимира, — Я вызову «арбитраж» из Верного Вектора, у меня там есть знакомые! Да, собственно, мы и сами справимся; а, ребята?

«Ребята» за спиной согласно и одобрительно что-то пробурчали, воздух кабинета плюс к вони пота наполнился и ароматом перегара.

Понятно. Банальный рэкет, и даже не стесняются. А ведь конторка-то вшивая, и уже считай дохлая, а вот, поди ж ты… видимо так тут заведено, я просто не знал… — подумал Владимир, — Ну ладно. Буду теперь знать. Как там, папа рассказывал, сделки в 90-е совершались?..

Он повернулся боком, так, чтобы видеть краем глаза мятых обалдуев у двери, и, сделав шаг от столика с деньгами к столу директорскому, нагло присел на его край. Директор, было открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут Владимир слегка распахнул свой пиджак, узковатый в плечах, одолженный из шкафа квартиры Виталия Леонидовича, и директору бросилась в глаза массивная рукоятка пистолета, торчащая из подмышечной кобуры. Директор прикусил язык.

— Значит так. Отставить разгружать машинки. Обсудим вновь условия продажи… и я даже не буду звонить СВОЕМУ арбитру (он сделал на этом акцент). Итак?..

… В общем, сделка тогда вполне себе состоялась, обойдясь в плюс пять процентов к цене — так сказать «плата за науку».

После этого Владимир всегда учитывал возможность такого вот «некоммерческого» давления и по-возможности старался подстраховываться. Тут срабатывало каждый раз разное: с кем-то просто намёк на знакомства в «Верном Векторе» или в Администрации, но этим старались похвастаться многие. Лучше работала как бы случайная демонстрация пистолета, — но тут важно было не переборщить и не подставиться под звонок в Службу Общественной Безопасности. Приходилось «работать на нюансах»: Владимир ненароком демонстрировал кобуру, и тут же с усмешкой сообщал что «это муляж, честное слово!», в то же время жёстким взглядом на фоне внешне дружелюбной улыбки демонстрируя, что это совсем не так, и также демонстрируя неуступчивую решимость до конца отстаивать свои интересы. У партнёра по сделке наступало замешательство: то ли парень шутит… то ли, напротив, настолько серьёзен, что может сделать вид, что шутит… словом, ну его к чёрту, разойдёмся по-хорошему; не поймёшь этих новосделанных «коммерсантов» с пистолетом под пиджаком и визиткой «V.V.» в кармане… Также «работали» и «коллеги»-коммерсанты, каждый старался возить с собой какую-нибудь стрелялку.

Конечно, это всё работало на низовом уровне; серьёзные коммерсанты разъезжали с охраной из Верного Вектора, а ещё лучше с охраной собственной, не особо уже и прячущей оружие. Им завидовали.

Ходили слухи, что сейчас, под крики-вопли о «защите родного Региона от Мувской подлой агрессии» полным ходом идёт передел собственности: ремонтно-механический, молочный, завод силикатных изделий уже по нескольку раз поменяли своих хозяев; видели, говорят, и, ранее редких в этих краях, явно иностранцев, говорящих по-немецки и по-английски, непременно в окружении охраны из немногословных парней в чёрном, и в сопровождении людей из силового блока Администрации. Что они делали в глухой, по сути, региональной периферии, оставалось только догадываться. Шёпотом передавались слухи, что с Европы начали реверсом качать нефть, через трубопровод, проходящий как раз через Оршанскую область; за Оршанский нефтеперерабатывающий шла неслабая грызня в «верхах», пока ещё без реальной крови. Но, говорили, что местный магнат Коловойский уже угрожал снять «с мувского фронта» подчинённые только ему части и «порешать вопрос другими методами», если «вопрос не будет решён с учётом его пожеланий…