В одну реку дважды (СИ) - Бочманова Жанна

– Я не виноват, – начал лепетать он, – это все она…, – почему-то указывая пальцем в мою сторону, – она…

«Тебе-то что я сделала? – равнодушно подумала я, откидывая голову на спинку дивана, – Или день сегодня такой… рыбный?»

– Мы с ней должны были вечером встретиться, я еле успел, пока за этой гонялся, – парень кивнул в мою сторону. – Встретились. Она хотела в офис залезть, где раньше работала. У нее ключи были. Этот мужик, ее шеф бывший, ее бросил. Узнал что-то про нее такое. Не знаю я, короче, что там у них произошло. Мы со стороны парковки зашли, чтобы охранник в будке не видел. Да он и так в телевизор пялился. Поднялись по лестнице. Я у двери остался, на стреме, а она внутрь зашла. И вдруг выбегает, белая вся, меня позвала. Смотрю, мужик дохлый лежит, кровь кругом. Сейф мы открыли, а денег там кот наплакал. Ксюха все документы какие-то искала, по ящикам лазала. А мужик вдруг застонал, зашевелился. Она как закричит, он меня убьет, он меня убьет, меня в тюрьму посадят! Что мне было делать? Я подушку с дивана снял, и… – парень перевел дыхание и облизнул пересохшие губы. – Мы деньги, что были, забрали и вышли. Потом она мне ключи дала этой… у нее откуда-то были. Мы решили подбросить ей, хоть и жалко было, но лучше без денег, но на свободе, чем… А этой уже все равно… – Парень сглотнул и посмотрел на меня. Он уже успокоился и даже усмехнулся.

Я только глазами моргала, слушая его излияния, пропустив мимо ушей последнюю фразу про мою незавидную долю.

– Где она? – как-то спокойно спросил Краснов. Парень отрицательно мотнул головой. – Героя будешь корчить? Умрешь, но любимую не выдашь? – усмехнулся Краснов. – Уважаю таких храбрецов, – иронично похлопал он его по плечу. – Что с ней? – указал он на меня. – И вот тут я тебя уже без шуток спрашиваю. Кто велел ее привезти? На кого работаешь, сучонок? – глаза его сузились. Он потер костяшки пальцев, уже знакомым мне жестом.

Тут меня прошиб пот, в глазах потемнело, и я стала медленно заваливаться на бок. Краснов обернулся, посмотрел в мою сторону, хмуря бровь, махнул рукой, и парня вывели из комнаты. А я лежала на диване и тряслась: было очень холодно. Никаких мыслей не было, кроме одной – мне очень холодно. Мурашки волной пробегали по телу от каждого движения. Потом кто-то сел рядом.

– Больно? – спросил Краснов, проводя рукой по ободранной скуле. От прикосновения этой, показавшейся ледяной руки, я дернулась, холодная дрожь пробежалась по всему телу, до самых кончиков ног. Он дотронулся до моего лба, я снова дернулась – прикосновение ледяных пальцев было мучительно.

– Да у тебя жар! – выдохнул он изумленно. Я качнула головой: «Нет». – Упрямая девчонка, – прошептал он, прижимая меня к себе. Я попыталась отодвинуться, но он был такой горячий, что на секунду мне стало тепло – я замерла, а потом опять затряслась. – Выпей, – поднес он стакан к моим губам. Я выпила, не ощутив никакого вкуса. – Давай еще, – вторая порция прокатилась горячей волной. Коньяк, вспомнила я терпкий вкус.

– Холодно, – сказала я, зябко пряча руки у него на груди.

– Ничего, – шепнул он, – сейчас будет хорошо. – Я закрыла глаза и забылась в его объятиях под тихий голос: – Упрямая девчонка, ну надо же… За что мне такое?

Глава 12

Глава 12

– Упрямая девчонка, – сказал Краснов, присаживаясь на кровать, в которой, утопая в подушках, находилась я, закутанная в одеяло по самые уши.

Вилька поила меня горячим чаем, и каждые пять минут измеряла температуру. Как я сюда попала, я не помнила, вернее, помнила, но смутно. Помню, что Краснов втащил меня в спальню и опустил на кровать. Истеричные Вилькины вопли резали слух:

– Краснов, ты же ее угробил, ирод несчастный! Мамочки родные…

– Не гунди, – заткнул он   ей рот, – раздень и уложи в постель. Быстро. Давай помогу.

– Иди отсюда, злыдень, – вытолкала она его за дверь, – дай человеку помереть спокойно.

– Как же, – усмехнулся Краснов, – помереть… Она сама, кого хочешь, в могилу загонит. Партизанка…

– Что он сказал? – прошептала я, открывая глаза.

– Живая…, – вскрикнула Вилька, обнимая меня. – Что, что… партизанка, говорит, ты.

Потом она уложила меня в кровать, нарядив в какую-то рубаху. Вскоре я уже блаженно засыпала под Вилькин рассказ о своих переживаниях.

– Я знала, что ты живая, – вздыхала она поминутно, – не могла ты просто так  гикнуться. Ты свою карму еще не отработала в этой жизни.

– А какая у меня карма? – пробовала я улыбнуться.

– Не знаю, – пожимала он плечами, – но ничто не происходит случайно, ты же знаешь. – Пей вот, температуру сбить надо, а то у тебя аж зашкаливает.

Я выпила, закрыла глаза и уснула, натянув одеяло на голову.

– Ну что, упрямая девчонка, – повторил Краснов, забирая у Вильки чашку из рук. – Иди, ты ее уже замучила, – махнул он ей.

– Градусник посмотреть надо, – возмутилась та.

– Иди. Я сам посмотрю. – Его рука скользнула в вырез рубашки и где-то там нащупала стеклянный стерженек. – Нормально, – глянул он на ртутный столбик. – Ты еще здесь? Брысь отсюда! – повернулся он к Вильке.

Та постояла, разведя руки в стороны, и нерешительно выкатилась за дверь, окинув его мрачным взглядом и погрозив на прощание кулаком. Я молчала, слегка прикусив нижнюю губу, и совершенно не представляя, что мне с ним делать. Вчерашнее событие, внеся определенную ясность в происходящее, с одной стороны, оставило чувство горькой обиды, с другой.

– Не обижайся, – вздохнул Краснов, глядя на мой надутый вид. – У меня не было выхода – я должен был заставить его шевелиться. Ты сама виновата, – сурово ответил он на мою презрительную гримасу. – Если бы ты не была такой партизанкой… Чтобы тебе раньше про Ксению не рассказать. Ты ведь знала…

Я вздохнула: – Я не знала. Догадывалась только. Все в один голос твердят, что была у него любовница, но я ничего такого не подозревала. Я, вообще, думала, что он примерный семьянин. Он всегда так о жене заботился. На удивление. Потом, когда дочь его стала рассказывать, что видела какую-то девицу с ним в машине, в норковой шубе, с хвостом как у меня, – я дотронулась до своих лохм, – я про нее подумала. У нее и, правда, прическа, как у меня. Почти. Но потом решила, что это не доказательство. Мало ли у кого какие волосы… А ты бы ее зазря замучил. Как меня… – я насупилась. Краснов сморщился, но промолчал. – И еще я подумала, что даже если так, что такого? Ну, была у человека любовь на стороне, что такого. Я его понимаю – жена больна, дочь от рук отбилась, свой личный семейный ад. Вот и завел… А потом, я письмо от Николаева получила по электронной почте. Пока у Данилы сидела догадалась проверить ящик.

– Ну, Серега, – вздохнул Краснов, – накрутил загадок, чтоб тебя… Оно у тебя?

– В джинсах, в кармане, должно быть. Если Вилька их еще в стиральную машину не бросила.

– Дождешься от нее, как же. – Краснов поискал глазами и нашел мои шмотки на полу, за креслом. – Твоя подруга, небось, и посуду мыть не умеет, а уж стирать и подавно, – он вытащил письмо и углубился в чтение.

Пока он читал, я молчала, нервно разглаживая одеяло перед собой, то и дело прикладываясь к щеке. Мне казалась, что она подозрительно опухла, а волосы так, вообще, колтуном на голове сбились. Хорошо, наверное, выгляжу. Зашибись! А с другой стороны, какая разница, как я выгляжу в глазах этого монстра? Неужели мне не все равно?

– Да, – Краснов дочитал и поднял на меня взгляд. – Боялся мне сказать, как же! Черт бы тебя подрал, Серега.

– Он не дописал, – заметила я. – Скорей всего, услышал, что кто-то вошел, отправил, что успел. Увидал Ксюшу, а она его, испугалась и ударила, тем, что под руку попалось. А парень ее, что говорит? Или он уже ничего не говорит? Ты его тоже? – не удержалась я.

– Все еще злишься? – встал он. – Специально из меня монстра делаешь. Ладно. Пусть будет так. Мне все равно. Если тебе интересно, скажу, что я знал про Игоря. Мне Тайсон по телефону сказал, в тот день, когда вас ко мне в офис привезли. Волновался, не обижу ли я бедную девочку, – съехидничал Краснов. – Конечно, я его мог сразу допросить. Утюгом, например. Иголки под ногти тоже хорошо помогают. Паяльник там…