— Стало быть, это они убили дядьку.
— Или приказали убить, — уточнил он. — Теперь они — большие люди, им нет нужды самим делать черную работу. Достаточно показать пальцем, и ты покойник.
Я вспомнил стрельбу из машины. Это определенно было в духе мафии. Но что за наследство я получил, если в нагрузку к нему мне дали еще и наемных убийц?
Профессор Килрой как заведенный возюкал ладонью по губам, с каждым мгновением волнуясь все сильнее и сильнее. Поэтому я не удивился, когда он сказал:
— Сынок, ты уж не обессудь, но мне надо выпить. Пойдешь со мной?
— Пожалуй, нет, — рассудил я. — Тут, на открытом месте, безопаснее.
— Для тебя не существует безопасных мест, открытых или закрытых, ответил профессор. — Вот что я хочу втолковать тебе, сынок. — Он принялся тереть губы так усердно, что едва не смахнул с носа очки. — Мне и впрямь надо выпить. Знаешь, что, ты посиди тут, я мигом обернусь.
— Мне это не нравится, — сказал я.
— Думаешь, я тебя продам? Позвоню кому-нибудь и скажу: вот он, голубчик? Будь так, я бы и вовсе сюда не пришел.
В этом он был прав.
— Ну, ладно, — сказал я. — Подожду десять минут, но не больше.
— Договорились, — он вскочил, замешкался, стоя возле меня, и нерешительно спросил:
— У тебя доллар найдется?
— Доллар?
— Я тебе уже немало сообщил, — подчеркнул профессор. — И сообщу еще больше. Это стоит доллара. Это стоит гораздо дороже.
Я достал бумажник, отыскал доллар и вручил его Килрою. Бумажка мгновенно исчезла в складках просторного профессорского одеяния, и он поковылял прочь, забавно подволакивая ногу. Килрой напоминал то ли какую-то странную птицу, то ли Эмметта Келли в костюме грустного клоуна.
В отсутствие профессора я поразмыслил над тем, что он уже успел мне рассказать. Теперь все обретало смысл: и таинственное обогащение дяди Мэтта в Бразилии, и его убийство, и покушение на меня, и похищение Герти. Оно тоже было обстряпано в мафиозном духе. Полагаю, они думали, что Герти известно мое местонахождение. Или похитили ее с целью получения выкупа, и рано или поздно я получу от них весточку.
Итак, новая задачка. Что они будут делать, когда найдут меня? Потребуют денег или убьют? Если они замыслили убийство, значит, мне надо срываться с места и бежать. Если у них на уме вымогательство, и они начнут тянуть с меня мзду за освобождение Герти, я, разумеется, заплачу.
Я принял решение расспросить профессора Килроя о Герти. Но вернется ли он? Я посмотрел на часы. Прошло уже восемь минут, и я начал нервничать. То есть, нервничал я уже давно. Просто сейчас моя нервозность немного усилилась.
Поразительно, как же много на свете людей, которые, если приглядеться к ним повнимательнее, очень похожи на членов мафии. Их чемоданы набиты бомбами, под переброшенными через руку пальто прячутся обрезы. Я заметил даже троих крутых на вид парней, которые несли футляры для скрипок.
Все-таки профессор Килрой продал меня. Внезапно я проникся уверенностью в этом. Десять минут истекли, а его все нет. Зал ожидания потихоньку заполнялся наемными убийцами, которые медленно подступали ко мне со всех сторон.
Охваченный смятением, я вскочил на ноги и заметался, не зная, куда бежать. Наконец я быстрым шагом двинулся к ближайшему ряду багажных шкафчиков, забился за них и уставился на только что покинутую мною скамейку.
Ничего не происходило.
Ничего не происходило целых сто восемьдесят секунд, в продолжение которых я раздумывал, не рвануть ли мне к выходу. Однако, вполне возможно, именно этого и ждали убийцы. Но могли ли они наблюдать за всеми дверьми?
Что, если выйти на перрон, обогнуть здание и пробраться на стоянку такси? А может, кто-то поджидает меня и на перроне, чтобы сверзить под поезд?
Появился профессор Килрой. Он торопливо прошаркал к скамейке и в явном замешательстве остановился возле нее, озираясь по сторонам. Профессор был один и казался очень встревоженным.
Все так же опасливо я вышел из-за шкафчиков и медленно приблизился к нему. Завидев меня, профессор бросился навстречу со словами:
— Что случилось? Ты засек кого-то из них?
— Не знаю, — ответил я, садясь на свое место. — Едва ли.
Профессор остался стоять, в сильном волнении обводя глазами зал.
Наконец он спросил:
— Может, нам лучше убраться отсюда?
— Нет. Тут я чувствую себя в безопасности.
— Нельзя слишком долго торчать в одном месте.
— Сядьте и не торчите, — велел я ему. — Рассказывайте остальное.
Едва ли ваше повествование затянется.
— Это верно, — профессор сел, но волнение не покинуло его, и он нервно засучил всеми имевшимися конечностями. — Когда старик гикнулся, его сыновья поклялись добраться до нас с Мэттом. Три года назад они настигли меня.
— И не убили, — заметил я.
— Они знали, что я — мелкая сошка, — отвечал он. — То дело провернул «Короткая Простыня». Я возвратил им весь остаток денег, они малость намяли мне бока, и все. Думали, я знаю, где искать «Короткую Простыню», иначе и бить не стали бы.
— А вы этого не знали?
Килрой подмигнул, подался ко мне и прошептал:
— Знать-то знал, да только обвел их вокруг пальца. Неужто я продал бы старого друга?
От него несло виски.
— А вот дядю Мэтта они убили, — сказал я.
— Потому что он все придумал. И потому, что не вернул бы им деньги. Во всяком случае, я так думаю. Полагаю, они долго не могли разыскать его. Им и в голову не приходило, что он в Нью-Йорке, под самым носом. Разумеется, они не знали его подлинного имени. Но в конце концов нашли. Упорные ребята.
— И теперь они охотятся за мной, — сказал я.
— За деньгами, — поправил меня Килрой. — На тебя им плевать, как и на меня. Даже еще больше плевать, потому что ты не участвовал в мошенничестве. Но им противна мысль о том, что деньгами пользуется кто-то другой, вот почему они стрясли с меня все до цента, — он вытер губы ладонью. — Не надо было мне возвращать им деньги. Знаешь, что я должен был сделать?
— Что?
— Отдать все на благотворительность, — ответил он. — Какому-нибудь сиротскому приюту или еще куда.
— Но ведь они могли убить вас, если бы не получили деньги обратно.
