Рыцарь астрального образа - Куликова Галина Михайловна

Убедившись, что молчаливая, как сфинкс, Ксения, пришибленный Веселовский и находящийся в прострации Синьков сели в автобус, который повез их обратно в Аркадьев, Кудесников с чистой совестью переключил свое внимание на Николая Никифоровича, о котором он до сегодняшнего дня вообще не слышал. Проводив подельников, тот остался на автовокзале, дождался ближайшего автобуса до Москвы и отбыл. Вместе с ним отчалили и Кудесников с Мерседесом.

Когда прибыли в столицу, Николай Никифорович прямиком направился в метро, доехал до Таганки, где, как оказалось, и проживал – в одном из старых домов недалеко от известного театра. Ни на какую встречу, вопреки собственным обещаниям, он с докладом не отправился.

Кудесникову пришлось озаботиться транспортным средством и взять ту развалюху, которую он оставлял в распоряжении Лизы. Слежка без колес слишком сложна.

Следующий день Арсений посвятил тому, чтобы выяснить род занятий любителя подземных приключений. И с удивлением узнал, что Николай Никифорович Мешков (именно так!) был профессором и преподавал историю будущим педагогам. Слежка ничего не добавила в унылую картину жизни преподавателя истории: дом – институт – дом. Пробежка по книжным магазинам. Поздний обед с женщиной, преподавателем того же вуза (роман, который, похоже, бурным не назовешь).

И лишь вечером произошло нечто, заслуживающее, на взгляд Кудесникова, самого пристального внимания. А именно – встреча Мешкова с весьма примечательным человеком. Встреча состоялась в заурядном кафе на Цветном бульваре, но зато собеседника Николая Никифоровича заурядным назвать было никак нельзя. Присевший за соседний столик тщательно загримированный Кудесников долго напрягал память: где же он видел это лицо? А он определенно его видел, и не раз. Но пока Мешков не назвал его имени-отчества, так и не вспомнил. Зато, услышав подобострастное «Добрый день, Дмитрий Вениаминович», понял, что рандеву у Николая Никифоровича не с кем-нибудь, а с самим господином Хлопушиным, известным бизнесменом и меценатом.

Из короткого разговора (говорили достаточно громко, не пришлось даже подключать технику) стало понятно – это и есть тот самый доклад, о котором Мешков упоминал еще там, в каменоломнях.

Некоторые фразы долетали до Арсения целиком: «Ничего не нашли. К сожалению. Но надо посмотреть другие места. Все-таки в рукописи это есть... Но первый раз все оказалось точно. Надо пробовать еще. Финансирование... Откладывать не будем. Огромное спасибо...».

Выслушав доклад с бесстрастным лицом, Хлопушин поднялся и бросил Мешкову:

– Вам позвонят.

После чего развернулся и вышел. За его спиной тут же возникли два охранника, которые сопроводили бизнесмена и мецената до машины.

– Лиза! – экспрессивно воскликнул Кудесников, позвонив своей секретарше. – Ты нужна мне как воздух! Я без тебя просто не могу.

– Но... Э-э-э... Видите ли, – пролепетала та. – Дело в том, что я уже... Как бы это выразиться... Мое сердце несвободно.

– При чем здесь твое сердце? – опешил тот. – Мне нужна твоя помощь в одном важном деле.

– Простите, босс. Я думала...

– Подожди-подожди... Сердце несвободно? Неужели у тебя роман?! Ну и везение. Вокруг меня «все дышит весною и счастьем любви». Это случилось с тобой, вероятно, потому, что ты заскучала. Я ведь обещал тебе дать понюхать пороху, верно?

Желание нюхать порох исчезло у Лизы в связи с последними событиями напрочь. Однако признаваться в этом Кудесникову она не стала.

– Да, босс.

Кудесников неожиданно замолчал, потрясенный идеей, которая пришла ему в голову. Кажется, он догадался, кто убийца. От возбуждения сыщик едва не задохнулся и с трудом взял себя в руки.

– Собственно, я вот почему звоню. Отыщи Малахова и скажи ему: пусть едет к Виктории Сливке и вытрясет из нее все, что она знает об убийстве собственного мужа. И немедленно свяжется со мной. И еще... Впрочем, нет. Пока больше ничего, я сейчас заеду в офис, у меня назначена встреча. Ты приготовь там чай, кофе, сушки – что еще любят журналисты?

– Журналисты любят все, – успокоила его Лиза. – Не волнуйтесь, босс. Лицом в грязь я не ударю.

Кроме встречи с журналистом, у Арсения было еще одно дело в офисе. Он решил на всякий случай взять с собой оружие, но извлечь его из сейфа-тайника нужно все-таки самому. Лиза, конечно, человек надежный, но мало ли что? Ворвутся вот такие, как Маврушкин, окажут моральное давление и развяжут ей язык.

Направившись в офис, он одновременно набрал номер справочной, выяснил телефон «Националя» и, когда ему ответили, спросил:

– Скажите, любезный, я могу поговорить с Арчибальдом Уэстлейком? Графом! – И когда его соединили, уже совершенно другим тоном заявил: – Арчи, старый пес, это я, твой дорогой друг Арсений Кудесников.

– Сэнья! – воскликнул граф, как и все иностранцы, произносивший русские имена со смешным акцентом. Кудесникову постоянно чудилось, что Арчибальд называет его не иначе как «свинья». – Я тебя ждать с великим нетерпением.

– Я тоже очень хочу с тобой выпить. Так ты вернулся в Москву за невестой, как и обещал? – спросил он.

– Да, да! У меня как раз сейчас свиданье с три русский невест, я есть выбирать какую-нибудь.

– С тремя сразу?! О нет, Арчи. Это не русские невесты, а продажные женщины. Немедленно гони их прочь.

– Согнать прочь? – удивился граф. – Если ты так советовать, Сэнья... Но они хорошенькие!

– И еще, Арчи. Помнишь, ты говорил, что я могу обращаться к тебе с любой просьбой? Так вот, настал момент истины. У тебя есть белый костюм? А та желтая тачка, названия которой я не смог запомнить? Нет, обойдемся без ботинок и бриллиантовых запонок. Тем более размер ноги у тебя, как у японской гейши. Вы, аристократы, не знаете, что такое твердо стоять на земле.

Арсений торопился: День города, которого все аркадьевцы с таким нетерпением ждали, наконец наступил. Сыщик представлял себе Марьяну, которая нервничает с самого утра и кусает губы, размышляя, сдержит ли он слово. Ведь он обещал, что у нее будет самый завидный кавалер, какого только можно вообразить. Такой, что Константин Лебедев почувствует себя рядом с ним залежалым товаром.

Однако попадаться на глаза заместителю мэра после всего, что случилось в Доме культуры, Кудесникову не хотелось. Когда он вспоминал о том, как Гречишников свалился ему на руки, весь окровавленный, ему становилось здорово не по себе. Впрочем, он ни минуты не сомневался, что заместитель мэра не станет поднимать панику и торжества в честь Дня города состоятся.

Он подрулил к офисному зданию, пристегнул Мерса к цепочке и пустил на землю. Кот радостно потрусил ко входу – очевидно, соскучился по комфортному лежанию в кучах деловой корреспонденции. Охранник оказался новым, и при появлении необычной парочки у него вытянулось лицо. Арсений в который уже раз заметил, что с котом можно ходить куда угодно, не опасаясь, что тебя запомнят. Все внимание люди сосредотачивали на Мерсе, который с важностью шествовал у хозяйской ноги.

Лиза встретила их сияющей улыбкой на пороге кабинета.

– Добрый день, босс! Добрый день, киса!

Она присела на корточки и принялась тискать Мерса, тот тут же повалился на пол, принялся урчать и жмуриться. Кудесников сразу заметил, что на ней новый костюм – хорошенький такой, сочно-розовый, легкий, радостный, он ей очень шел. Черные туфли тоже куда-то делись, уступив место более нарядной паре обуви.

– О, Лиза! – воскликнул Арсений. – Ты у меня тут расцвела на преступлениях, как роза на навозной куче. Вот уж воистину, лямур все возрасты покорны, как говорят французы.

Не успели они с котом обосноваться в кабинете и внести туда струю свежего воздуха и энергии, как Лиза постучала в дверь.

– Да-да! – оживленно воскликнул Кудесников. – Входи, входи.

– Там к вам мужчина, – шепотом сказала секретарша. Она всегда понижала голос, когда приходил новый клиент. – Симпатичный и очень взволнованный. Сказал, что вы его знаете. Его фамилия Траскевич.