Я мог бы изобразить оскорбленность из-за вторжения в мою личную жизнь, но я это заслужил. Вот уже несколько дней вел себя подозрительно, многое скрывал и теперь чувствовал странное облегчение. Мне было нужно с кем-то поговорить.
Она взяла фальшивый документ, над которым я трудился.
– Это же для проникновения куда-то, – сказала она и рассмеялась. – Господи! Может, и в самом деле было бы лучше, появись у тебя другая женщина. Чем ты занимаешься?
Я включил музыку – на случай, если нас подслушивают.
– Теми, кто преследует Джека. Они его убьют, если он не сделает для них кое-какую работу. И теперь они давят на меня, чтобы я ему помог.
Она взяла водительские права на имя Томаса Санделы с моей фотографией.
– Значит, Майк Форд, который косит под милого обывателя, но в глубине души обожает власть, просто помогает, уступив бразды правления своему брату, который в жизни не сделал ничего путного?
– Я не собираюсь идти до конца, но мне надо заставить их думать, что пойду. И изображать это достаточно долго, чтобы вывести их на чистую воду.
Она взглянула на планы и схемы:
– И что это за работа?
– Не хочу тебя впутывать, Энни. Если ты предстанешь перед жюри присяжных…
Она пролистала несколько контрактов на перестройку помещений.
– Нью-йоркский банк Федерального резерва? Да ты меня разыгрываешь!
– Рад бы.
– Джек принуждает тебя, Майк?
– Я тоже поначалу так думал, но эти гады убьют его.
– Убьют? Да брось!
Я не смог бы ее одурачить, да и не хотел. Придется говорить начистоту.
– То убийство на Молл в Вашингтоне… Я был там. А убитый был ко всему этому причастен и собирался все рассказать властям. Его прикончили у меня на глазах. Если я не стану сотрудничать, они повесят его смерть на меня. Мужчина в кафе – их главарь, вот почему я взбесился. Они следят за мной.
– Ты хотел немного развлечься. Кажется, у тебя получается. – Она отступила на шаг. – Почему ты мне ничего не сказал?
– Чтобы обезопасить тебя, не сделать сопричастной.
Она приподняла бровь и словно вздернула меня на дыбу. Я прислонился к столу.
– Так вот, предположим, что человек, который тебе дорог, приходит и говорит, что некие люди выставляют его бандитом и убийцей. Он клянется, что это ложь, и ты решаешь ему поверить. И это очень любезно с твоей стороны. Но если после всего, что мы с тобой пережили, я снова заведу ту же песню, ты будешь стопроцентно права, спросив у себя: «Послушайте, да что же это за тип? Не найти ли себе другого, которому меньше везет на уголовщину?»
– Я помню тот день, – сказала она. – Насилие… на какое-то время оно привело меня в смятение, и я больше не хочу видеть тебя таким, никогда. Но я пережила. Поэтому будь собой и просто никого не убивай. Это даст тебе достаточно пространства для маневра. Я уже давно поняла, что выхожу замуж не за обычного пенька. Но я на такое согласилась. Будь со мной честен. Меня трудно напугать.
– Знаю. Отчасти поэтому я тебе ничего и не рассказывал. Боялся, что ты присоединишься ко мне.
Она просмотрела мои заметки по банковским компьютерам.
– Ты пытался их взломать?
– Энни, ты ведь не хочешь стать соучастницей.
– Я стану ею, только если помогу тебе. – Она показала на заметки. – Защищенные терминалы наверняка будут с беспроводной связью и не подключены к Интернету. Там у них собственные локальные сети. Плюс опознавание пользователей при входе – не менее чем по двум признакам. Тебе понадобится криптографическая карта и ПИН-код.
– Откуда ты знаешь?
– Я когда-то работала в Административно-бюджетном управлении.
– У тебя есть допуск?
– Возможно. У меня тоже есть тайны, Майк Форд.
– Какого уровня?
– Не имею права это разглашать, – улыбнулась она.
– Сегодня я пойду в ФБР. И все закончится.
– Свидание с Блум прошло хорошо?
– Нет… ну да – в том смысле, что удалось выйти на человека из правоохранительных органов, с которым можно потолковать. Но не как свидание. Короче, я пойду к федералам. Договоренность уже есть.
– Хорошо, – сказала она, ставя точку.
– Так мы помирились?
– Даже больше. Ты все еще в немилости, но был, по крайней мере, честен. Теперь я это знаю, Майк. Ты пообещал положить этому конец, и я тебе поверила. Потому что все эти твои увертки и выдумки должны закончиться прямо сейчас. Иначе я уйду.
– Я обо всем позабочусь.
– Ты будешь осторожен?
– Как всегда.
В это она не поверила.
– Я не собирался тащить это в дом, – сказал я. – Знаю, что ситуация безумная, но я ее разрулю. Ты уезжаешь из города?
– Да. Сперва к отцу, а потом в спа вместе с подружками невесты.
– Хорошо. Может, мне стоило бы поехать с тобой и успокоиться после всех треволнений.
– Ты хочешь поехать на мой девичник?
– Я могу просто побыть рядом, присмотреть. Встреча с ФБР у меня в три. Когда ты уезжаешь?
– После завтрака.
– Возможно, я смогу кого-нибудь прислать.
– Вроде охраны?
– Да. Пусть присматривает, чтобы не случилось беды.
– Ничего со мной не случится. Я и сама могу о себе позаботиться, а отец чуточку одержим безопасностью, так что не волнуйся. И поберегись. Ты почти не спишь. Ведешь себя как параноик. Вполне может оказаться, что все не так плохо, как тебе кажется.
– Но и не прекрасно. Зато ты, похоже, расслабилась.
– Я многое пережила и не знаю… Во всей этой истории, в том, что ты рассказал о Джеке, что-то не сходится. Не афера ли это? Такое уже бывало.
– Как афера эта затея бессмысленна. Она зашла слишком далеко.
– Я лишь размышляю вслух. Я знаю, что тебе хочется воссоединить семью. Понимаю, как это важно, но не наделай глупостей. Семья – это не совсем то, чем кажется со стороны. Уж поверь.
– Ты попросишь отцовских охранников быть начеку?
– Конечно.
– Хорошо. – Я взял отмычку и ключ. – Уезжай из города. Отдохни. Все, чем ты занимаешься, получается изумительно. Я недостоин тебя.
– Возможно, ты и прав. Поживем – увидим.
Глава 30
Когда Энни уехала, я вернулся в кабинет и пересмотрел все, что знал о Линче, чтобы подготовиться к встрече с Лэссетером из ФБР. Проходя мимо зеркала на пути в ванную, я заметил на губах следы красного вина. Наверно, это не укрепит доверия ко мне, поэтому я долго стоял под душем. Обернувшись полотенцем, я уселся на скамеечку в ногах нашей кровати. И ощутил, как что-то уткнулось мне в ногу. Наклонившись вбок, я пошарил по одеялу, которое Энни откинула, когда вставала.
Предмет был холодным, маленьким, около дюйма длиной. Я поднял его к глазам и повертел, разглядывая: экспансивная оболочечная пуля сорок пятого калибра. [390] Не моя и уж точно не Энни.
Я вспомнил события этого утра. Мне ничего не почудилось. Пуля ждала меня как предупреждение: отступись. Кто-то вломился в мой дом, в мою спальню, где находились мы с Энни, и положил пулю к нашим ногам.
Я попробовал дозвониться до Энни, но она, наверное, была уже в горах.
* * *
После этого я заехал к брату. В голове у меня упорно вертелись слова Энни насчет Джека. Прежде чем говорить с ФБР, я должен был полностью разобраться в этой истории. Но еще сильнее меня одолевали злость и подозрения, и я решил, что будет только справедливо излить их на Джека.
Я с силой постучал в его дверь. Он открыл, наполовину прикрывшись створкой. Впустив меня, он положил пистолет на столик у входа.
– Что случилось? – спросил Джек. – Узнал что-нибудь через эти камеры? Кофе хочешь?
– Выпью чашечку.
Он взял с полки кружку и наполнил ее. Я сел за кухонный стол. Джек устроился напротив и положил перед собой телефон.
– Мне надо, чтобы ты рассказал обо всем еще раз, с самого начала.
– Да что случилось? – спросил он.
– Я рискую жизнью из-за тебя, так что ответь на вопросы, черт побери! Выкладывай, как ты начал работать на Линча.
