В одну реку дважды (СИ) - Бочманова Жанна

– Зря смеешься, – подтвердила она мои опасения. – Нам с тобой за тридцак перевалило, а это не шутки. А я даже замужем ни разу не была, – она горько вздохнула.

– Так ведь ты и не хотела, вроде, никогда.

– Дура, была, вот и не хотела. А теперь уж и не за кого. Сама знаешь, кто поприличней уже разобран, а те, кто остался – никуда не годятся…

– А Ромашка как же? – спросила я машинально, хотя знала ответ.

– Ромашка… – со вздохом ответила она, – ты же понимаешь. Ромашка – это Ромашка. Краснов дубль два. Для него первым делом самолеты, ну а девушки… А так хочется, чтобы я на первом и единственном…

Мои опасения подтверждались – у подруги начался очередной период стремления к оседлой жизни. К счастью Вилькин монолог прервал официант. Он принес бутылку красного вина.

– От хозяина ресторана, – пояснил он, ослепительно улыбаясь и кивая куда-то в сторону.

Мы обернулись. Вальяжный господин средних лет в неплохом костюме зазывно нам улыбался. Вилька скривилась, но все же кивнула ему в ответ.

– Ну что ты хнычешь, – пихнула я ее в бок, – смотри, мы пользуемся популярностью.

– А, – пренебрежительно хмыкнула она, – у них тут все пользуются популярностью, любая крокодилица. Я от них уже утомилась, а от этого суслика и подавно, он уже не первый раз ко мне подкатывает.

– Значит, пора домой, – заключила я. Действительно, пора домой. К Ромашке. Он ей мозги быстренько вправит.

– Давай за возвращение, – подняла Вилька бокал, подзывая кивком официанта. Тот подскочил и налил ей вина из презентованной бутылки.

– У меня еще есть, – отказалась я. Мы чокнулись.

– Неплохое вино, – сказала Вилька, чиркая зажигалкой, – да и, вообще, жизнь-то налаживается… Ой, – вдруг выдохнула она и выронила сигарету.

– Ты чего, – вскочила я, увидев, как она начала заваливаться набок. – Помогите! – крикнула я, пытаясь не дать сползти ей на пол.

– Мадам, мадам, – засуетился официант.

Подскочил хозяин ресторана.

– Мадам, такси, доктор, – запричитал он. – Я дам машина. Доктор, доктор!

– Пожалуйста, – закричала я. – Я заплачу.

– Нет деньги, нет деньги, такой красивый мадам, нет деньги! – суетился тот.

Втроем мы дотащили Вильку до машины у входа в ресторан, запихнули на заднее сиденье, я уселась рядом. Вилька была без сознания и вся в испарине.

– Далеко до больницы? – спросила я водителя.

– Нет, – обернулся он, протягивая мне бутылку. – Тут рядом. Дайте ей воды.

Я протянула руку и тут же почувствовала тонкий укол в плечо.

– Какого черта?! – вскрикнула я и отрубилась, успев увидеть, как машина тронулась с места и мимо проплыло лицо хозяина ресторана, спокойное и даже какое-то умиротворенное.

***

«Вот-те раз, – подумала я со вздохом, очнувшись в кромешной темноте, – ничего себе за хлебушком сходили» Я пошарила рукой вокруг себя. С одной стороны нашарила мешки, с другой какие-то ящики. И еще качка. Бог ты мой, я ж где-то на корабле, в трюме, надо полагать. Паника поднялась стремительно, пришлось зажать себе рот рукой. «Господи, сохрани и помилуй!» Ловко нас провели. Только зачем? Первая мысль, конечно, для борделя похитили. Лестно, конечно, но маловероятно. Почему? Да потому что слишком все сложно. Нас ведь искать будут. Мы ж не те дурочки, которые сами за легкими деньгами летят. Мои размышления прервал шум над головой. Сверху открылся квадрат света. Я поднялась на ноги, задрав голову к верху.

– Выходите, пожалуйста, – вежливо пригласили сверху. По-английски.

– Где моя подруга? – крикнула я в ответ, немного ободряясь. Если вежливо просят, может, все не так плохо.

– Не беспокойтесь, выходите, – опять попросили сверху.

Я пожала плечами и полезла вверх по лестнице, сверху протянулась рука и в два счета выдернула меня из глубины трюма. Я с любопытством огляделась.  «Пойдем», – жестом пригласил меня мужчина, в белом хлопчатобумажном костюме, похожем на морскую робу. Я поплелась следом, кругом, насколько охватывал взгляд, было бескрайнее море, ослепительно блестевшее под ярким солнцем. У меня даже слезы на глазах выступили.

– Плачешь? – услышала я.

– Угу, – хлюпнула я и воскликнула, с удивлением узнавая знакомое лицо. – Ой! А вы как тут оказались? Да, и кто вы, вообще?

– Ну, вряд ли мое имя тебе что-то скажет. Но ты права, надо же тебе как-то меня называть. Меня зовут Захри. Махмуд Али Захри, если быть точным, но просто Захри мне нравится больше.

– Что вам надо, Захри? – вздохнула я, присаживаясь на диванчик под тентом. – Помнится, в последний раз мы все недоразумения выяснили…

– Это ты про ошейник? – засмеялся Захри.  – Забудь. У нас с тобой теперь дело поинтересней найдется.

– Слушайте, – разволновалась я. – Я вам честно признаюсь, для борделя я не гожусь, мне, знаете, сколько уже лет? И к тому же я жду ребенка…

– Правда? – сощурился Захри и засмеялся и смеялся так долго, что я, устав ждать, налила себе воды в стакан, выпила и начала есть виноград, благо фруктами был уставлен весь стол.

– Надеюсь, вы не возражаете, что я без приглашения, – пробормотала я, – а то так и с голоду помереть недолго. Где моя подруга? Что с ней?

– Кушай, кушай, – милостиво кивнул Захри. – А с подругой твоей все в порядке. Домой, наверное, уже летит.

– Домой? – воскликнула я. – Простите, но я не верю.

Но поверить пришлось. Вилька, действительно, находилась в Стамбульском аэропорту и ждала вылета под бдительным присмотром. Захри милостиво позволил мне поговорить с ней по телефону, недолго, правда. Вилька говорила односложно, но уверила, что и правда, ждет посадку на самолет.

– Так что за дело? – полюбопытствовала я, немного успокоившись. Захри сунул руку в карман и вытащил… цепочку с медальоном. Тем самым, из финикийской монеты. – Я вытаращилась и нервно хихикнула:  – Только не говорите, что это из-за него вы такую сложную комбинацию провернули. Что, правда?

– Пришлось постараться. Да и потратиться, – засмеялся Захри. – Но оно того стоило, уверяю тебя. – Я непонимающе покачала головой и скептически пожала плечами. – Поможешь мне найти этого человека и поедешь домой. Обещаю. – С этими словами он протянул мне фотографию, и вот тут руки у меня задрожали, и сердце на миг остановилось. – Эй-эй! – услышала я сквозь туман, – Ты что, в обморок решила упасть?

– Не совсем, – прошептала я, приходя в себя и разглядывая фотографию, где мы с Эриком, обнявшись, улыбались в объектив на площади, перед парком аттракционов. – Как же я его вам найду? Если я сама его искала… А зачем вы его ищете? – подняла я глаза. – Он вам тоже любовь до гроба обещал и смылся?

– Вроде того, – ухмыльнулся Захри.

– Он вам что, денег должен? – уныло предположила я.

– Понимаешь, – горячая рука легла мне на плечо. – Его ищут родители. Парень пропал, и они безутешны.

– А-я-яй! – покачала я головой. – Какой ужас! – Конечно, я не поверила ни слову, но делать-то было нечего.

А после меня под белы руки повели вглубь яхты и запихнули в каюту. За эти несколько дней на яхте я много чего передумала. Обращались со мной, кстати, хорошо. Кормили, поили, гулять на палубе разрешали. А чего было беспокоиться. Куда б я делась с подводной лодки? Захри, вероятно, скучал, поэтому иногда приглашал меня для бесед. Из этих разговоров, да еще из своих собственных умозаключений картина вырисовывалась такая.

Захри имел налаженный контрабандный бизнес в России. И вот в одночасье все рухнуло. Погибший курьер был его братом, двоюродным, правда. Он, действительно, был заядлый кошатник и повез на выставку в Питер своего любимца. Захри просто решил воспользоваться удобным случаем. Когда тот погиб, Захри связался с родней в Дагестане, те выделили ему людей в помощь, и вся зондеркоманда заявилась в Питер. Захри нашел проститутку, которую видели с его братом в ресторане. Та, конечно, Зою Космодемьянскую изображать не стала и сдала Валерика с потрохами. А на меня его вывел Новак, сказав, что кот обнаружился у меня. И если бы не медальон, вела бы я сейчас беседы с господом богом. Но Захри, к счастью, или нет, увлекался историей и знал, что такое древняя Финикия. Медальон его очень заинтересовал, как и моя история. Поэтому он решил приберечь меня на всякий случай, а вдруг, что и обломится. И не ошибся. Обломилось, да еще как! За розыск Эрика некто готов был отвалить немалые деньги. Вот только почему? Голова вспухала от мыслей.