— Я четко и конкретно сформулировал свою мысль. Нам нечего делить и ни к чему ссориться.
— А зачем полковнику-важняку вступать в какие-либо переговоры? У вас достаточно силы и власти, чтобы защитить своего капитана и уничтожить нашего майора.
— Я здесь как частное лицо.
— Вы хотите сказать, что находитесь в городе без ведома вашего руководства?
— Любопытство сгубило кошку.
— Интересное выражение, надо запомнить.
— Вы записываете наш разговор. — Гуров указал на лежавшую на столике сумочку. — Вам ничего запоминать не надо.
— Вы меня обижаете, Лев Иванович.
— А вы меня оскорбляете, — ответил Гуров. — Я двадцать лет в сыске, а вы меня держите за мальчика. Вы девушка способная, но ежедневное общение с дебилами приводит вас к деквалификации.
— Мы отвлеклись. — Нина открыла сумочку, вынула магнитофон, отключила, положила обратно. — И все-таки мне непонятно, почему мент такого высокого класса позволяет задерживать себя каким-то провинциальным «шестеркам», дерется, переворачивает машины… Вступает в переговоры с местной организацией.
— А почему я должен вам что-либо объяснять? — Гуров решил вспылить, сорваться. — Впрочем, извольте, всегда питал слабость к красивым женщинам. У меня за прошлый год осталось от отпуска десять дней. Я уехал в отпуск по личным делам и не хочу, чтобы руководство узнало, что я ввязался в криминальную ситуацию. У нас этого не любят, а человек моего ранга, как и королева, должен быть выше всяких подозрений.
— А зачем же вы поехали под своим именем, которое в определенных кругах широко известно?
— Я могу выписать паспорт на любое имя. Но либо надо идти через аппарат министерства, чего я не хотел, либо обращаться в свое отделение с личной просьбой. А московская милиция лишь большая болтливая деревня. Да, я ошибся, не думал, что вы сразу начнете прессинговать.
— И потому в первый же вечер заявились в «Алмаз» и открыли дверь пистолетом?
— У меня там была назначена встреча. Кто же знал, что у вас там проводится профсоюзное собрание? — Гуров вынул из кармана «беретту» с газовыми патронами. — Если это пистолет, то я китайский император. Закончим толочь воду в ступе, да я и не заинтересован, чтобы о здешних делах стало известно в Москве. Но если вы меня будете доставать, я махну на все рукой и вам всем станет нехорошо, а если точнее сказать, то очень плохо. Предлагаю разговор закончить, мирно расстаться. Я завтра улетаю. Даю слово, в город я не вернусь и из Москвы расстреливать вашу банду не буду.
Нина растерялась, казалось, что у нее огромный запас патронов, но она все отстреляла, а осталась при своих, с чем и приехала. Нет, еще оставался один заряд, последний, но, выпуская его, неизвестно, в кого попадешь — в голубоглазого супермена или в себя. Она закурила, попробовала кофе, пригубила коньяк, тянула время, думала. «Похоже, он на самом деле в частном вояже и не хочет скандала. Бунич заверил, полковник слово держит, а он сказал, мол, не вернусь и мешать не буду. Можно на том и расстаться; если они сюда прибыли в поисках наемника и ждут неизвестного посредника, то, не шевельнув пальцем, отпустить — значит, вся работа, риск, все уйдет в песок. И чего огород городили, нервничали, чего ждем? А как разговор начать, когда господин полковник лишь твердит: разойдемся по-хорошему и забудем?»
Сыщик понял, сейчас и решится, если красотка отступит, то он, полковник-важняк, проиграл и завтра придется улететь. Но он ни о чем не жалел, другого пути к победе не существовало, разговор на главную тему должен начать противник. Стоит полковнику лишь заикнуться о наемном убийце, как все концы будут мгновенно обрублены.
— Значит, вы здесь по частному делу, должны были встретиться с нужным человеком, который пока не объявился, — сказала Нина, глотнула коньяку. — Если встреча не состоится, вы улетаете.
Гуров лишь пожал плечами, смотрел равнодушно и думал, как же его собеседница умна и опасна, если сумела в окружении вооруженных, быстрых на расправу мужчин приобрести авторитет и ей доверили вести переговоры на высшем для города уровне. По спине пробежали мурашки, дернул знакомый озноб, напоминая, что где-то допущена ошибка, а если она есть, в чем полковник уже не сомневался, то «полномочный посол» непременно ошибку обнаружит. И выловит ее не путем логического просчета ситуации, как это сделал бы мужчина, а следуя женской интуиции. У собак такой талант называется верхним чутьем. Или я найду свой просчет первым, либо, как уже известно, мой выстрел всегда второй.
Лицо его было бесстрастно, в глазах мельтешили чуть приметные смешинки.
— Черт бы вас побрал, господин полковник, с какого бока к вам подъехать? — искренне воскликнула Нина, при этом полностью себя контролировала, решая, возможно ли перевести деловой разговор в извечный поединок «женщина — мужчина».
Сыщик принял вызов с большим удовольствием.
— Никогда не слышал, чтобы ваша сестра к нашему брату подходила сбоку. Эх, Ниночка, сейчас бы выгнать всех, опрокинуть по рюмочке, погулять между безобидных, добрых деревьев, а потом… Любовь, любовь и любовь!
— Кто нам мешает? — Губы у Нины увлажнились, глаза стали еще ярче.
— Сущие пустяки, девочка, господь бог против. А господь не Академик, не Мустафа, даже не ТТ.
— Какой вы приземленный. — Нина отвернулась.
— Есть такой грех, но оттого я пока живой.
— Коли к вам до завтра никто не прибудет, мы никак не можем помочь вам в решении проблемы? — быстро спросила Нина.
— Это вряд ли, — ответил Гуров. — И в принципе вопрос не ко мне. Проблемы у Дитера, я лишь сопровождающее лицо и охрана.
— Но вы же в курсе.
— Возможно.
— Так, в принципе, мы можем оказаться немцу полезны?
— Возможно.
Нина встала, взяла сумочку, сказала:
— Если судьба предоставит мне возможность…
Сыщик рассмеялся. Нина вышла из кабинета, в сердцах хлопнула дверью.
Нина уже сидела в «Волге», Академик стоял, подбрасывал на ладони ключи, спросил:
— А где ваш капитан?
— Черт его знает, — ответил Гуров.
— Видно, черт недалеко капитана уволок. — Академик указал на серые «Жигули».
— Может, за грибами? — высказал предположение Гуров.
— Возможно, господин полковник, судя по всему, высокие договаривающиеся стороны, как теперь выражаются, консенсуса не нашли. Отчего бы вам с вашим немецким другом не подъехать к мэру города? Чем выше власть, тем выше полномочия, легче договориться.
— Сожалею, уже говорил, мы ждем звонка, — ответил Гуров.
— Кто хочет, тот всегда дозвонится, — раздраженно сказал Академик, поправляя безукоризненно повязанный галстук.
— Доктор, давайте съездим, мы ничем не рискуем, — вмешался в разговор Дитер.
Такое приглашение полковник предвидел, роли распределили заранее.
— Мы остаемся! — Гуров повысил голос.
— Извините, господин полковник, но возможно, у людей есть предложение, которое меня заинтересует. — Дитер говорил вежливо, но непреклонно. — Так что вы ждете звонка, а я еду. Дорогу я уже изучил хорошо, никаких проблем.
— Фраер, — как бы обмолвился Гуров, а громко сказал: — Хозяин — барин. Давай прокатимся. — И уперся пальцем в галстук Академика. — На Красноармейскую, больше никуда.
Когда «Волги» одна за другой выкатились за ворота, Василий сел в «Жигули» и двинулся следом.
Гуров и Дитер ехали первыми, Академик и Нина следом.
— Если мы не катимся в канализацию, значит, я двадцать лет не в сыске работал, а цветочки на поляне собирал, — сказал Гуров и положил на колени Дитера газовый пистолет, а свой «вальтер» сунул за пояс.
— А что они нам могут сделать? — удивился Дитер. — Убивать никакого смысла.
— Парень, есть грубая русская пословица: «Не ищи в жопе мозга, там — говно».
— Павел Николаевич, я вас не понимаю, — сказала Нина. — Куда, главное, с какой целью вы пригласили людей?
— Есть идея, — неопределенно ответил Академик.
Выехав на прямую трассу, передняя «Волга» прибавила, Академик не газовал, поравнявшись с грунтовой дорогой, резко свернул вправо и тут выжал педаль газа, начал резко уходить от главной магистрали.
