Оперативный псевдоним - Корецкий Данил Аркадьевич

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93

– Да. Но есть проблема, – тем же тоном импровизировал Савушкин.

– Какая? Он жив?! – Кристально-чистый эфир отчетливо донес то ли всхлип, то ли вздох.

– Нет. Все умерли. Он и еще семеро. Потому надо встретиться. Сейчас же.

Савушкин говорил короткими рублеными фразами, чтобы не выдать себя интонациями.

– Почему так много?! Почему семеро?! – Напряжение невидимого собеседника перерастало в откровенную панику. В таком состоянии он вряд ли сможет по голосу распознать подставу.

– По кочану! – огрызнулся вошедший в роль Савушкин. – Стройку напротив «Интуриста» знаешь?

Убитый никогда не стал бы обращаться к Юмашеву на «ты». Но оперативник этого не знал. Как охваченный азартом рыбак забывает все, вываживая заглотившую живца щуку, он думал сейчас только об одном: выманить напуганного собеседника в известное место и подцепить сачком, а если станет дергаться – размазать словно кровавую пиявку...

Банкир находился в таком состоянии, что не обратил внимания на допущенную ошибку.

– Знаю...

– Заезжай с Индустриальной прямо в подвал. Сейчас же!

– Ну... Ладно... – неуверенно промямлил Юмашев. Рация отключилась.

– Что там такое? – быстро спросил Тимохин, напряженно следивший за переговорами. Сейчас он был подтянут, бодр и абсолютно спокоен.

– Они побили кучу народу... Я этого не хотел. – Банкир с трудом налил стакан воды, выпил залпом, но в конце подавился и долго не мог откашляться. Он понимал, что говорит ерунду. Даже косвенная, очень опосредованная причастность к специальным операциям научила его, что, отдав «острый» приказ, надо быть готовым к любым последствиям. Потому что исполнитель с одинаковой долей вероятности может нажать спуск снайперской винтовки либо заложить бомбу в переполненный «Боинг». Все зависит от конкретных обстоятельств проведения операции, главным в которой является цель, а не средства ее достижения. Но теоретически знать что-либо – это одно, а услышать, что произнесенные тобой слова убили семерых посторонних людей, – совсем другое. Тем более что никогда раньше Юмашев не отдавал команд на ликвидацию.

– И они назначили встречу... Наверное, в связи с этим...

Юмашев встал, подошел к окну, потом к двери в комнату отдыха, зачем-то заглянул туда. Он явно не находил себе места.

– Дай мне эту свою таблетку...

Тимохин отрицательно покачал головой.

– Она может вывести вас из строя на шесть-восемь часов. Вы собираетесь ехать?

Банкир кивнул.

– Тогда лучше немного выпить.

– Питья не хочу...

– Кстати, – насторожился начальник СБ. – А вообще встреча планировалась?

– Только при чрезвычайных обстоятельствах... Если они выйдут из своего графика, я должен организовать «пересидку».

Тимохин успокоился. В делах подобного рода всевозможные накладки и случайности неизбежны. А когда находишься в «поле», неважно – в чужой стране или в чужом городе, без помощи местных обойтись трудно.

– Тогда поехали.

Пока шел этот разговор, в «Маленьком Париже» поднялся настоящий ажиотаж.

– Поднять всех, кто есть на местах! – кричал Симаков в трубку обычного телефона. – Сформировать три-четыре группы по три человека! Каски, бронежилеты, автоматы! Скрытно, ты понял, – скрытно! – выдвинуться к стройке оперного театра... Двум группам блокировать выезд, остальным контролировать территорию! Все скрытно, не привлекая внимания! Ты понял?

– Понял, – ошарашенно отвечал дежурный, совершенно не представляя, как десяток вооруженных автоматами людей в касках и бронежилетах могут скрытно действовать в самом центре миллионного города. Но с начальством не спорят.

– И сюда пришли людей, мы остались без прикрытия, некому даже машину с трупом охранять! Где группа копается? Следователя прокуратуры подняли?

– Так точно! Видно, за судмедэкспертом поехали... И к вам я направил ПА и два экипажа УО2, сейчас все подтянутся...

– Надо двух следователей или даже трех! – внезапно додумался начальник РОВДа. – И судмедэкспертов столько же! Чтобы работали одновременно, а то до утра не управятся! Давай, шевелись!

Положив трубку, он повернулся к заму.

– Кто поедет на место?

– Сейчас ребята найдут их машину, втроем и поедем... – отозвался Савушкин, нетерпеливо перебирая ногами. Симакин подумал, что хотя зам не дурак выпить и часто волокитит бумаги, но он настоящий опер. В такие минуты это проявляется особенно наглядно.

У убитого с маской на лице Рожков нашел ключи от автомобиля, они с Макаровым рванули по улице, намереваясь попробовать их ко всем оставленным без присмотра машинам. Но далеко бежать не пришлось: дверца приткнутой к сугробу «шестерки», оставленной в пятидесяти метрах от ресторанчика, сразу же открылась.

Макаров сел за руль. Рожков лег на заднее сиденье, Савушкин плюхнулся рядом с водителем.

– Клац! Клац! Клац! – щелкнули передергиваемые затворы.

– С Богом! – сказал Савушкин, и «шестерка» тронулась с места. Никто не знал, что их ожидает и чем кончится операция. В принципе не исключалась возможность, что кого-нибудь убьют. Может, убьют всех троих. А могло и ничего не произойти. Половина спешно спланированных операций попросту проваливается. То же самое случается и с тщательно подготовленными. Заранее в милицейской работе ничего предсказать нельзя.

Когда сзади взвыла сирена и их подрезала синежелтая машина ГАИ, все трое громко выругались.

– Уходим, – утвердительно сказал Макаров.

– Нет, еще стрелять начнут. Да и увяжутся в любом случае. Тормози, лучше разберемся по-быстрому.

Но мудрое решение Савушкина не встретило понимания у гаишников. Как только он вышел из машины, старший сержант направил на него пистолет.

Лейтенант взял на прицел Макарова и Рожкова.

– Выйти всем из машины! Руки на капот! – раздалась грозная команда.

Савушкин заметил, что коллеги действовали вполне профессионально, и раз они обнажили оружие – это не простая проверка.

«Машина в угоне», – понял он. И все стало на свои места. Преступники захватили тачку на дело, ее быстро объявили в розыск и, по мрачному юмору судьбы, обнаружили «шестерку» тогда, когда уголовный розыск задействовал ее в своей операции.

– Это ошибка, ребята, – как можно миролюбивее сказал Савушкин. – Я подполковник милиции, замнач Центрального райотдела.

– А я папа римский, – сострил сержант. – С каких пор подполковники катаются на угнанных машинах? Руки на капот, живо!

Любой опер города знал Савушкина, Рожкова и Макарова в лицо, в подобной и даже более двусмысленной ситуации им не пришлось бы ничего объяснять, доказывать, предъявлять документы, – только подмигнуть, подать какой-то знак или, если бы обстановка не позволяла и этого, пристально посмотреть. Их бы поняли и всячески подыграли, максимально поспособствовав выполнению задания. Но гаишники не знают оперативных тонкостей, да по большому счету они их и не интересуют. И заявление Савушкина им проще пропустить мимо ушей или изобразить недоверие. И дело не в тупости, не в неуемном служебном рвении и вообще не в личностных качествах гаишников.

Дело в Системе.

Задержание угнанной машины – серьезный показатель служебной деятельности. На профессиональном языке – «палка». «Рубить палки» – давать показатели. Как бы ни сложилась судьба задержанных в дальнейшем, какую бы правовую оценку ни получил сегодняшний угон (шутка, самоуправство, ложное заявление), «палка» намертво впишется в показатели работы сержанта и лейтенанта, а также представляемого ими подразделения в целом. В конце квартала, полугодия и года пресеченный угон будет фигурировать как большой успех, несмотря на то, что к этому времени он вовсе не будет считаться угоном. Поэтому гаишники меньше всего настроены «разбираться на месте», они не заинтересованы в том, чтобы «палку» вынули у них изо рта. И просто так их не отпустят.

– Я тебе удостоверение покажу, – дернулся Савушкин, но сержант был на страже.

– Руки на капот, я сказал! Сейчас засажу в ногу, тогда посмотрим, что ты покажешь!

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93