Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 219
Я немного помолчал и заговорил вновь:
– Мы видели все, Элизабет. Трупы замученных животных. Останки вашего кота. И несчастного мальчика.
– Ради всего святого, какого мальчика? Дрожащий от ужаса голос Джозефа прозвучал пронзительно и резко.
– Там, в колодце, лежит труп маленького мальчика.
– Господи боже.
Джозеф тяжело опустился на кровать. Я заметил, что на глазах Элизабет выступили слезы.
– Не сомневаюсь, что во всех этих злодеяниях виновны не вы, Элизабет…
– Нет, конечно нет, – с пылом перебил меня Джозеф. – Она не могла…
– Это сделал Ральф?
Элизабет закашлялась и наконец произнесла низким охрипшим голосом:
– Да. Да, это он.
Джозеф, с перекошенным от ужаса лицом, зажал рот руками. Я догадался, что он, подобно Бараку, сразу подумал о том, что у Элизабет был веский повод убить кузена.
– Во время своего визита в дом вашего дяди Эдвина я заметил, что из колодца исходит скверный запах, – поспешно проговорил я, – и вспомнил, что, по рассказам Джозефа, тело Ральфа, когда оно лежало на столе у коронера, тоже испускало зловоние. Элизабет, когда Нидлер, дворецкий вашего дяди, спускался за Ральфом в колодец, он непременно должен был увидеть трупы. Однако он ни словом об этом не обмолвился. А ваш дядя распорядился установить на колодце крышку с замком.
Я смолк, не сводя глаз с лица Элизабет. По щекам ее текли слезы, однако взгляд по-прежнему оставался тусклым и безжизненным.
– У меня имеются некоторые соображения на этот счет, – вновь заговорил я. – Если бы Нидлер сообщил о том, что в колодце лежит труп мальчика с признаками насильственной смерти, это неминуемо повлекло бы за собой судебное дознание. Но он предпочел молчать. Полагаю, он сделал это, стремясь выгородить кого-то из обитателей дома. Кого именно, Элизабет?
– Ради всего святого, девушка, прекрати томить нас молчанием, – с внезапной яростью выпалили Барак. – Ты что, не видишь, что твой дядя, того и гляди, лишится рассудка?
Элизабет устремила на меня мутный взгляд.
– Пусть свершится то, что предназначено свыше, – проронила она. – Вы не в силах помочь мне, сэр. И никто мне не поможет. Даже пытаться не стоит. На мне лежит проклятие, – произнесла она со спокойствием, от которого у меня мурашки пробежали по коже. – Раньше я всей душой верила в Бога. Верила, что Он неустанно печется обо всех своих созданиях и указывает человеку, как тому следует жить, дабы достичь спасения. Верила, что чтение Библии может наставить всякого на путь истинный. Ведь не зря король даровал всем нам возможность читать Библию. Да, я верила, что Господь всегда пребудет со своими чадами, даже если этот мир неотвратимо стремится к концу.
– Мы все в это верим, Элизабет, – ломая руки, воскликнул Джозеф. – Истинные христиане должны в это верить.
Элизабет устремила на него взгляд, исполненный жалости. Слезы попали в ранку у нее на губе, и она слегка поморщилась.
– А ты не думала, девушка, что в этом мире следует восстановить справедливость? – вновь подал голос Барак. – И что убийцы должны нести заслуженное наказание?
Элизабет лишь скользнула по нему равнодушным взглядом; на этот раз его слова не задели ее за живое.
– Я предупреждала: то, что вы увидите там, в колодце, может пошатнуть вашу веру в Господа, – проронила она, обращаясь ко мне. Немного помолчав, она заговорила вновь, и голос ее был исполнен муки и отчаяния: – Сперва в страшных страданиях умерла моя матушка. Опухоль в груди иссушила ее. Вскоре за ней последовал отец…
Элизабет закашлялась. Джозеф протянул ей чашку с водой, но она отмахнулась, по-прежнему не сводя с меня измученных глаз.
– Я искала утешения в книгах и в молитве, сэр. Я молила Господа просветить мою душу. Надеялась, Он поможет мне понять, зачем все эти страдания. Но ответом мне было безмолвие, бесконечное тягостное безмолвие. А потом мне сказали, что дом, в котором я выросла и была так счастлива, более не принадлежит мне. Я хотела найти приют в деревне, у дяди Джозефа, но он сказал, что я должна жить у дяди Эдвина.
– Я отправил тебя в Лондон во имя твоего же блага, Элизабет, – в отчаянии возопил Джозеф. – Я думал, так будет лучше для твоего будущего.
– Бабушка и дядя Эдвин не хотели, чтобы я жила у них, я это сразу поняла. Они думали, что деревенская девчонка с ее простыми непритязательными манерами – не слишком подходящая компания для их изысканных и благовоспитанных отпрысков. А то, что души этих детей полны жестокости и злобы, их ничуть не волновало. Им не было дела до того, что излюбленная забава Ральфа – мучить животных. Он был на редкость изобретателен по части разных способов, которыми можно причинить страдания беззащитным тварям. Сабина и Эйвис поймали моего бедного Гриззи и отдали ему.
– Сабина и Эйвис?! – В голосе Джозефа послышалось недоверие.
– Да, сестры постоянно приносили ему животных. Проделки Ральфа представлялись им очень забавными, хотя сами они не принимали в них участия. Но лишь потому, что им не хотелось пачкать свои роскошные платья кровью. А больше всего сестрам нравилось дразнить и изводить меня. Это помогало им разогнать скуку. Они часто повторяли, что жизнь у них невыносимо скучная.
– Но вы могли рассказать об этом вашему дяде Эдвину, – заметил я. – Или бабушке.
– Бабушка, хотя она слепая, все прекрасно видела. Она знала, как развлекаются ее внуки. И ничего не имела против. Только делала все возможное, чтобы сэр Эдвин пребывал в неведении относительно жестоких наклонностей своих детей. Ее саму волновало лишь одно: чтобы на людях девочки соблюдали правила хорошего тона и ничем не уступали отпрыскам знатных семей.
Я провел рукой по лбу.
– Похоже, эти трое заразились друг от друга опасным безумием. И когда вы вошли в их дом…
– Поначалу я не поняла, каков на самом деле Ральф. Мне казалось, он не похож на своих сестер. Он был не из тех, кто на людях вежлив и любезен, а наедине насмешлив и груб. Когда я приехала, он держался со мной просто и дружелюбно – на свой, мальчишеский манер. И я привязалась к нему, к одному из всей семьи. Может быть, Господь предназначил мне страдать за все их грехи? Как вы думаете, это так? – Нет, предназначение свыше здесь ни при чем, – покачал я головой. – Вы сами избрали путь страдания, Элизабет.
