Зимний эндшпиль - Карташева Мария

– Ну как так можно, – со стуком ставя на стойку чашку, сказала Эмма, – он же умер, а она ничего не знает. Может, борщ ему там готовит или пироги печёт.

– Вот и пусть пока занимается своими мирными занятиями, – сказал следователь и, глянув в сторону пирса, спросил. – Это кто?

За стеклянной перегородкой окна в сумраке приближающегося шторма по берегу ходил человек, он проминал влажный песок ногами, высматривал что-то в озере, наклонялся к воде и, трогая её руками, мотал головой.

– Не знаю, – удивлённо произнёс управляющий. – Это не наш. Вчера в ночь здесь оставались только мы все, охранник, он в будке сидел своей, и собственно всё. Я на выходные лишних людей с базы отпускаю, нечего им здесь делать, – пожав плечами, Корабельников пошёл к двери. – Пойду переговорю.

– Да нет, позвольте уж мне побыть за радушного хозяина, – отозвался следователь, – и не трогайте здесь ничего, – он шутливо погрозил пальцем, застывшим на своих местах Эмме и управляющему.

– Иконников с минуты на минуту может прийти, – тихо произнесла Эмма, – вам бы сходить к нему.

– Эмма, как вообще такое могло случиться? – также тихо отозвался Корабельников, наблюдая, как следователь подходит к неизвестному и тянет ему руку.

Хлёсткий ветер ловко катался на волнах, тянул за собой пенные гребешки, отрывал их и бросал умирать на мокрый берег. Следователь, дойдя до осматривающего окрестности человека, протянул ему руку и прокричал, силясь перекрыть шум ветра:

– Здравствуйте! Погодка вроде не располагает для прогулок!

– А вы, наверное, Пётр Сергеевич, – широко улыбнулся высокий нескладный мужчина. – Я водитель новый, не смог дозвониться ни до кого. Сюда приехал, людей ищу, а их нет, – хохотнул он. – А я рыбак заядлый, так сразу к воде и потянулся. Вот берег осматриваю, откуда удобнее блесну кидать.

– А на что ловите?

– Здесь к зиме, думаю, адмиралами хорошо пойдёт, но, вообще, рельеф и английскую донку позволит поставить.

– Может в тепло пойдём? – начиная замерзать, сказал следователь.

– Это можно. Места у вас здесь красивые. Странно, что вчера я с начальством так и не встретился. Сильно гневались-то?

– Там поговорим, – растирая ледяные ладони, потыкал в сторону бара мужчина. – А когда прибыли-то?

– Так с утра. Прямиком сюда поехал, как к утру дело пошло. А то в темени-то местной не нашёл бы, – улыбаясь, мужчина зашёл внутрь помещения. – Ой, и красиво у вас здесь. Я ж так понимаю, коллеги мои здесь собрались? Вместе работать будем? – продолжая улыбаться, проговорил водитель.

– Вы кто? – мрачно спросил Пётр Сергеевич, до которого постепенно начал доходить весь ужас ситуации.

– Так вот управляющему сказал уже, – оборачиваясь к заходящему за ним следователю, проговорил мужчина, – водитель я.

– А нет, – заулыбался Плеханов, – я следователь. Управляющий, как я понимаю, вот.

– Ох, а вы что ж, отдыхающий, – растерянно проговорил мужчина, – ведь не убийство же здесь произошло?

– А почему вы сразу заговорили про убийство? – уцепился за последнюю фразу Плеханов.

– Ну, это как в фильмах, – водя взглядом по напряжённым лицам людей, сказал водитель.

На улице ветер поднял пригоршню воды, швырнул её через пирс, нагнал высоких волн и среди всего этого природного колебания стало видно, что со стороны водной протоки полным ходом идёт катер.

– Так, сейчас давайте все сгруппировались в одном углу и не мешаем, – деловито произнёс Плеханов. – Нам необходимо быстро с трупом разобраться и отпустить людей.

– Правда, что ли? – водитель медленно опустился на стул. – А кого убили-то?

– Ну, труп – не всегда убийство, и потом вы вряд ли много кого здесь знали, так что ответ точно не даст вам ясности, – Плеханов открыл дверь спешившимся с лодки людям и сделал шаг навстречу. – Давайте шустрее, сейчас волна поднимется, все вместе куковать здесь будем.

– Илья Антонович, ну мы ж тоже без дела не сидели, – буркнул на ходу высокий молодой человек. – Здрасьте, – коротко поприветствовал он всех, на ходу оглядывая помещение. – Красиво тут у вас, не знал, что у нас в лесу такое прячется.

Следом за оперативником внутрь скользнула полноватая женщина с большими и печальными глазами-блюдцами и тощий мужчина невысокого роста с небольшим чемоданчиком и фотоаппаратом на шее.

– Где тело? – нервно спросила дама.

– На диване. Там проникающее брюшной полости.

– А вы уже, Илья Антонович, ручонками своими всё похватали, полазали, – покачала головой судмедэксперт.

Бегло осмотрев труп, она глянула на молодого оперативника и с долгим вздохом сказала:

– Гоша, носилки сами себя не принесут. Иди уже в катер, там я мягкие кинула. Нужно быстро здесь всё обработать, отснять и назад. Хотя кататься на этом утлом судёнышке в такую погоду – то ещё удовольствие. Я вообще не переношу качку.

– Тогда не мельтешите, Настасья Семёновна, пошли всё быстро сделаем, – тонким голосом сказал криминалист.

По бару расползись чужие люди, в пространстве повисло тревожное молчание, было слышно только стрекотание фотокамеры, а потом судмедэксперт начала заунывным голосом перечислять факты, осматривая труп.

– Я закончила, – поджав губы, сказала Настасья Семёновна. – Можно грузить.

– Я в принципе тоже, – протянул криминалист, разглядывая ткань двух тяжёлых портьер, закрывавших неприметную дверь в стене. – Хороший материал, нужно будет узнать, что за ткань. Хочу себе в гостиную такие же занавеси пошить, – заметил он и пошёл собирать свои инструменты.

– Давайте быстрее, – буркнула судмедэксперт и, открыв входную дверь, чуть не улетела за порывом ветра, сразу вцепившимся в створку.

Двое подручных санитаров, явно выдернутых из будничной жизни морга, мрачно взяли медленно остывающее тело, потом упаковали его в толстую ткань пластикового пакета, перекинули на мягкие носилки и один из них, оглядев остатки поредевшего пиршества, спросил у Эммы:

– Контейнер есть?

– Что? – не сразу поняла Эмма.

– Ну, контейнер. Хавку собрать.

– Как улики? – переспросила Эмма.

– Ну можно и так сказать, – махнул рукой санитар, – и бутылочку водки тоже в качестве улики положите.

– Сазанов, совесть есть? – окликнул его оперативник и, махнув Эмме рукой, остановил её. – Не нужно ничего. Ему только повод дай, он всё здесь вынесет. Идите уже, – и постучав пальцами по стойке бара, остановил взгляд на кофемашине. – А вот мне чашечку латте можно сварить, а потом начнём беседу, – обезоруживающе улыбнулся он. – И как-то нужно активно собрать всех, кто находится на базе, сюда, чтобы не растекаться по всему вашему поселению.

Санитары, натужено пыхтя, дотащили мёртвое тело до двери, повозились несколько секунд, перехватывая лямки носилок, и когда дверь открылась, Сазанов уставился на вошедшего:

– Дверь-то держи: улетит, стёкол набьёт, – рявкнул он на застывшего в дверях Иконникова. – Ну и сам посторонись.

Санитары вытащили тело наружу, Иконников сделал шаг внутрь и, остановившись на пороге, замер, оглядывая странную мизансцену.

– Доброе утро, Юрий Николаевич, – прочистив горло, пискнул Корабельников, – а у нас тут вот… – не найдя что сказать, развёл он руками.

– А что происходит?

– Какой частый вопрос за это длинное начало дня, – оторвавшись от заполнения бумаг, проговорил Илья Антонович. – Следователь Плеханов, – представился он, предъявляя удостоверение. – Вы кто?

– Мне кто-нибудь толком объяснит, что здесь случилось?

– Шумный вы какой, – посетовал Плеханов, качая головой. – Вы сначала обоснуйте ваше право на информацию. Я вас на месте происшествия не видел, а сейчас вижу только человека, который зашёл с улицы и повышает голос.

– Я не понял, – Иконников всем корпусом развернулся к управляющему. – Это продолжение вчерашнего нелепого представления? Так это не смешно и попахивает увольнением по статье.

– Юрий Николаевич, нашего Ваню, мастера, убили ночью. Вот здесь, прямо в баре, – в отчаянии проговорил Корабельников. – Это владелец и учредитель нашей базы, Иконников Юрий Николаевич, – обратился он к следователю.