Угол белой стены - Адамов Аркадий Григорьевич

Больше в том доме Юсуф не показывался. Судя по приметам, сообщенным хозяйкой, чемодан для Трофимова принес туда Рожков.

А к концу дня вернулась бригада сотрудников во главе с Вальковым, проводившая обыск в доме Юсуфа. В качестве понятых и добровольных помощников с ними ездила группа студентов юридического факультета.

Несмотря на скептический прогноз Валькова, обыск все же кое-что дал. В подвале в двух из многочисленных кастрюль были обнаружены залитые топленым салом целлофановые мешочки с наркотиком.

Теперь имелись уже все основания просить у прокурора санкцию на арест Юсуфа Якубова.

Попытку дать взятку Коршунову доказать было невозможно; одних показаний Коршунова тут было мало, свидетели, естественно, отсутствовали, а Юсуф категорически отрицал этот факт. К тому же он проявил немалую осмотрительность: записки, j которые Юсуф подбросил Сергею, оказались написанными не его рукой. Юсуф решительно от них отказывался.

Ничем пока не удалось подкрепить и показания Трофимова.

Но обнаружение в доме Якубова наркотика резко меняло дело.

На следующий день прокурор дал санкцию на его арест.

После этого Сергей снова совещался с Нуримановым.

— Странно, — сказал тот, — мы совсем не знаем Якубова. Он не проходил ни по одному делу, он даже близко не стоял к ним, его никто никогда не называл. А для спекуляции…

— Тем более наркотиком, — вставил Сергей.

— Да, — согласился Нуриманов. — Для этого нужны связи. И кто-то должен был его назвать. Значит, очень ловкий человек, очень хитрый.

— Интересно… — задумчиво произнес Сергей. — Очень ловкий, говоришь… Гм… А «Правду Востока» он, между прочим, не выписывает… Ловкий…

В этот момент, кажется, впервые у Сергея закралось неясное подозрение. Не очень уж ловким показался ему Якубов. Во всяком случае, с ним, Сергеем, он поступил не так уж осторожно. Но по началу все было организовано неплохо. Сергей так и не смог установить, откуда брались записки. Он не заметил Якубова и на свадьбе. Там был кто-то другой из шайки, оставивший газету. Этот же человек, возможно, находился и в «Москвиче». Великолепный водитель, кстати, и Юсуф, конечно, не случайно взял его с собой. Выбор момента и места встречи с Сергеем был сделан тоже удачно. Но потом… Как Якубов решился сам пойти на эту встречу? Это был явный риск и просчет. Потом с Трофимовым. Опять Якубов сам появился в том доме. Все сам! И разговор с Гусевым около аэропорта. Почему Якубов все время подставляет себя под удар? Если бы он всегда так действовал, он бы давно попал в поле зрения милиции. А он не попал. В чем же дело? Странно. Действительно, очень странно…

— Где он работает? — отрывисто спросил Нуриманов.

Очевидно, мысли его тоже сейчас кружились вокруг Якубова. Но он не разбирался в поведении, в поступках Якубова, да и не мог в них разбираться, потому что не знал тех деталей, которые знал Сергей. Нуриманов пока стремился выяснить то первичное и самое необходимое, по чему можно хотя бы в какой-то мере судить о человеке.

— И как живет? — добавил он.

— Живет дай бог, — ответил Сергей. — Свой дом не далеко от города. Машина. Много ценностей. Вопрос только, откуда это все. Ведь работает сторожем магазина. Через двое суток на третьи. А впрочем… — он задумался, — дело не в этом. Но вот все сам, все сам…

Сергей снова вернулся к занимавшей его мысли.

Но Нуриманов думал о другом. Он по-своему уже видел будущий допрос Якубова и оценивал возможные его результаты.

— Пока ничего не даст, — мрачно заключил он. — Допрашивать его сейчас нельзя. Надо поработать.

— Нет, — покачал головой Сергей. — Допрос надо провести сегодня же. Немедленно. Пока он не остыл, не разобрался до конца в случившемся. У нас есть о чем с ним поговорить. И кое-что допрос может дать. Надо только постараться.

У Сергея уже сложилась схема такого допроса, он как будто нащупал его главный нерв. Схема эта была рассчитана именно на то психологическое состояние, в котором должен находиться сейчас Якубов, должен, если верна догадка Сергея, которая пришла к нему только то, во время разговора с Нуримановым.

Он понимал, что нельзя терять времени, нельзя упустить тот единственный момент, когда этой догадкой, если она окажется верна, можно воспользоваться с наибольшим успехом.

Когда Якубова ввели к нему в кабинет, Сергей сразу заметил, как изменился тот за двое суток. Худые, небритые щеки еще больше ввалились, вокруг усталых, покрасневших глаз легли темные круги, руки безвольно болтались вдоль туловища. Руки! Вот что в первый же момент привлекло внимание Сергея.

— Здравствуйте, Якубов, — сказал он спокойно, даже как будто доброжелательно. — Садитесь. Вы плохо спали?

— А у вас разве можно спать хорошо? — раздраженно ответил Якубов.

— Вам, — Сергей сделал ударение на этом слове, — хорошо спать действительно у нас трудно.

— Почему именно мне?

— По многим причинам, — уклончиво ответил Сергей. — Я их вам назову. Не сразу, правда. Начнем мы с другого. Прежде всего познакомьтесь с санкцией прокурора на ваш арест.

Сергей подвинул ему через стол бумагу.

— Ах, есть уже и санкция, — иронически произнес Якубов.

Тем не менее он внимательно прочитал весь текст документа.

«Для сторожа ты, однако, слишком умен и развит, — подумал Сергей. — И в одном, по крайней мере, я, кажется, не ошибся».

— Крупного преступника вы, оказывается, поймали, — сказал Якубов, закончив чтение и откладывая бумагу.

Несмотря на насмешливый тон, было видно, что санкция прокурора произвела на него впечатление.

— Не очень крупного, — покачал головой Сергей. — Ловим и покрупнее. Но вот что я вам должен сказать. Преступление, в котором вы замешаны, наш закон считает особо опасным.

Сергей отметил про себя, что лицо Якубова оставалось бесстрастным, вот только руки… руки задрожали, и он поспешно сцепил их на коленях.

— Я хочу, чтобы вы поняли и учли это, — продолжал Сергей. — А теперь пойдем дальше. Дело ваше групповое. Мы докажем вашу связь с Рожковым, с Трофимовым, с неким Каримом и с другими. А участие в групповом деле всегда отягощает вину, Якубов. Но мало того. В групповом деле всегда имеется главарь.

Сергей заметил, что Якубов насторожился, темные глаза его сузились.

— Да, главарь, — повторил Сергей, — который несет главную ответственность за преступление. Этим главарем наши работники считают вас. Не скрою, так думал и я.

— Вот как… — насмешливо проговорил Якубов.

— Думал, — с ударением повторил Сергей. — Но сейчас я так не думаю. И вот почему. Судите сами. Ну кто, например, по своей воле будет все время лезть на рожон, все время рисковать собой? А вы все время выполняли очень опасные, очень рискованные и в общем совсем не сложные дела, которые, будь вы главарь, вы поручили бы другому. И одно из этих дел, вполне естественно, кончилось вашим провалом.

— Никаких таких дел я и не выполнял, — хмурясь, сказал Якубов.

Но в голосе его не было убежденности, не было решительности, было лишь упрямство и еще растерянность. Якубов, видно, не мог решить для себя, что же выгодней: отрицать, что является главарем, и тем ставить себя в положение, когда надо будет такого главаря назвать, или утверждать, что главарем является он, и тем брать на себя всю тяжесть новой, дополнительной ответственности. И он старался оттянуть момент, когда придется такой выбор сделать.

— Ну как не выполняли? — возразил Сергей. — Мы ведь уже достаточно много знаем, Якубов. Вот хотя бы вербовка Трофимова. Примитивное, но рискованное дело. Или наша с вами встреча. Тоже, согласитесь, не безопасное дело. Вас кто-то послал на эту встречу.

— Никто меня не посылал! — запальчиво воскликнул Якубов.

Сергей покачал головой:

— Вас ведь не было на свадьбе. Там за мной следил другой человек. Но он не рискнул встретиться со мной. Вместо себя он послал вас. Он вас и в тюрьму пошлет вместо себя.

— Я не собираюсь за другого… — Якубов вдруг осекся, словно захлебнулся последними, не произнесенными еще словами.