– Что задержанный Кутепов вполне мог убить Дарью.
– Воспитательница была с ним знакома?
– Видела однажды, но успела составить мнение со слов Субботиной. Сначала Дарье нравилась «опека» бойфренда, но потом она поняла, что он патологически ревнив. Похоже, он и руку на нее поднимал. Дарья отказалась терпеть и решила его бросить. Кутепов не смирился.
– Галина тоже рассказывала, что он пытался ее отыскать, – заметил Белкин. – К счастью, она действительно не знала адреса Орловой и Саблина!
– Что ж, коллеги, давайте подведем первые итоги и распределим обязанности. У нас трое возможных подозреваемых: Кутепов, Саблин и Ладогина. Вы, Антон и Александр, допрашивайте Кутепова, а Дамир займется телефонами папаши и мамаши Саблина-младшего. С Марией Ладогиной встречусь я сама – заодно погляжу на квартиру, чтобы оценить, сколько за нее можно выручить. Вряд ли соседка собственноручно убила Субботину, но, учитывая ее тип личности, могла этому поспособствовать. Или, в конце концов, если она невиновна, то, скорее всего, сумеет сообщить ценные сведения о Дарье. Итак, давайте работать, коллеги, время не ждет!
* * *
Вероника Генриховна Циммерманн сначала отказалась встречаться с Мономахом.
В общем-то, ничего удивительного, ведь он, не имея телефона, явился сразу к ней домой, и получил от консьержки категоричный ответ: госпожа Циммерманн посетителей не ожидает. Однако услышав магическое имя Капитан, она сменила гнев на милость.
Внешний вид дамы впечатлял. Она была высокой, дородной женщиной с модной прической на коротких, абсолютно седых волосах, одетой в белую накрахмаленную блузку и черную юбку ниже колена. А еще на ней красовались аккуратные туфли-лодочки – дома!
– Удивительно, что только вы, совершенно незнакомый человек, заинтересовались ситуацией с Аркадием Андреевичем! – говорила она, ведя Мономаха по длинному коридору в просторную гостиную. – Я надеялась, что этим займется полиция, но они отказались работать!
Комната, одна из двух в квартире, оказалась огромной – метров тридцать. На потолке – сохранившаяся с дореволюционных времен лепнина, у стены – камин, тоже старинной выделки, но определенно неработающий. На портале стояли старинные часы с бронзовой фигурой сидящего мужчины в камзоле, громоздкие и, скорее всего, очень дорогие.
Других предметов старины Мономах не заметил, хотя на полу лежали два ковра, отлично подобранных по цвету и фактуре, а на стенах висели картины.
Он не разбирался в живописи, однако предположил, что все полотна – новодел.
– Не Рубенс, конечно, но мне нравится, – проследив за его взглядом, подтвердила подозрения гостя хозяйка квартиры. – Кстати, картины подлинные, их писали настоящие художники, хоть и современные. Каждый раз, бывая за границей, я привожу оттуда городские пейзажи, они – моя страсть.
– Очень красивые, – похвалил Мономах, хотя, в сущности, восторгов Циммерманн и не разделял: ну нет у него художественного вкуса, что тут поделаешь!
– А вот часы – оригинальные, девятнадцатый век, – продолжала она, подходя к камину. – Мрамор и бронза, с боем.
Видя, что для хозяйки эта тема, похоже, любимая, Мономах поинтересовался:
– А фигура какая-то определенная или это просто…
– Совершенно определенная, – прервала его Циммерманн. – Это – французский ученый Жорж Бюффон. Вы интересуетесь антиквариатом?
– Честно говоря, ничего в нем не смыслю! – признался Мономах и заслужил благосклонную улыбку.
– Люблю откровенных людей, – пояснила хозяйка. – К несчастью, мне в жизни все больше попадались либо лицемеры, либо профаны, корчащие из себя знатоков!
– А к какой категории вы причисляли господина Рукояткина?
– К очень редкой категории порядочных людей. Многим он казался вздорным стариком, но у всех нас с годами характер отнюдь не улучшается, верно? А у него, если уж начистоту, имелись на то причины.
– Вы о его жене и сыне?
– Так вы в курсе?
– Моськин рассказал.
– Милый человек, – одобрительно закивала Циммерманн. – Если он проникся к вам доверием, значит, я не зря согласилась встретиться.
– Вероника Генриховна, почему вы упомянули полицию, ведь господин Рукояткин умер естественной смертью?
– Вы забываете, что «естественная» смерть имела место после серьезной травмы!
– Разве это не был несчастный случай?
– Возможно. А возможно и то, что наезд был преднамеренным.
– Какой такой наезд? – удивился Мономах. – Рукояткин же упал и сломал шейку бедра!
– Все так, только вот падение и перелом случились не сами по себе: Аркадия Андреевича сбил велосипедист.
– Правда?
– Сбил и бросил в парке, на практически безлюдной аллее. Его случайно обнаружила пара, выгуливавшая собачку.
– Дело возбудили?
– Нет.
– Как же так?
– Кроме слов Аркадия Андреевича, доказательств не нашли. Несмотря на то, что он четко указал место в парке, где его сбили, не удалось обнаружить следов наезда!
– Но почему ему не поверили на слово? – все еще не понимал Мономах. – С чего бы ему врать?
– То-то и оно, незачем! Не удивлюсь, если тут не обошлось без участия этой его племянницы, Тамары.
– Вы что-то имеете против нее?
– Думаете, я предвзята, потому что она меня уволила? Рассчитала на следующий же день после похорон Аркадия Андреевича… Но вы неправы! Я ожидала увольнения, ведь Тамара не стала бы держать у себя человека, который, во-первых, был до мозга костей предан ее дяде и, во вторых, на дух не переносит ее саму!
– Вы нашли другое место?
– Незачем. Я пенсионерка, кроме того, Аркадий Андреевич не оставил меня без денег, отписав приличное ежемесячное содержание в размере семидесяти процентов зарплаты, которую я у него получала.
– Щедро!
– Согласна, но мы проработали бок о бок без малого двадцать два года! Конечно, я была не вправе ожидать персональной пенсии, но ведь я и скорой смерти Аркадия Андреевича не ждала – несмотря на возраст, он был крепким, здоровым стариком.
– Уверены, что здоровым? – позволил себе усомниться Мономах.
– Аркадий Андреевич трепетно относился к своему здоровью. С тех пор как умерла его жена, он регулярно проходил врачебный осмотр.
– Получается, проблем с сердцем у него не возникало?
– Он с удовольствием цитировал слова своего терапевта, который говорил: «У вас не сердце, Аркадий Андреевич, а пламенный мотор!»
– Ну, знаете, так обстояли дела до травмы. Когда пожилой человек ломает шейку бедра, может возникнуть множество осложнений, однако если вы говорите, сердце работало хорошо…
– Вы, простите, врач какой специальности? – поинтересовалась Циммерманн.
– Той самой, – усмехнулся Мономах. – Я хирург, ортопед-травматолог.
– А какими осложнениями чреват такой диагноз?
– Самые распространенные, особенно в преклонном возрасте, пневмония и тромбозы.
– Не сердечная недостаточность?
– При отсутствии соответствующих заболеваний сердца и сосудов – нет.
– Значит, я права!
– Правы в чем?
– Тамара просто-напросто угробила Аркадия Андреевича!
– С чего вы взяли?
– Если вы хирург-травматолог, скажите, что нужно делать в случае перелома шейки бедра?
– Операцию по замене сустава на искусственный. Сейчас эта операция квотируется, поэтому…
– Но почему же Аркадию Андреевичу не сделали такую операцию? Допустим, квот в тот момент не оказалось, но он был достаточно состоятелен, чтобы заплатить!
– Не могу сказать, не видя истории болезни. Хотя, конечно, странно: если у Рукояткина было все в порядке со здоровьем, почему не сделать операцию? Опять же, о его состоянии я могу судить только с ваших слов и со слов его приятеля Моськина… Скажите-ка мне вот что, Вероника Генриховна, как Капитан, любимый питомец вашего работодателя, оказался в руках алкаша, у которого я его купил?
– Несложно догадаться!
– Почему?
– Тамара вообще животных не любит, а Капитана откровенно ненавидела! Она говорила, что от него перхоти много и грязи, что он орет не по делу и распугивает покупателей. Вот только это неправда: многие клиенты полюбили наш магазин именно из-за Капитана. Я могу это утверждать, так как у Аркадия Андреевича были и другие филиалы, но ни в один из них люди не приходили с таким удовольствием, как в тот, где стояла клетка Капитана! Он здорово умел подражать голосу хозяина и этим веселил покупателей, а еще он читал стихи. Особенно любил одно стихотворение…
