В одну реку дважды (СИ) - Бочманова Жанна

Глава 5

Провожали Екатерину Альбертовна и Вана всем миром. Екатерина Альбертовна и правда, помолодела и в новой шубе выглядела потрясающе.

– Деточка, – сказала она, обнимая меня на прощание, – жизнь удивительно устроена – во что веришь, то и будет. Так что верь, и все будет – как сама захочешь. – И обращаясь ко всем: – Надолго я не прощаюсь. Девочки, ведите себя хорошо, – и погрозила нам с Вилькой пальцем.

Первые дни после ее отъезда, Вилька жила у меня, но вскоре попривыкла и съехала с моей жилплощади, заявив, что не может спать спокойно, зная, что любимый авто подвергается еженощной опасности под моими окнами: совсем недавно Вилька пересела на новый «Нисан» и тряслась над ним, как наседка. Я вновь осталась одна и вздохнула с облегчением – все-таки моя подруга хороша в умеренных дозах – ее кипучая натура не умещалась в моих малогабаритных стенах.

Екатерина Альбертовна вернулась из Америки. Навезла нам кучу подарков. И… засобиралась вновь.

– Не то, чтобы мне там особо понравилось, – сказала она, – но с ним я готова жить где угодно – хоть в джунглях.

Вилька тоже посетила Америку. Приехала под впечатлением, но сказала, что все равно у нас лучше.

– У нас весело жить, блин компот. Сплошной адреналин кругом, а там скукотища одна. Представляешь – огромный домина, с бассейном, теннисным кортом и прочими удовольствиями. А поговорить не с кем. Нет, это не для меня. Ну, бабуле нравится и, слава богу.

В общем, все шло своим чередом, без особых потрясений. Иногда, правда, накатывала хандра ни с того ни с сего, тогда на помощь приходила Вильгельмина Теодоровна (по паспорту ее отца звали Теодором) вытаскивала меня в люди, и все налаживалось. Постепенно она отказалась от мысли устроить мою личную жизнь. Хотя не могу сказать, что ее вовсе не было. Иногда я знакомилась с мужчинами и даже, страшное дело, ходила на свидания, и даже, иногда, дело кончалось сексом. Но и только. Продолжать знакомство, как правило, мне не хотелось.

– Ну, не интересно мне, понимаешь? – объясняла я Вильке.

Та скептически улыбалась и безнадежно махала рукой. А по поводу появившегося в моей жизни животного, сказала:

– Первая ласточка. Синдром старой девы, как говорится, на лицо. Будешь встречать старость в окружении рыбок, птичек и собачек.

– Ты еще про стакан воды расскажи, – улыбнулась я и добавила: – Только пить-то я не хочу. А кот пусть живет, раз уж сам пришел. Не выгонять же его на мороз.

Котяра, как раз подошел и стал тереться об Вилькины ноги. Она нагнулась и почесала его за ухом. Он уже вполне освоился и чувствовал себя превосходно. Длинное имя Маркиз постепенно превратилось в более короткую форму Марик. Спал он исключительно на моей кровати, и я уже привыкла засыпать под его мурчание.

И вот где-то через месяц, в конце февраля вечером раздался звонок.

– Здравствуйте, я по объявлению. Вы нашли кота… – голос принадлежал женщине, судя по всему, не очень молодой. – Я уверена, это наш Пушок. Скажите, на нем был зеленый ошейник?

– Был, – подтвердила я.

– Ой, – обрадовалась женщина. – Это он. Понимаете, я-то ничего, а вот внучка переживает очень. Это ее котик. Родители подарили на день рождение. Он же у нас котенком выращен. Беда прямо… Я вас умоляю. Привезите нам его. Я бы и сама приехала, но я болею. Ноги у меня слабые. А внучке всего десять, а родители в разводе, у каждого своя жизнь, ребенка на меня бросили, и как хочешь… Я вам заплачу за беспокойство.

– Да ладно, ладно, – успокоила я бедную старушку. – Привезу, чего там. Адрес говорите. – Я глянула на часы. – В семь вас устроит?

– Да конечно, – обрадовалась женщина. – Только вы ошейник захватите, а то Пушок гулять любит, а эти ошейники сейчас такие дорогие… Господи, как все дорого стало…

Тут я быстренько попрощалась и повесила трубку.

Ближе к вечеру позвонила Вилька.

– Скучно живем подруга, – заявила она, – в таком городе, культурная, блин, столица, а мы ни театры, ни музеи не посещаем. Я билеты в БДТ достала на сегодня – премьера. Пойдем, сходим.

– Кота везу. Хозяйка объявилась, я уже обещала, – огорчилась я.

– Да ну! А ты постарайся. – Для Вильки не существовало проблем.

По дороге я купила ошейник – старый я, помнится, сняла и куда-то забросила. Все равно он никуда не годился: Марик-то успел побродяжить. А это пусть будет прощальный подарок другу. Я, и правда, очень старалась и приехала на час раньше, но ведь для заждавшейся хозяйки это и лучше. Восторгу ее не было предела – кот был зацелован и затискан. С громким мяуканьем, он вырвался и начал обнюхивать углы.

– Проходите, проходите, дорогая, я вас чаем напою. Сейчас Леночка, внучка, придет, вот радости будет. Я ей пока не сказала, что Пушок нашелся. А то вдруг не он. Слез было бы – ужас!

Но меня ждала Вилька и БДТ, поэтому от приглашения отказалась и от денег тоже. «Радость ребенка – лучшая награда» – ответила я. В глазах Людмилы Семеновны было отчаяние.

Выходя из подъезда, я столкнулась с двумя мрачными типами, в одинаковых черных шапочках и черных же кожаных куртках. Близнецы-братья молча посторонились, уступая мне дорогу.

Встреча с прекрасным немного сгладила горечь расставания с Мариком. Я утешалась тем, что сделала доброе дело – может на том свете зачтется.

– Надо было деньги взять, – убеждала Вилька.

– Не, я друзей не продаю, – отмахнулась я.

Следующий день я провела в приподнятом настроении, вспоминая веселую остроумную постановку. Права Вилька – надо чаще в театры ходить. Искусство – это вещь! Где-то в конце рабочего дня в приемную вошел весьма импозантный господин, лет так пятидесяти с гаком, с большими залысинами на высоком лбу.

– Здравствуйте, я к Сергею Петровичу, – и очень мило мне улыбнулся.

Я тоже заулыбалась, всем видом демонстрируя радость от его посещения. Что делать – одна из моих прямых обязанностей – улыбаться.

Через какое-то время он вышел от шефа и подошел ко мне.

– У вас такая красивая улыбка, и имя чудесное! – понес он стандартную чепуху. – Я, пожалуй, переманю вас к себе. Хотите?

– Спасибо, – включилась я в игру, – боюсь, Сергей Петрович меня так просто не отпустит. Он меня слишком ценит.

– А мы его уговорим, – подмигнул мне дядька и ушел, вертя на пальце ключи от машины.

– Миронова, – раздался по селектору голос шефа, – зайди-ка.

Я зашла и ахнула – Сергей Петрович весь белый полулежал в кресле.

– Что с вами? – испугалась я.

– Так, сердце что-то прихватило. Коньячку со старым приятелем выпил и вот, – он кивнул на бутылку.

– Надо валидолу, срочно, – я кинулась за аптечкой. – Может врача?

– Да нет, отпустило вроде.

– Что ж это у вас и лекарства никакого нет. С сердцем не шутят, – укорила я.

– Да вот ношу с собой рецепт, а до аптеки не дойти.

– Да я сбегаю, – предложила я.

– Сбегай, – согласился шеф. – Рецепт возьми, завтра на работу принесешь. Давай иди прямо сейчас, я тебя отпускаю.

Я стала собираться, радуясь внезапно привалившему счастью. Из-за неплотно прикрытой двери послышался голос Сергея Петровича: «Я тебя прошу, давай все обсудим. Спокойно. Она ни при чем, я уверен. Давай я сам поговорю…». Тут дверь захлопнулась, и больше я ничего не услышала. С женой ругается, бедный. Семейная жизнь у шефа была не сахар – особенные неприятности доставляла младшенькая дочурка – оторва. Сергей Петрович с женой резко расходились во мнениях по поводу воспитательного процесса. Шеф постоянно жаловался на проблемы, а я с умным видом давала советы по воспитанию подростков, на примере собственной бурной юности.