Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел

Полицейский в плаще опять, уже нетерпеливо, махнул жезлом: подъезжайте, мол, чё встали??

Джип на малых оборотах прокатился ещё метров пять; мотор зачихал и смолк. Бензовозы уже стояли, с некоторым отрывом. Влад буквально чувствовал, как зудят указательные пальцы над спусковыми крючками у Андерса, которого он посадил в передний бензовоз рядом с водителем; и у Петерса, притаившегося на заднем сиденье джипа, у него за спиной. Да и самого его реально морозило. Нет, к этому не привыкнуть, сколько не попадай в экстрим. А что, — сидел бы сейчас в своём уютном кабинете, решал бы юридические вопросы — лучше бы было? И признался себе, что да, было бы, чёрт побери, комфортней. Ну ладно, юридическая практика кончилась. Но что попёрся в эту «командировку»? Чего не послал зама по снабжению? Да потому же — экстрим. Чего Афанасий Никитин потащился в свои «за три моря», а Колумб «в Индию», что им дома не сиделось? Ах, вся эта тяга к первооткрывательству и путешествиям… Нет, точно — в следующий раз пошлю зама; тропинка уже натоптана… Полоснут, суки, сейчас вон из скверика пулемётом — и идёшь ты в яму вместе со своими навыками…

Но из тёмного скверика, из весьма подозрительных кустиков рядом с полицейской машиной никто не стрелял; и вообще они выглядели вполне мирно и мокро. Мирно и мокро. И темно. Но подъезжать ближе Влад не стал; как и задумано, встал поодаль. Мотор заглох — видали? Двигатель, пытаясь завестись, ещё пару раз рыкнул, и вновь смолк. Ну, бывает, что ж вы хотите? Так и стоял. А сзади встали бензовозы.

В свете фар видно было, как полицейский в плаще наклонился к окну машины, о чём-то переговорил. Потом выпрямился, повелительно махнул жезлом, интернациональным жестом приказывая выключить фары, — и Влад погасил их, и у бензовозов синхронно погасли фары; а у легковушки, — сейчас Влад разглядел, это был старенький форд; напротив, зажглись фонари, упёрлись во внедорожник, освещая и бензовозы за ним. Было это неуютно, Влад почувствовал себя как в аквариуме; сзади завозился Петерс. Впрочем, это ожидалось, это было нормально… Нет-нет, даже если бандосы — стрелять сразу они не будут, зачем? Для этого не нужно было и одевать полицейскую форму, достаточно было поставить на дороге фугас. Но они, — если это они, — хотят всё сделать тихо, без фейерверков, — всё же это Оршанск, не какой-то просёлок. Вот на просёлке бы мы с вами, полиция вы или не полиция, и вообще бы разговаривать не стали, и останавливаться бы не стали. Может быть, стоило и правда взять на сопровождение пару машин Верного Вектора, как предлагали барыги? Но те сами те ещё бандосы, не знаешь, что от них ждать…

Открылись сразу две двери легковушки; оттуда полезли две фигуры в полицейской же форме, видно их было уже плохо. Что-то заворчал сзади Петерс, но Влад лишь дёрнул плечом: пока что ничего подозрительного не случилось. Всё в пределах нормы. До Южных Ворот ещё не доехали; валить же случайный, возможно, полицейский патруль было бы не только опрометчиво, но и … и нехорошо. Влад всё же старался и в новом, трещащем и разламывающемся, но ещё сохраняющим хотя бы видимость стабильности, мире, соблюдать некие нормы морали и закона. В конце концов это Оршанск, региональная столица.

Пошли к машине, все трое; теперь свет бил сквозь их фигуры. Все трое уже в плащах — вот что они возились, — эти двое, что вылезли из машины, надевали дождевики; и с автоматами, что по нынешнему времени было нормально. Сознавая, что в свете фар, бьющих сквозь сырость в джип, его, скорее всего, видно через лобовое стекло, он непринуждённо поднял руку к лицу, почесал щёку, и сказал негромко в микрофон рации в рукаве:

— Андерс, те кусты видишь? Их контролируй в первую очередь. С этими тремя мы сами разберёмся, если придётся.

В горошине-микрофоне, вставленном в ухо, хмыкнуло; послышалось:

— Принято.

Секундная пауза, и

— … тут водилу нужно кроме того контролировать: как увидел мой ствол, так чуть в штаны не наделал. Еле объяснил ему, что всё законно…

— Не болтай, некогда!

Микрофон смолк.

Трое подошли к машине, настороженно уставив в неё стволы автоматов. Мы их боимся, они нас боятся, — понял Влад. Оно и понятно — мало ли что может быть за корован. Очень, очень стандартно они выглядели, эти полицейские в плащах; когда один из них обошёл джип и посветил внутрь, на мгновение осветив и своё лицо, Влад готов был поклясться, что узнал его, — видел как-то в городе. Да, в полицейской же форме. Может быть, он их и осматривал не первый раз.

Двое подошли к водительской двери, один позади другого, страхуя; третий, с фонарём, встал со стороны сиденья пассажира.

Влад опустил стекло.

— Ну. И чего встали? Вам же дали отмашку — подъезжать. Почему к вам идти приходится? — довольно-таки дружелюбно, надо сказать, спросил пожилой мужик, видимо старший у полицейских.

Он что-то жевал, на мордастом лице в такт с движениями челюстей двигались усы. В усах видны были крошки. Ему было скучно; его вытащили из тёплой и сухой машины; и ему пришлось тащится метров пятнадцать по сырости, чтобы проверять документы у этих треклятых коммерсов на джипах; единственно что его с этим примеряло, — это то, что с жирных коммерсов можно бы что-то и сорвать. В смысле, если документы не в порядке; или там не все документы; или можно сказать что «надо кое-что выяснить», а они, видать, торопятся…

— Мотор глохнет на малых оборотах! — пояснил так же дружелюбно Влад, — А так бы подъехали. Конечно. Но… сами понимаете. Техника.

— Номера, я смотрю… оттуда? И с таким мотором — в такую даль?.. — пожилой покачал головой. Ствол автомата, торчащий у него из отворота плаща, перекособочился; из-под полы выпросталась рука, в руке был пирожок. Пирожок с капустой, как понял по запаху Влад. Свежий такой пирожок, домашний. Полицейский куснул его; усы вновь задвигались в такт с челюстями.

— На трассе он ничего, это он на остановке глохнет. А когда разгонишься — нормально! — пояснил Влад, стараясь держать руки на виду, на рулевом колесе.

— Нам до полуночи нужно до Полуяново добраться, там на завтра конвой к нам формируется. Там и переночуем.

— Конвой… переночуем… — полицейский был сама флегма, — Документы, чо. И на груз. Что в цистернах?

— Бензин. Документы… вот. — он подал стопку приготовленных бумаг. Нет, это обычные менты, 100 %. Никакая не подстава. Проверят документы, снимут свои сто талеров, — и забьются опять в свой форд коротать ночь. Видимо не они… Может, попросить их сопроводить до Полуяново? Заплатить им; заправить…

— И не выхОдите. Сидите тут… а мы мокни… никакого уважения! — быстро просматривая в свете фар форда документы, ворчал пожилой.

— Так не положено! — пожал плечами Влад, — Вроде ж как такой порядок.

— Не поло-о-жено… — продолжал ворчать тот, — Насмотрелись полицейских боевичков… А мы тут мокни… Разрешение с отметкой… есть? Ага, вижу. А это кто? — он мотнул усами на Петерса, неподвижно сидевшего на заднем сиденье. Просматривать документы ему было явно неудобно, мешал автомат на шее, мешал пирожок в одной руке.

— Товарищ мой. Его документы у вас же, взгляните. Виза. И всё такое.

— Виза…иностранцы, бля…

— Двести талеров. А, командир? Спешим мы. Видите же, — у нас всё в порядке.

— Двести… спешат они… А нас тут, между прочим, трое! Вернее, четверо.

— Ну… двести пятьдесят. Командир?..

Нет, точно не бандосы. Стандартные региональные полицейские-рвачи. Пирожок ему запить нечем…

— Двести пятьдесят! Ты о… офигел. А мы тут мокни всю ночь. А это… Да. Выйдите из машины — досмотр салона.

Негромко прошуршало в наушнике: — Влад, в кустах движение. Не могу рассмотреть что там такое. Сейчас через тепловизор…

— Командир… по «Временному Положению о полиции» от семнадцатого июня сего года, досмотр автотранспорта и пассажиров производится только на стационарных постах. Триста талеров, — и мы поехали?

— Не, ну ты поглянь, какие законники! — пожилой аж возмутился от такого цитирования, — Что, больше всех знаешь, что ли??.. — и, уже примирительно, — Сидите тут, в тепле, а мы мокнем… А вы ещё торгуетесь… Может, вы нам подозрительные? Имеем право!..