Мирошников. Дело о рябине из Малиновки - Вагнер Идалия

Мирошников недовольно проворчал:

– Вот еще, нежные мы какие, – и поставил в своих записях какую-то пометку.

– Ваше благородие, – почтительно проговорил Садырин, – она всегда такая впечатлительная, а уж к своей хозяйке такая привязанная была! Да еще и первой нашла убитую. Понятно, что никак пока отойти не может.

– Возможно, Харитон Иванович. Только надо проверить ее сына. Он, вроде, в этой деревне живет?

– Да, Прошка. Обычный мужик, я его давно знаю.

– Проверь его. Вообще интересно было бы знать, упомянула ли покойная барыня эту Лиду в завещании.

– Серафима Гордеевна часто говорила о своих распоряжениях на случай смерти. Эта тема обсуждалась. Я бумаг не видел, но она точно к нотариусу ездила, а потом часто упоминала о своих решениях. Имя Лиды фигурировало, но сумма вряд ли может оказаться значительной. Хозяйка была небогата. Где-то рублей пятьдесят или сто, вряд ли больше.

– Так-так, – Мирошников снова поставил какую-то заметку в своих записях, – что у тебя сейчас в планах, Харитон Иванович?

– Садовник Ипат ждет. Я вчера с ним только вскользь смог побеседовать. Да здесь вообще все такими огорошенными казались произошедшим, со всеми было трудно говорить.

– Ну, давай садовника Ипата чуть позже допросим. Лучше пройдемся по местности. Может, что-то увидим, хоть ты говоришь, что все носились тут как оглашенные.

– Ну да, – Садырин недовольно засопел, – управляющий прошляпил. Он думал, что только дом надо закрыть. Потом, когда я прибыл, хоть тыльные подходы к усадьбе огородили, а перед воротами тут вся деревня марши маршировала.

Прогулка по окрестностям особого результата не принесла. Все действительно оказалось затоптанным, тем более что там начиналась дорога на хозяйское поле с гречихой, и как раз накануне несчастья управляющий гонял туда баб на работу.

Следователь и пристав полазали по кустам, где мог прятаться злоумышленник. Примятые места были, но никаких улик найти не удалось. Траву и малые кустики могла примять и молодежь из деревни. Дело молодое, понятное.

Потом они вдвоем вернулись к дому, походили вокруг.

– Что предполагаешь, Харитон Иванович, как преступник проник в дом? – рассеянно спросил Мирошников, осматривая окно в опочивальне Серафимы Гордеевны.

– Наиболее вероятным кажется, что убийца проник в дом, когда хозяйка обедала в столовой. В гостях у нее был святой отец Антоний, он часто с ней обедал. В это время собаки на привязи, окна открыты, а хозяйственная активность в доме сходит на минимум, поскольку барыня может почивать, значит, шум в это время непозволителен. Да и бабы порядок уже навели, все помыли, оставалась работа только на кухне.

Думаю, убийца проник в дом через открытое окно в буфетной. Это совсем недалеко от личных комнат Серафимы Гордеевны. Злоумышленник мог выбрать время, когда в коридоре никого не было, и перейти в нужную комнату. Она никогда не запиралась, но никто не имел права заходить туда, кроме Лиды и Феклушки, которая обычно там убирает. Феклушка ушла еще до обеда, Лида обедала в людской со всеми домочадцами. В комнате Серафимы Гордеевны окно было закрыто. Во всяком случае, так утверждает Лида.

– Но тогда преступник должен знать расположение комнат в доме?

– Так точно, но дом маленький. Возможно, преступник просто рискнул, примерно предполагая, где что находится.

– И под окном буфетной клумба?

– Клуба, ваше благородие.

– Грязи на полу не было?

– Не было.

– Может, кто убрал?

– Управляющий доложил, что он сразу весь дом закрыл, когда прибежал.

– А где он сам был?

– Управляющий обедал у себя, когда прибежала девка Маруська, которую послал отец Антоний. Тот после обеда с хозяйкой и обычной богословской беседы, которой они всегда завершали совместную трапезу, направился в церковь, но его остановили крики от дома. Он вернулся, в доме кричала Лида, в коридоре перед барскими покоями толпились слуги. Отец Антоний разогнал всех, велел Маруське бежать за управляющим, а сам проверил пульс у лежащей на полу барыни. Утверждает, что орудие убийства не трогал. Лом до нашего приезда лежал так, как его бросил преступник.

Потом прибежал управляющий, он велел всем покинуть дом и запер окна и двери, а конюха с запиской отправил в город в полицию.

Когда мы с ребятами утром прибыли, то я в первую очередь проверил, что все закрыто. За забором, конечно, народ толпился, но в доме никого не было. Тело не убирали, оно так и лежало. И ломик рядом.

– Тогда почему нет грязи с клумбы нигде?

– Не могу знать. Возможно, убийца снял обувь, чтобы шаги не услышали.

– Может быть, может быть, – бормотал Мирошников, ползая по ковру в поисках кусочков земли, – Харитон Иванович, а сколько времени прошло между тем, как отец Антоний покинул хозяйку и когда он услышал крик.

– Все говорят, что ситуация очень быстро развивалась. Точно оценить слуги не могут, говорят только, что «в един момент» все случилось. Отец Антоний считает, что минут пять-семь прошло.

– Значит, злоумышленник успел за время обеда вскрыть замок. Это несложно. Замок самый элементарный. Он только для женщины представляет сложность, а для мужчины с ломом – простейшая задача. Возможно, преступник был с самого начала уверен в том, что замок простой, и он справится одним ломом. И потому он именно его взял на преступление.

Мирошников, закончив осмотр, скомандовал:

– Ну, идем на место преступления. И позови Лиду, надеюсь, она успокоилась.

Пока Мирошников ходил по комнате, заглядывая в открытые сундуки с добром, пришла Лида. Она с испугом смотрела на грозного следователя, который задумчиво рассматривал корзинку с рукоделием покойной и методично отщелкивал костяшки черных четок.

– Лида, теперь спокойно и без слез осмотрите комнату. Будьте внимательны к каждой мелочи. Мне нужно знать, все ли на месте? В самой комнате ничего не пропало?

– Да не была я в той каморе никогда. Не пускала хозяйка туда никого.

– Я не про тайную комнату спрашиваю. Вот здесь, где барыня жила, спала, молилась и занималась рукоделием, все ли на месте? Я спрашиваю про обычные вещи. Как правило, старые дамы любят, когда все на своих местах лежит. Вот прямо идите от двери и смотрите, все ли на месте, как хозяйка любила и привыкла? Лида, это важно для следствия. Соберитесь с мыслями.

Лида судорожно вздохнула и принялась за дело. Очень скоро обнаружилась пропажа кружевной накидки с кровати и с горы подушек, украшавших хозяйское ложе. Мирошников тщательно записал, что на накидке были узоры в виде гроздьев рябины, и потерявшую последние силы старушку отпустили отдыхать.

Сами Мирошников и Садырин, наскоро перекусив, занялись допросом дворовых людей. Все говорили то же самое, что накануне рассказывали Садырину. С Ипатом беседа вышла самой долгой. По всему выходило, что или кухарка Нюша придумала нарушенное ограждение клумбы, или кто-то вдруг поправил вывалившиеся камни, или это сделал Ипат, но почему-то он отпирался и говорил, что никакого безобразия с той клумбой не было.

Ипат краснел, негодовал, что его подозревают в небрежном отношении к обязанностям, и твердил, что все было в порядке, а конкретно эту клумбу барыня особо любила, потому он всегда уделял ей повышенное внимание.

– Кто такой поклеп на меня возвел, вашбродь, – обиженно гудел мужик, – что за сквернавец сквалыжный! Кто этот пустобрех? Я сам с ним разберусь, почто он на добрых, радивых человеков наговаривает!

– Вот еще, Ипат, будешь угрожать мне тут! В кутузку заберу, если вздумаешь разборки устраивать, – пригрозил Мирошников, помахивая укоризненно пальцем перед носом раскрасневшегося мужика, – смотри мне! А кто-то кроме тебя мог поправить непорядок, если ты просто не заметил его?

– А вот это не могу знать, вашбродь. Только сад и всякая зеленая былинка – енто моя работа.

Огромная пятерня поползла к кудлатой голове. Так и не отучила барыня Серафима Гордеевна своего садовника наводить беспорядок на голове перед сложной задачей. Почему-то любой новый вопрос решался только после тщательного взлохмачивания волос или бороды.