Рыцарь астрального образа - Куликова Галина Михайловна

Кудесников тотчас вспомнил, как вместе с котом зашел в гости к своему приятелю Малахову, обремененному двумя мелкокалиберными отпрысками. Пока взрослые на кухне пили пиво, детишки сняли с большой немецкой куклы платье, чепчик и подштанники и натянули их на дрыхнувшего Мерса. Когда Кудесников собрался уходить, кот прибежал на зов в развевающихся оборках, увитый лентами и украшенный перламутровыми пуговицами.

– Впрочем, дело даже не в этом. Он может серьезно пострадать, ведь у животных сложный теплообмен. Если шкура не будет дышать, начнутся необратимые изменения. Ваш каракал заболеет! Хотя... – Двугубский схватил себя за подбородок все еще проворными пальцами.

– Вы что-то придумали? – с надеждой спросил сыщик.

– Можно сделать сетку. Эластичную сетку, слабенькую – примерно такую, какой женщины фиксируют сложные прически. Только с крупными ячейками, вы понимаете, о чем я говорю? Сетку я замаскирую, приклеив к ней кусочки шерсти разных животных – могу предложить бобра, нутрию, ламу, норку, кролика... Смешаем все! Говорите, каракал должен быть ни на что не похож? Я уже вижу его в моем защитном костюме. Когда его нужно сделать?

– Срочно, Ефим Львович. Жизнь и счастье представителя дикой фауны целиком в ваших руках. Конечно, правительство вам заплатит.

Последнее обстоятельство решило дело. Двугубский сказал, что ему требуются мерки, хотя бы приблизительные, и сыщик по памяти нарисовал кота на листе ватмана.

– Ничего себе зверюга, – восхитился старик. – Вы не поверите, молодой человек, но я первый раз в жизни работаю на правительство. Оказывается, это так волнующе!

Утреннее солнышко, пробравшись сквозь занавески, ласкало жесткую щетину Кудесникова, сладко спавшего поверх одеяла в номере «Дубовой рощи». Мерседес лежал вдоль туловища хозяина и месил лапами свободный угол подушки. Моторчик у него внутри работал на полную мощность.

Когда в дверь принялись ломиться, он прервал свое упоительное занятие и повернул морду на шум.

– Кто там? – томным голосом спросил Кудесников, отбросив ногой щекотный уголок пледа. – Кого несет в такую рань?

– Это меня несет, – ответил из-за двери сердитый голос Марьяны. – Вы обещали, что приедете выбирать памятник, и обманули меня! Вы даже не ночевали в гостинице! Я целый день одна выдерживала такие бурю и натиск!

Арсений сел и заторможенно спросил:

– Бурю и натиск? Что вы имеете в виду? Вас пытался закадрить Кондрат Миронович?

– Откройте мне дверь!

Она ворвалась к нему в комнату, пылая негодованием, в одном шелковом халатике и пляжных шлепанцах, украшенных глазастыми пластмассовыми бабочками.

– Я ведь говорил, что работаю частным сыщиком? – уточнил Арсений, натягивая штаны на чресла, облагороженные белоснежными трусами фирмы «Фрейзер и сын». – У меня бывают всякие обстоятельства...

– Ради вас я решилась на грандиозную ложь! – продолжала негодовать Марьяна. – А вы обещали мне за это поддержку и помощь!

– Послушайте, – перебил ее Кудесников. – Лебедев уже назначил вам свидание?

Марьяна в последний раз пыхнула, как выключенный чайник, и остановилась напротив него:

– Да, а что?

– Выведайте у него про Рябиновую улицу. Я чувствую, здесь что-то нечисто. Такое впечатление, что ваш заместитель мэра знает, почему приезжего человека туда потянуло. Может, это район красных фонарей? Или там притулился маленький музыкальный магазин, хозяин которого приторговывает героином?

– Ну, вы и наглый! – поразилась Марьяна. Она подбоченилась и выпучила глаза. – Я думала, вы начнете оправдываться, попытаетесь загладить...

– Хотите, чтобы я еще раз вас поцеловал? – проворчал Арсений, отодвигая Мерса в сторону и поднимаясь на ноги.

Теперь они стояли друг против друга, скрестив взгляды.

– Ну, вот еще! – рявкнула наконец девица, покраснев до корней волос.

– А я-то испугался, – буркнул Кудесников. – Вы же меня прямо из-под одеяла вытащили, я даже зубы не почистил. Какие чувства может пробудить в душе женщины человек, у которого пахнет изо рта?

– Идите вы к черту! – взвилась Марьяна. – Я не собираюсь с вами целоваться! Это вы всегда ко мне лезете!

– Не всегда, а только два раза, – поправил ее Арсений. – И кажется, вы были не против.

Возвратившись из ванной комнаты, он обнаружил ее в кресле с Мерсом на руках. Марьяна уже успокоилась и даже размякла под влиянием пушистого мерзавца.

– Какой он душный! – с радостным удивлением сказала она.

– Я знаю, – ответил Арсений. – Он спит на моей голове, а не на вашей. Так что там происходит у вас с Лебедевым?

Марьяна опустила глаза и потеребила Мерса за лапу:

– Мне кажется, он раскаивается в том, что бросил меня много лет назад...

– Еще бы, – ехидно заметил Кудесников. – Достигнув таких высот, можно немножко расслабиться... Только хочу вас предупредить, что жены – особенно жены политиков! – бывают опасны, как пули дум-дум. Как зовут его половину?

– Жанна, – ответила Марьяна примерно с тем же выражением лица, с каким Кудесников вчера соглашался на второй кусок шоколадного торта.

– Так вот, дорогая моя девочка. Если Жанна решит, что вы можете затронуть ее интересы и кое-что у нее отнять....

– Я не собираюсь уводить Костю! – вознегодовала Марьяна. – Я вообще не планировала сюда возвращаться! Но раз уж так получилось... Хочу, чтобы он страдал сейчас, как страдала я.

– У вас все козыри на руках, – поощрил ее Кудесников. – Я прикрыл ваше первое появление на поле боя своими знаменами, и теперь ваша армия теснит противника на всех фронтах.

– Что вы там говорили про Рябиновую улицу?

– Оброните в разговоре с заместителем мэра, – вдохновился Кудесников, – что познакомились в гостинице с молодой женщиной по имени Ксения.

Кудесников уже кое-что знал о ней. По его запросу внештатные помощники раскопали интересные вещи. Ксения Лужина родилась в Аркадьеве и до сих пор проживала здесь же, в одной квартире со старенькой бабушкой. Бабушка уже выжила из ума, но была тихой, и Ксения, рано оставшаяся без родителей, сильно к ней привязалась. На жизнь она зарабатывала себе сама – продавала недорогую французскую косметику, заключив контракт с фирмой на распространение ее продукции за комиссионные. Ксению, как волка, кормили ноги. Она постоянно перемещалась в пространстве, часто ездила в Москву, налаживала контакты с предприятиями – в общем, крутилась как могла.

Примерно неделю назад Ксения сообщила бабушке, что уезжает в командировку, попросила соседку приглядывать за родственницей, взяла с собой пару платьев и исчезла. Однако вскоре появилась вновь – в сопровождении двух незнакомых типов подозрительного вида – и поселилась с ними в одной из самых престижных гостиниц города. Домой ни разу не зашла. Встречая знакомых, прикрывалась большим срочным заказом и всякими организационными сложностями. Гришу и Вову называла коллегами, но говорила о них с неохотой.

Единственная близкая подруга, с которой Ксения дружила и могла бы поделиться своими проблемами, вышла замуж за друга детства Мишу Лутца и уехала в Израиль на ПМЖ.

Про Гришу же и Вову, как и предполагал Кудесников, не удалось узнать ровным счетом ничего. На них следовало угрохать гораздо больше времени, но Арсений сомневался в целесообразности такого расследования. Оно могло увести его от убийства Сливки далеко в сторону. Оба эти деятеля виделись сыщику второстепенными героями.

– Ксения? – переспросила Марьяна. – Это такая белобрысая? Я слышала, как ее окликали приятели. Симпатичная девица. Ну, допустим, я с ней познакомилась. И что дальше?

– Скажите своему Косте, что, когда вы упомянули про Рябиновую улицу, она занервничала и даже, кажется, испугалась. Прервала разговор и ушла. Спросите у него по старой дружбе, что там не так с этой Рябиновой улицей, хорошо?

Кудесников и сам пытался это выяснить. Сначала он расспрашивал попутчиков, коренных аркадьевцев, деливших с ним купе поезда. Потом скучающих носильщиков, с которыми он остановился покурить под навесом, пережидая тучу, вылившую на вокзальную площадь сколько-то там литров воды. Ничего особенного про Рябиновую улицу рядовые граждане не знали.