– Так что, за ними никто не присматривает?
– Карпенко – ну, мамаша то есть, с какой-то соседкой договорилась, но соседка пожилая и не может существенно помочь. Представь, что будет, если злодеи вздумают «наехать» на девчонку!
– Договорились, – сказал Диду. – Я с этой Оли глаз не спущу, только ты мне покажи ее, ладно? И, сдается мне, будет лучше, если она ничего не будет об этом знать.
– Согласен! Идем, покажу ее тебе: сейчас как раз часы посещения, и дети должны быть в палате у матери.
* * *
Алла собиралась отправиться в больницу, чтобы побеседовать с пациенткой Мономаха Карпенко, когда ей позвонил Игорь Осипов из экспертно-криминалистического отдела и спросил, может ли зайти.
Разумеется, Алла согласилась: все, что известно ей на данный момент, походило на разрозненные кусочки пазла, который невозможно собрать, не представляя, хотя бы примерно, что должно получиться в результате. Вдруг Игорь сумеет что-то прояснить?
– Неужели вам удалось обнаружить сайт, ссылку на который вы нашли в компьютере Ямщиковой? – спросила она, едва он переступил порог ее кабинета.
– Не совсем, – ответил тот. – Сайт Lulluby, судя по всему, прекратил свое существование. Ну, или, возможно, замаскировался под другой.
– Как это?
– Дело в том, что мои исследования «потеряшки» Lulluby вывели меня на сайт под названием Vuggevise.
– Тоже иностранный?
– Судя по всему, норвежский или датский. Или и то, и другое – вы же понимаете, трудно установить, откуда у этих сайтов ноги растут! Дело в том, что слово Vuggevise и на норвежском, и на датском языках означает одно и то же.
– Что?
– «Колыбельная».
– Так-так… И что же это за сайт такой?
– Не могу сказать.
– Почему же?
– Он закрытый. Как клуб, понимаете, только для членов. Видимо, у них имеется пароль или личный идентификационный номер, и они могут войти, когда захотят.
– А что, взломать нельзя? – поинтересовалась Алла.
– Можно попытаться, но опыт подсказывает, что сайт тут же «схлынет»: если он так хорошо защищен, значит, модератор круглые сутки за ним наблюдает. Любая попытка взлома может привести к тому, что сайт тут же перестанет существовать.
Алла задумалась ненадолго.
– Говорите, норвежский сайт? – проговорила она наконец.
– Или датский, да, – подтвердил Игорь. – А что?
– Я вот думаю, что русская девушка Лида Ямщикова могла иметь общего с иностранным сайтом, который, по вашим словам, защищен, как Форт Нокс? [21]
– Считаете, шпионажем попахивает? – навострился эксперт. – И за это ее убили?
– За что, простите?
– Ну… вдруг ваша Ямщикова была норвежской шпионкой? Или датской?
– Это вряд ли! – усмехнулась Алла. – Молоденькая девчонка, связей с заграницей не имела… Или имела? – тут же задала она вопрос самой себе, вдруг осознав, что этой стороной жизни жертвы они не интересовались – повода не было.
– Алла Гурьевна, я могу рискнуть и попытаться взломать этот Vuggevise, – предложил Игорь. – Есть у меня парочка программулек…
– Нет-нет, погодите, Игорь! – поспешила остановить его Алла. – Не хватало нам только международных скандалов… Может статься, сделать это все же придется, но только тогда, когда я буду полностью уверена в такой необходимости.
– Так что, оставить сайт в покое?
– Пока да. Было бы здорово заполучить секретный пароль, но об этом приходится только мечтать! Попробую провентилировать еще раз знакомых погибшей – вдруг кому-то из них что-то об этом известно?
Когда Осипов ушел, немного расстроенный, как показалось Алле, она принялась размышлять.
Что известно на сегодняшний момент? Что погибла молодая девушка, работница органов опеки и попечительства. Что у нее были странные отношения с соседом, который ранее за ней ухаживал, но способ убийства слишком уж замысловатый для такого, как он… Да и могли он так сильно обозлиться на бывшую девушку, чтобы попытаться ее убить?
Если бы речь шла о спонтанном убийстве, можно еще согласиться, но оно, совершенно определенно, было запланировано, причем убийца попытался обставить все как самоубийство. Нет, вряд ли Токменев виновен в чем-то, кроме дебошей и скандалов.
Теперь о работе. Получала ли Ямщикова угрозы, как некоторые ее коллеги? Надо и это проверить. С другой стороны, мать наверняка упомянула бы об угрозах… Если, конечно, Лида рассказывала. Может, она не хотела расстраивать и пугать мать? Кто тогда может быть в курсе – подруги? В общем, пока мало что проясняется. И еще: каким образом подпись Лиды оказалась на акте об изъятии детей Карпенко, раз она все время сидела в кабинете? А теперь этот странный сайт, меняющий названия, как модница наряды…
Оставалось надеяться, что разговор с Карпенко добавит кусочков к головоломке, над которой бьются Алла и ее команда. Пока – безрезультатно!
* * *
– Какой-то ты потрепанный! – заметил Иван Гурнов при виде Мономаха.
Тот только рукой махнул – ну, не в настроении он рассказывать о столкновении с громилой и о договоре с Диду.
– Работы много, – добавил Мономах, видя, что патолог не удовлетворился его неопределенным жестом. – Достало все!
– Поним-а-а-аю, – протянул Гурнов, но лицо его при этом выражало сомнение.
– Ты звал меня, чтобы понизить мою самооценку или у тебя есть что рассказать?
– Одно другому не мешает, знаешь ли… Проблема в том, что рассказывать нечего, могу лишь констатировать факт: мы зря вломились в дом Протасенко!
– Значит, источник мелиоидоза не там?
– Определенно нет. Так что будем делать дальше? Мономах задумчиво потер подбородок, ощущая под пальцами начавшую прорастать щетину: это не дело, нужно побриться!
– Слушай, – сказал он, внезапно озаренный мыслью, – помнишь, я нашел у Протасенко брошюры с рекламой операций по увеличению груди?
– Те, что из нашей больнички?
– Если предположить, что Протасенко делали грудь у Каморина…
– Да чего тут предполагать – можно же просто-напросто спросить, – перебил Мономаха Гурнов.
– Верно, можно. Так вот, что, если проблема в имплантах? Вдруг они заражены… каким-то макаром?
– Ты хотя бы представляешь себе, что бы это означало?! – пробормотал Иван.
– Это означало бы, что множество врачей, использующих такой вид имплантов – ну или импланты из какой-то определенной партии – неосознанно подвергли, и подвергают, пациентов смертельной опасности. Но мы же можем предположить, верно?
– Ты же понимаешь, что импланты младшей Протасенко бесполезны для исследования, да?
– Но ведь можно проверить другие!
– Ты хочешь прийти к Каморину и прям ему в лицо заявить: «Мы считаем, что у тебя тут отравленные сиськи?!»
– Ну., да, как-то так. Если этого не сделать, может пострадать куча народу!
– Я – пас: после похищения ключей у нас с Камориным никаких отношений нет, поэтому я не рискнул бы с ним связываться…
– Похищения?!
– А как, ты думаешь, я заполучил их?
– Ну, ты… совсем с ума спятил!
– А вы вроде приятельствуете?
– Ну, можно и так сказать, – вздохнул Мономах. – Надеюсь, так оно и останется после нашего с ним общения на эту тему!
Но внутренний голос говорил Мономаху, что надеется он напрасно.
* * *
Алла, как обычно, сидела на подоконнике, глядя на Невский проспект в сгущающихся сумерках. Они уже не такие плотные, как осенью или зимой, ведь близился апрель с его короткими периодами потепления и дождями, смывающими черный от копоти и выхлопных газов снег. Фонари включились, и поток машин внизу, казавшийся бесконечным в эти часы, длинной блестящей лентой на средней скорости двигался по главной артерии города. В руке Алла держала бокал красного вина, купленного Дмитрием по дороге. Несмотря на то что сам он находился всего в двух шагах, ее мысли витали далеко от этой комнаты.
– Эй, ты со мной? – услышала она голос любовника, доносившийся словно бы издалека.
