Клетка от совести - Небоходов Алексей

Голос из динамика тут же продолжил, будто подталкивая её к действиям:

– Задание должно быть выполнено. Оставшееся время: три минуты.

Эти цифры эхом отдавались в её голове. Она повернулась, чтобы взглянуть на Вадима, который наконец двинулся с места. Его лицо не выражало ни страха, ни сомнений, лишь холодное спокойствие, которым он будто давил на остальных. Он подошёл ближе, остановился перед ней и, слегка наклонив голову, заговорил:

– Перестань мучить себя. Это всего лишь игра. Грязная, отвратительная, но игра. Чем быстрее ты это примешь, тем легче тебе будет.

Ольга подняла на него глаза, и в её взгляде читалось всё – ненависть, отчаяние, беспомощность. Она не ответила, просто отвернулась, бросив через плечо:

– Пусть так. Но запомни, Вадим, ты никогда не будешь для меня человеком.

Он улыбнулся бездушно и пусто:

– Я и не пытаюсь им быть, – ответил он.

Комната снова погрузилась в тишину. Остальные участники не решались двигаться, казалось, даже воздух стал гуще, давя на каждого. Голос объявил последнее предупреждение

Ольга стояла на месте, ощущая безумную тяжесть взгляда, который ей не удавалось оторвать от пола. Дыхание сбивалось, а в горле комом застряли подавленные слова, которые она уже не могла произнести. Из глаз, несмотря на отчаянные попытки сдержаться, медленно катились слёзы, оставляя солёные дорожки на раскрасневшихся щеках. Плечи мелко подрагивали, и она выглядела сломленной, но всё же пытавшейся сохранить остатки достоинства.

Вадим, напротив, двигался с ледяной уверенностью. Его лицо было неподвижным, взгляд – спокойным и холодным. Он не спешил, но в каждом его шаге сквозила абсолютная непоколебимость.

Когда он подошёл ближе, остановился и посмотрел на Ольгу сверху вниз, та не увидела в его глазах ни тени сочувствия. Там была лишь пустота, скрывающаяся за тонкой пеленой равнодушия.

Затем их взгляды встретились, и её глаза, полные слёз, дрогнули от злости и боли, смешанных с осознанием своего бессилия. На мгновение в ней мелькнуло желание отвернуться, бежать, скрыться от этого унижения, но её ноги словно приросли к полу. Она знала: бежать некуда.

– Иди, – тихо, но твёрдо произнёс Вадим, кивая в сторону кровати.

Его голос звучал спокойно, но в его спокойствии было что-то давящее, как будто он уже заранее принял решение за них обоих. Его слова стали последним напоминанием о том, что выбора у неё больше нет. Ольга прикусила губу, стараясь заглушить рвущиеся наружу рыдания, и медленно пошла к кровати.

Шла она неуверенно, и каждая нога казалась ей неподъёмной. Руки дрожали, но она пыталась держать их вдоль тела, чтобы не выдать свою слабость. Однако её спина, обычно идеально прямая, теперь слегка ссутулилась, а плечи опустились. Каждый её шаг отзывался гулом в тишине, где не было ни звука, кроме её дыхания, и взглядов, прикованных к ней.

Остальные участники молчали. Катя отвернулась, и её всхлипы звучали глуше. Анна, казалось, застыла: её руки безвольно лежали на коленях, а глаза были устремлены куда-то в сторону, будто она пыталась отключиться от происходящего. Игорь по-прежнему сидел за столом, но его пальцы больше не двигались по клавиатуре. Он напряжённо, до хруста стиснул их, стараясь не смотреть на кровать. Его лицо выдавало мучительную борьбу с самим собой.

Когда Ольга дошла до кровати, она остановилась, словно не решаясь сделать последний шаг. Её ноги задрожали, руки безвольно повисли вдоль тела. Она сделала глубокий вдох, как будто готовилась нырнуть в холодную воду, и обернулась к Вадиму. Их глаза встретились, но вместо ожидаемого утешения она увидела лишь ту же безразличную маску.

– Ты хоть понимаешь, как это отвратительно? – прошептала она. – Как ты можешь делать это с таким видом, будто ничего не происходит?

Вадим слегка наклонил голову, как будто пытаясь понять её слова, но в его лице не было ни жалости, ни сочувствия.

– А как ты хотела? – ответил он ровно, без тени эмоций. – Думаешь, кто-то из нас хочет это делать? Это просто условие. И чем быстрее ты примешь его, тем легче тебе будет.

Ольга резко выдохнула, но сил на новый протест у неё уже не оставалось. Её дыхание участилось и стало тяжёлым, она закусила губы, сдерживая новые рыдания, потом отвернулась от Вадима, чтобы не видеть его лица, и села на край кровати.

Вадим молча приблизился к ней, и его шаги звучали глухо в тишине. Он остановился совсем близко, возвышаясь над Ольгой. Его движения оставались размеренными, а взгляд сосредоточенным, как будто он выполнял обычную работу. Он не произнёс больше ни слова, но в его позе читалась явная уверенность, что всё должно идти своим чередом.

Комната, наполненная напряжённым молчанием, казалась теперь ещё меньше. Тишина стала осязаемой настолько, что её словно можно было разрезать ножом. Никто из участников не осмеливался пошевелиться или произнести хоть звук, боясь разрушить хрупкую грань между безмолвным согласием и взрывающимся протестом.

Ольга стояла, обхватив себя руками, пытаясь укрыться от взгляда Вадима и собственного унижения. Её тело мелко дрожало, и сдавленные рыдания вырывались из горла. Она старалась подавить их, но они предательски прорывались наружу, разрывая тишину комнаты. Слёзы стекали по её лицу, капая на пол, но она не поднимала головы, чтобы не встретиться с холодным, пронизывающим взглядом.

Вадим шагнул ближе, остановился совсем рядом, так близко, что она почувствовала его присутствие, словно это был ещё один удар по её и без того растерзанному состоянию. Он наклонился чуть вперёд, заглядывая ей в лицо. Уголки его губ дрогнули, и на лице появилась лёгкая, едва заметная ухмылка.

– Ну что ты, – тихо произнёс он, растягивая слова, словно смакуя их. – Это ведь всего лишь игра, Ольга. Хочешь, чтобы всё быстрее закончилось? Тогда расслабься.

Его голос звучал обманчиво мягко, но в нём сквозила насмешка, заставляя её ещё сильнее сжаться. Ольга не ответила, лишь сделала шаг назад, но наткнулась на край кровати и остановилась, не зная, куда идти дальше. Она отвернулась, но Вадим не позволил ей спрятаться. Он снова приблизился, теперь почти вплотную, и легко коснулся её плеча.

Она вздрогнула, её тело застыло, будто парализованное. Он наклонился к её уху, и его голос прозвучал ещё тише, но от этого не менее жёстко.

– Не стоит так драматизировать, – сказал он. – Никто не будет тебя жалеть. Здесь не место для слабости.

Ольга резко отшатнулась от его руки, но не сделала попытки уйти. Она знала, что это бесполезно. Слёзы продолжали катиться по её лицу, а взгляд оставался устремлённым в пол. Она чувствовала себя сломленной, растоптанной, но была вынуждена стоять и выносить всё, что бы ни происходило.

Вадим, напротив, не терял ни уверенности, ни хладнокровия. Он аккуратно поднял руку и потянулся к вороту её блузки. Его движения были неспешными, но точными, как у хирурга, проводящего рутинную операцию.

Ольга попыталась отстраниться, но её тело отказалось подчиняться. Она так и стояла, скованная страхом и отчаянием, чувствуя, как её одежда медленно спадает под его холодными безразличными пальцами.

Вадим с ухмылкой следил за её реакцией. Его глаза блестели, будто он получал удовольствие от её смятения. Когда блузка упала на пол, он сделал шаг назад, рассматривая девушку с той же насмешкой.

– Вот так, – протянул он. – Видишь, все было не так уж и сложно.

Его тон был таким же спокойным, но в нём чувствовалась скрытая издёвка, словно он наслаждался своей властью над ней. Ольга не выдержала. Её руки дёрнулись, чтобы прикрыть обнажённые плечи, но это лишь подчеркнуло её уязвимость. Она зажмурилась, надеясь, что это всё закончится, если она просто перестанет смотреть.

Однако Вадим не остановился. Он опустился на одно колено, продолжая снимать с неё одежду. Его движения оставались аккуратными, но его взгляд говорил о том, что он считал происходящее не более чем скучным заданием. Когда он поднялся, она снова почувствовала на себе его холодные глаза.