Тайна Дома трех вязов - Мюссо Валентен

– В моей комнате, в глубине сейфа. Вместе с письмом, которое вы мне прислали. Я храню их как реликвии. А еще там… моя исповедь.

– Я не знал, что вы написали признание.

– Да, да… Я сделал все, что мог. Жду не дождусь, когда услышу ваше мнение. Полагаю, это лучшее, что я написал, ведь я переносил мысли и чувства на бумагу со всей возможной искренностью. Но… но мне нужна помощь. Не проводите ли вы меня в мою комнату, Фабьен?

– Конечно, я помогу вам.

– Вы так добры ко мне, и это после всех тех неприятностей, которые я вам доставил…

Он просовывает руки мне под мышки, помогая подняться. Я в таком состоянии, что с первого раза у него ничего не выходит.

– Двадцать девять ноль девять восемьдесят три…

– Что вы хотите сказать?

– Двадцать девять ноль девять восемьдесят три – это код от сейфа, на случай, если я не доберусь до комнаты. Это дата твоего рождения, Фабьен, разве ты забыл?

– Нет, месье, я ослышался.

– Мне не дойти – я пьян как сапожник.

– Вы дойдете! Постарайтесь.

Внезапно мне кажется, что я вешу целую тонну.

– Вы не оставите меня, Фабьен?..

– Почему вы спрашиваете?

– Мне показалось, что вы хотите покинуть этот дом. Что вам надоело жить со старым пьянчугой.

– Ну же, не надо так волноваться. Я останусь здесь столько, сколько потребуется.

Окончательно успокоившись, я позволяю Фабьену проводить меня до лестницы и помочь подняться по ступенькам. Я и не воображал, что все сложится так легко и просто…

Я утопаю в безмятежности. Быть может, я даже счастлив.

Глава 6

Приманка

Пемполь, неделей раньше

Очаровательный отель, в котором они остановились, находился прямо в гавани. Из их смежных номеров открывался прекрасный вид на прогулочные суда. Идеальное место для отпуска или романтического уик-энда. Но Марианне Бельво было плевать на вид. Она проехала четыреста километров от Руана, взяв на неделю отпуск, не для того, чтобы отдыхать или наслаждаться видами.

На едва застеленной кровати лежали фотографии и документы – плоды неустанной охоты, кропотливой работы, которая уже давно вышла за рамки профессионального интереса и превратилась в навязчивую идею. На снимках, сделанных с помощью телеобъектива, был только один объект: Фабрис Арто. Вот он дома, на террасе, потягивает алкоголь из бутылки или стоит, нетрезво покачиваясь, на оконечности Гильбена. Другие фотографии, более старые, были сделаны в Париже в те редкие случаи, когда писатель покидал квартиру.

С ноутбуком, принтером и кучей папок гостиничный номер стал похож на штаб-квартиру полиции. Чтобы избежать любопытных взглядов и вопросов горничных, Марианна повесила снаружи на дверную ручку табличку «Не беспокоить».

Она как раз заканчивала последние приготовления, когда раздался стук в дверь. На пороге появился молодой человек двадцати одного года – темноволосый, с миндалевидными глазами, довольно симпатичный. Не дожидаясь приглашения, он стремительно вошел в комнату.

– Ну, что скажете? – спросил он, показывая новую стрижку.

– Минутку.

Марианна быстро достала из ящика маленького письменного стола фотографию Фабьена Лертилуа – последнюю, сделанную перед его самоубийством, – и сравнила портрет с лицом посетителя.

– Неплохо… – Она быстро провела рукой по волосам мальчика, растрепывая прическу. – Так даже лучше. Ты же не хочешь показаться чистюлей?

Затем полезла в сумочку и нащупала футляр, в котором лежала новая пара очков.

– Вот, примерь. Это нейтральные линзы, просто стеклышки – тебе должно быть удобно.

Он надел очки и посмотрелся в зеркало в прихожей.

– Нормально, но я не очень на него похож. Вы не смогли отыскать другую модель?

– Тебе не нужно быть копией Фабьена, это было бы подозрительно. Нет, всё в порядке. В таком подавленном состоянии, как сейчас, Арто наверняка будет потрясен, увидев тебя, и наверняка позволит войти в свою башню из слоновой кости. Тебе нужно обязательно его заинтриговать. Знаю, что спрашивала тебя об этом сотни раз, но ты и в самом деле уверен, что вы с ним никогда не встречались?

– Абсолютно уверен. Когда он бывал в «Трех вязах», я там не появлялся. И мама спрятала меня от журналистов, когда… ну, вы понимаете. Моих фотографий в прессе не было.

Встав перед ним, Марианна положила руки юноше на плечи.

– Ты готов, Антуан?

Он кивнул, не произнося ни звука.

– Я хочу услышать, как ты это скажешь, – продолжила она. – Если сомневаешься, еще есть время все отменить, понимаешь?

– Я готов, и у меня нет никаких сомнений. Мы ведь столько работали не для того, чтобы струсить в последнюю минуту, правда?

– Ты меня успокоил.

– Вы действительно считаете, что он клюнет на приманку? Чем больше я думаю об этом, тем больше нитей вашего плана вижу.

– Поверь, чем больше таких нитей, тем лучше. А если не получится, придумаем что-нибудь еще… – Майор отодвинула несколько фотографий с края кровати и села. – Хорошо, давай прорепетируем в последний раз.

– Марианна, мы вчера целый день репетировали! Я больше не могу.

– Знаю, знаю… Еще разок. Мы месяцами готовились к этому, но стоит чуть-чуть промахнуться – и всему конец. Сейчас ты во всем уверен, но как только выйдешь на сцену, поплывешь. – Она решительно кивнула юноше. – Начинай, я слушаю.

Молодой человек немного поворчал, но подчинился:

– Меня зовут Александр Маршан, я родился шестнадцатого сентября две тысячи второго года в Сен-Мор-де-Фоссе. Я учусь в Сорбонне, изучаю литературу и издательское дело. Я пропустил четвертый курс и потому на год старше своих однокурсников. Моя мать Элен, учительница начальной школы, переквалифицировалась после десяти лет работы медсестрой. Мой отец Бруно работает в налоговой службе…

Марианна слушала своего протеже не перебивая. Она до сих пор не могла поверить, что полгода назад у нее хватило наглости прийти к нему с этим безумным предложением. Она рисковала. Если б он ее выдал, Марианну немедленно привлекли бы к дисциплинарной ответственности, и неизвестно, что стало бы с ее карьерой. Однако она была уверена, что он согласится. Что может быть лучше, чем жажда мести? Марианна не забыла его слезы в тот день, когда они встретились. Как и обещание, которое ему дала.

Убедить юношу не составило большого труда. Да, он был готов попробовать, даже если шансы на успех невелики. Поскольку Арто любил иллюзии и хитрости, нужно было устроить ему великолепное театральное представление. Заманить писателя в ловушку, пробудив призраки прошлого, и довести до крайности, вновь пробудив чувство вины.

– Хорошо, – сказала она, когда он закончил. – Теперь вспомним кое-какие мелочи. Как зовут твоего научного руководителя?

– Жером Тардье, профессор. Специалист по Жоржу Переку.

– Где ты живешь?

– В маленькой квартире в Десятом округе.

– Как ты оплачиваешь жилье?

– Получаю повышенную стипендию, немного помогают родители… А летом я работаю продавцом-консультантом в книжном магазине.

– Кто тебе нравится в университете?

– Селин Шайо, мы учимся вместе, но она считает меня просто другом.

– Как ты нашел адрес Арто?

– Интервью в «Пари-матч», фото в прессе, упоминание в романе «Одиночество».

– И что?

– Моя мать родом из Сен-Мало, поэтому я часто бывал в этих местах.

Марианна кивнула.

– Очень хорошо. Но этого наверняка будет недостаточно: в какой-то момент тебе придется импровизировать.

– С этим у меня всё в порядке.

– Держи себя в руках. Помни, что хороший лжец – это прежде всего тот, кто обладает хорошей памятью. Если соврал один раз, не отказывайся от своих слов, даже если они звучат неправдоподобно.

Марианна встала и открыла ноутбук на столе.

– И вот что еще… Я удалила несколько фотографий с твоей фальшивой страницы в «Фейсбуке» – не знаю, какие-то они ненастоящие. И опубликовала фото гавани. Больше я ничего не трогала. Еще перепроверила: в Сети нет справочника студентов Сорбонны – Арто не может удостовериться, что ты в самом деле там зарегистрирован. Будем надеяться, что он не выбросил письма, которые мы ему отправили: они могли бы сработать в нашу пользу.