Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел

Влад любил оружие, а бизнес позволял не отказывать себе ни в чём. Его личный арсенал насчитывал 18 единиц самых разнообразных стволов, от миниатюрного, для скрытого ношения «вторым пистолетом» шестизарядного чешского Кевина 9Х17 и СигЗауэра П 232 под тот же 9х17 патрон, т. н. полицейский бэкап; миниатюрного 5,45Х18 ещё советского ПСМ; до тяжёлой, в британской разновидности ФН-ФАЛ L1A1 в НАТО-вском калибре кал 7.62х51. Он отдавал должное как чешской версии Калашникова — автоматической винтовке «Взор» (Vzor 58 7.62х39) в новом обвесе от Фабдефенс; так и советскому же СКС под тот же патрон; «гладким» военным Бенелли М4 супер 90 и помпе Маверик 88 в 12 калибре, охотничьим Меркель и МР 153.

Он был, можно сказать, коллекционером; но и коллекционером знающим, практическим — его обвес на Взор — разные рукоятки, в том числе со встроенными сошками, позволявшие комфортно стрелять как «с бедра» так и «по снайперски» с упора; несколько различных прикладов, в том числе родной складной, позволяющий стрелять в сложенном состоянии; дульный компенсатор; коллиматор Эотех 552, - всё это по стоимости намного превышало саму винтовку. Да и сам Взор в его «оформлении» уже меньше всего напоминал банальный и известный на всех континентах Калашников, или, как его почему-то любят называть на западе, АК-47, с его непременно обшарпанным деревянным ложем; а был действительно уже Инструментом с большой буквы, отличающимся от простого калаша так же, как электро-перфоратор отличается от простого молотка с ручным пробойником.

Его набору полноценного «короткоствола», а, проще говоря, пистолетов и револьверов, мог позавидовать любой знаток: от «исторической военной легенды» ТТ 48-го года, который он уважал за мощный патрон с пулей со стальным сердечником, способный на короткой дистанции проткнуть почти любой бронежилет, до весьма дорогого и престижного в среде знатоков Браунинга Хай Пауэр Мк3 под обычный патрон 9х19.

Огнестрел огнестрелом, но он любил и то, что в среде «посвящённых» называлось просто, одним словом: «холодняк». Одних ножей, а он больше всего уважал кинжалы, в коллекции было больше 100 единиц. С усмешкой он, бывало, вспоминал, как у одного знакомого, обозревавшего коллекцию, непроизвольно поднялась бровь и отвисла челюсть, когда он узнал, что недавно приобретённый в качестве очередного, одного из многих, «городского ножа на постоянное ношение» Crawford Custom Kasper Tactical Fixed Blade Fighter Knife стОит 450 ещё тогда полновесных американских президентов, — и это без пересылки… У каждого свои увлечения, — и он считал, что разумнее потратить деньги на то, что в предстоящем БП уже будет не купить ни за какие деньги. Не на очередную же норковую шубу жене или подруге тратить заработанное, — хотелки женщин, как известно, бесконечны!

Группа единомышленников при его деятельном участии, оформилась организационно, став Национальной Стрелковой Ассоциацией, что дало ей официальный статус и возможность вполне легально проводить встречи, собрания, тренировки. Что может быть безобидней, чем пара десятков любителей пострелять, собравшихся обсудить достоинства нового, безнагарного патрона Люгер 9Х19 LUGER nontox TFMJ 7,5g. 115 grs. от чешского производителя Sellier & Bellot?? Да это же почти любители бабочек или фанаты разведения кактусов в горшочках! — они не лезут в политику, и это — главное! В общем, власти им не докучали; а костяк сформировавшейся группы готовился не только к очередному национальному чемпионату по практической стрельбе, но и к кое-чему посерьёзнее.

Были закуплены надёжные рации для связи внутри группы. На случай прогнозировавшегося продовольственного кризиса были сделаны запасы провизии; в первую очередь длительного хранения, — американские армейские продуктовые рационы. Это было недёшево, но оно того стоило, — страховка всегда чего-то стоит. Регулярно проводились занятия не только по стрельбе — это в Национальной Стрелковой ассоциации было естественно, — но и по ножевому бою; «единым ножом группы» был принят Глок 78, модернизированный вариант австрийского штыка. Были и занятия по тактике боя в городских условиях, а, главное, была сформирована организационно-штатная структура организации, в чём немало помог некто из интернета с его разработкой «Рота выживальщиков».

Некоторые затруднения одно время вызывал статус Организации. Нет, не «официальный» статус — тут было ясно — «стрелки-любители»; а подлинный, настоящий статус — «что мы собираемся делать, кто мы есть на самом деле в предстоящем БП?..» Считать себя «бандитами» или «незаконным вооружённым формированием» с неясными программными целями, как наверняка квалифицировали бы их в любом из государств-соседей с не таким либеральным оружейным законодательством, никому не улыбалось; да они и не были бандитами в обывательском примитивном понимании этого слова — они не ставили себе задачей ни непременное личное обогащение на развалинах старого мира (что прежнему миру осталось недолго, никто не сомневался!), ни захват власти (начёрта бы она была нужна!), ни удовлетворение каких-нибудь скрытых, подавленных до поры «неположенных желаний», на реализацию которых в горячих точках так ведутся наёмники всех мастей, ещё больше, нежели чем на деньги. Творить всё что душе заблагорассудится — что может быть слаще! — нет! Они считали себя простыми гражданами, желающими не стать фаршем в той мясорубке, в которой перемалывает обывателей любой социальный катаклизм; они хотели выжить — вместе со своими семьями и родными, друзьями, — и, коль скоро для этого исторически нужно было уметь ловко обращаться с оружием, — то так тому и быть! Но — и не только выжить. Ведь понятно, что на развалинах старого мира рано или поздно нужно будет строить мир новый; и в этом Новом Мире нужно было успеть занять свою нишу…

Потом нашлось и самоопределение! — не зря говорят, что в истории всё уже было!

Ушкуйники! Вольные люди, собравшиеся в вооружённую дружину, снаряжаемую купцами и боярами, плававшие на ушкуях — речных судах; и занимавшиеся торговлей и набегами на Волге и Каме в XIV–XV веках, а также занимавшиеся охраной приграничных территорий Великого Новгорода. Вот! Не «бандиты», нет! — не было тогда такого понятия»; «разбойники» — это совсем другое! Ушкуйники! Полу-купцы, полу-воины; исследователи новых земель и защитники рубежей. Платные? — а пусть и так. Авантюристы? — да конечно! Почему нет? Настолько же, насколько были авантюристами Писарро и Кортес, сэр Френсис Дрейк или Ермак, Афанасий Никитин или Арсентьев. Да те же викинги! Иногда стареющей цивилизации нужно впрыснуть свежей крови — и тогда патриархальная древняя Англия завоёвывается норманнами, а древние русичи приглашают на княжение Рюрика… почему нет?

Впрочем, им было не до исторических экскурсов. Всё свободное время занимали тренировки, соревнования; от повседневной работы, от бизнеса тоже никто не освобождал.

Зато когда «оно хрустнуло», настал тот самый «день Ч», каждый из них знал что делать. Пока сограждане метались от магазина к магазину, попутно пересказывая друг другу слухи и сплетни о том, что «правительство сбежало», «нет, оно погибло в теракте», «снова война с Мятежным Регионом», «Большой Сосед объявил нас своей провинцией», «нет, у Большого Соседа свои провинции дерутся между собой за самоопределение…» они тихо, «без шума и пыли», заняли одно из центральных зданий столицы — Государственную Полицейскую Школу. Она была безлюдна — курсантов накануне спешно выдвинули на охрану загородных резиденций парламентариев.

Информатор не обманул, — шестиэтажная Школа была почти пуста; пятеро охранников-дневальных и двое оставшихся «на хозяйстве» офицеров без возражений отдали ключи от оружеек серьёзно, по-взрослому экипированным парням; из них трое тут же и изъявили желание «присоединиться к новому начальству».

Как водится в период социальных катаклизмов, никто из власть имущих не задумался об охране ключевых объектов города; а по соседству со Школой был Центральный Распределительный Узел столичного водоснабжения, а кто контролирует распределение воды по городу — с тем будет вынуждена считаться любая власть. На очереди были склад вещевого довольствия, коньячный завод, главный аптечный склад, — далее по списку. Нужно было брать под контроль то, что в неразберихе просто-напросто могло пропасть…